Материал является продолжением статьи о малоизвестных памятниках Ярославля
В начале XVIII века Петр I издал ряд указов, предписывающих вести торговлю с Западом исключительно через балтийский порт Санкт-Петербурга. Одновременно запрещалась отгрузка целого ряда товаров через старый беломорский порт Архангельска.
Эти нововведения сильно ударили по толстым кошелям ярославских купцов, издавна торговавших с «иноземными гостями». Утрата городом статуса крупнейшего логистического «хаба» повлекла за собой резкое сокращение масштабов строительства.
Никто в Ярославле больше не помышлял о возведении огромных, соборного типа храмов. К тому же, по воле Петра I сотни искусных ярославских каменщиков были отправлены для работ в Северную столицу.
Меж тем, строительство в XVIII в. продолжалось, но в иных масштабах и формах. Заказчики теперь отдавали предпочтение небольшим «трапезным» церквям, возведенным по образу и подобию ярославских храмов 17 в. - Николы Рубленого и Параскевы Пятницы на Туговой горе.
Никольская церковь широко известна. Она входит в круг знаменитых ярославских памятников, значится во всех путеводителях. Церковь же Параскевы находится в стороне от оживленных туристских маршрутов - в бывшей заречной Ямской слободе, и вниманием гостей не избалована.
Церковь Параскевы Пятницы на Туговой горе, 1691 г.
Об истории этой церкви мы уже писали на нашем канале.
На сей раз хочется уделить внимание её архитектурному типу – так называемым «кораблём». Как видно на снимках, основными элементами этой композиции являлись высокая шатровая колокольня, протяженная трапезная и небольшой четверик, вытянутые в одну линию.
На протяжении еще целого столетия «корабельная» компоновка доминировала при строительстве ярославских храмов, сохраняя черты XVII в. как в архитектурном облике, так и в декоративном убранстве. Примером тому может служить церковь Иоакима и Анны в пригородном селе Лучинское:
Церковь Иоакима и Анны в Лучинском, 1736 г.
Село Лучинское, расположенное неподалеку от старого Костромского тракта, в документах часто именовали «нагорным». В 1736 году на здешнем высоком холме на средства прихожан была возведена каменная церковь во имя Иоакима и Анны.
В сдержанном, но стилистически выверенном декоре храма отчетливо прослеживаются черты допетровской архитектуры. Так, алтарную часть украшают «перспективные» оконные проемы и стройные полуколонки с фигурными капителями. Сверху абсиды опоясывает фриз из 5-ти рядов поребрика.
Но «звездой» композиции является шатровая колокольня с 2-мя ярусами «слухов» - круглых и прямоугольных.
Возле храма сохранились надгробия генерала-артиллериста, выпускника Академии Генерального Штаба Николая Христофоровича Лео (1823-1892) и его юной жены Лидии Николаевны Лео, урожденной Коковцевой (1841-1863). В 22 года она скончалась при родах, успев произвести на свет здорового и крепкого младенца – сына, в честь отца нареченного Николаем.
Её надгробный камень украшает трогательная эпитафия:
И цвела роза
Что (ж) цветут розы
Лишь утро одно (?)
Время не пощадило церковный некрополь: давно пошли на бутовый камень белокаменные дворянские саркофаги и помпезные купеческие надгробия. Но этот памятник, яркое свидетельство большой любви, никто не посмел тронуть …
Сын их, Николай Николаевич Лео (1863-1923(?), также дослужился до генерала, в 1914 году участвовал в боях в Восточной Пруссии, в 1915 году командовал бригадой 1-й кавалерийской дивизии. В 1918 г. по примеру генерала Брусилова добровольно вступил в ряды Красной армии, в 1919-1920 гг. значился в списках Генштаба РККА, но с 1923 г. следы его безвестно теряются …
Церковь Воскресения Христова в Железном Борке, 1787 г.
Воскресенский храм в исчезнувшем селе Железный Борок имеет городской адрес: ул. Гагарина, 76 в. Интересно что «корабельная» тема получила здесь почти буквальное воплощение – трапезную украшают круглые окна, похожие на судовые иллюминаторы. Будто в шумерском эпосе о Гильгамеше:
Оставь дом, построй корабль –
Плыви искать счастье!
Сегодня эта изящная и соразмерная церковь оказалась в глубине промышленной зоны. Еще в 1960-е годы в связи со строительством крупного нефтеперерабатывающего завода жители всех окрестных деревень были отселены отсюда в другие населенные пункты.
Меж тем, эта возвышенная местность, расположенная к югу от города, некогда имела славу «Ярославской Ривьеры». Из находившихся здесь многочисленных барских имений до наших дней дошла лишь некрасовская Карабиха. Она была куплена поэтом в 1861 г. у князя Голицына. Считается, что вид долины, открывавшийся с бельведера усадебного дома, вдохновил Некрасова на создание следующих строк в одной из его поэм:
Две-три усадьбы дворянских,
Двадцать господних церквей,
Сто деревенек крестьянских
Как на ладони на ней!
(1870)
В том же 1861 году к соседней усадьбе Шалахово (в 200-х метрах от церкви) всерьез присматривался великий сатирик Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Писатель даже привлек доверенного стряпчего для оформления купчей. Но по каким-то причинам сделка не состоялась – видимо, стороны не сошлись в цене.
В атласе Менде 1850-х гг. на плане имения Шалахово отчетливо различается парадный двор «курондер» с полукруглым пандусом для подъезда карет к барскому дому. Судя по всему, усадьба была роскошной!
Хотелось бы взглянуть в глаза хрущевским проектировщикам, «пришпандорившим» нефтеперегонный завод-гигант в столь благодатное место: по сути, в центр уникального ландшафтного заповедника. К примеру, аналогичное предприятие в Киришах удалено от Питера на сто с лишним км.
В итоге Железный Борок, по горькой иронии судьбы, действительно напоминает некий сюрреалистический пейзаж с «железным лесом» - из заводских труб и опор электропередач
Жаль также, что нефтяным магнатам оказалось недосуг заниматься восстановлением храма. Реставрационные работы, было начавшиеся в преддверии торжественного визита митрополита Ярославского и Ростовского, затем были свёрнуты. Колокольня уже лет 15 неприкаянно стоит в строительных лесах.
И если заводская служба «паблик рилейшнз» мучительно ищет пути к созданию положительного имиджа корпорации, то полная реконструкция храма могла бы вызвать массу благодарных откликов общественности. У стен церкви пролегает развязка московской трассы М8, через которую в день проходят тысячи машин.
Пока же налицо эффект со здоровенным знаком «минус».
Можно добавить, что необычное название «Железный Борок» связывают с древним центром добычи и переработки железной руды. Рядом – Тимеревская горка с четырьмя сотнями курганов, в т.ч. скандинавских викингов. Археологи обнаружили здесь клады восточных дирхемов IX – X вв.
Некоторые исследователи считают Тимерево (от общевосточного «темир» - железо) пра-городом Ярославля, подобно смоленскому Гнездову.
На берегах текущей под горой речки Сечки, действительно, попадаются куски болотной руды. Но это тема уже для другого рассказа