В конце января 1918 года к мятежному стольному граду Киеву подходили отряды Красной Армии во главе с Михаилом Муравьевым. Накануне Украинская Рада еще в июне самопровозгласила себя независимым государством, отказалась признавать власть Советов в октябре и начала активно бороться с последователями большевиков на Украине.
Советская власть не слишком всерьез воспринимала Украинские события, её куда более тревожило восстание Каледина на Дону, и как оказалось зря. Сама по себе Рада действительно не являлась чем-то политически опасным. Как вспоминали свидетели тех событий, её скорее воспринимали как некий казус, сборище не очень умных, но очень громких людей, занимавшихся сомнительными вещами. О таком положении дел говорит и тот факт, что войска бывшего юго-западного фронта отказались подчиняться Раде. Впрочем, и большевикам они не особо доверяли, и предпочли на начальном этапе оставаться в стороне в разгорающемся конфликте.
Так или иначе, для усмирения Рады был отправлен отряд Муравьева. Как оказалось, защищать её охотников было мало, в основном это были одураченные студенты и самостийники казаки, многие из которых после первого же боя предпочли разойтись по домам, а некоторые даже влились в отряды большевиков.
Под Крутами, несмотря на украинскую мифологию, суровые донецкие шахтеры, харьковские мастеровые и николаевские рабочие разогнали эту толпу студентов и казаков, а в конце месяца без особых боев взяли Киев.
Рада эвакуировалась в Житомир откуда послала в Брест-Литовск к представителям Германии и Австрии своих посланников, для того, чтобы срочно подписать мирный договор на немецких условиях, в обмен на военную помощь. Таким образом, представители Рады хотели на штыках немецких войск удержать свою власть на Украине.
В свою очередь немцы остро нуждались в ресурсной базе. Мировая бойня истощила некогда цветущую Германию, очевидно, что идея войны на два фронта стала фатальной для кайзеровской империи. И тогда, германское командование ухватилась за идею оккупации Украины, чьи ресурсы должны были помочь одержать победу в войне. И потому 9 февраля, когда представители бежавшей Рады обратились к Центральным державам с просьбой помочь в борьбе с большевиками, немцы согласились на заключение мира, при условии установления их контроля над Украиной. Все это было оформлено таким образом, будто украинский народ обратился к Германии с просьбой оказать таковую помощь.
В это же время в Бресте большевики вели свой торг с немцами. После декрета о мире между Советской Россией и Германией, было заключено перемирие, т.е. отказ от боевых действий, но сам договор еще не был разработан и подписан. Советские лидеры тянули с заключением соглашений на немецких условиях, так как рассчитывали на то, что в Германии вот-вот вспыхнет революция и тогда будет легче договариваться с классово близкими товарищами из нового правительства. И следует признать, что их расчеты были в целом верны, и в Германии действительно, меньше чем через год вспыхнула революция, прекратившая существование кайзеровской Германии. Однако до этого центральная Рада обратилась к Германии и Австрии за помощью, и они ей не отказали.
На переговорах с большевиками немцы затребовали себе Украину. Естественно, заключать мир на таких условиях советские дипломаты не могли, и отказались подписывать договор с немцами, в результате чего германское командование заявило, мол раз так, то перемирие заканчивается и возобновили боевые действия.
Бои шли вдоль железной дороги. У большевиков не было полноценных войск на данном направлении. Небольшие контингенты красной гвардии разбросанные на железнодорожных станциях не могли эффективно противостоять германским дивизиям генерала Линзенгена.
В начале марта немцы совместно с частями Центральной Рады взяли Киев, который большевики оставили также практически без боя, как и овладели им. Новые союзники украинцев любезно позволили им первыми войти в древнюю русскую столицу, для того, чтобы в обществе меньше обсуждали то, что свою власть Центральная Рада восстановила только благодаря немецким штыкам.
О том, как на самом деле германское командование относилось к своим новым союзникам говорит то, каким образом высказывался немецкий генерал Гофман. В разговоре с представителем Центральной Рады он со всем цинизмом сообщил, мол Украина его волнует до тех пор пока, они(немцы) не соберут первый урожай. Что со страной будет дальше его не интересовало. Однако до сбора урожая было далеко, а у крестьян имелся еще и скот, который немецкие солдаты незамедлительно начали реквизировать и готовить к отправке в рейх. Взамен они давали расписки, по которым бывшие собственники животных должны были получить компенсацию у украинского правительства Центральной Рады.
За тем подобную практику немецкие друзья украинского народа, как иногда называли себя оккупанты, стали применять и в городах, например расплачиваясь в киевских ресторанах подобными бумажками. К концу марта подобное поведение союзников привело к тому, что местное население обозлилось настолько, что немецким военнослужащим из оккупационного корпуса было запрещено покидать расположение казарм без оружия.
Еще одним знаковым событием для крепнущей немецко-украинской дружбы стал указ о начале посевной компании в начале апреля, по которому немцы прямо заявили, что сами буду осуществлять контроль над тем какие земли и как будут засеиваться. Некоторые министры центральной Рады, понимая что такие меры окончательно уничтожат их репутацию сложили с себя полномочия. И тогда немцы, устав от этой камарильи с украинской независимостью, совершили переворот и привели к власти гетмана Скоропадского.
28 апреля на заседание Рады явился немецкий караул и всех буквально разогнал, таким образом немцы закончили украинские игры в незалежность, окончательно показав, что они пришли сюда не для помощи украинскому народу, в для того чтобы овладеть зерном украинских крестьян. Впрочем украинское зерно не спасло Германию. В ноябре 1918 года немецкие спешно начали покидать Украину, так как у них началась Революция.