В конце ХХ — в начале ХХI вв. с акторами мировой политики происходят интенсивные изменения, которые выразились в следующем.
Первое. Масштабы транснационализации (иными словами, масштабы деятельности за пределами национальных границ одного государства) стали огромными. Что касается бизнеса, то по данным Всемирного банка в середине 2000-х гг. насчитывалось 77000 транснациональных корпораций, и их количество продолжает расти. При этом активность на международной арене проявляют не только крупные, но также средние и мелкие компании. Мелкий и средний бизнес имеет достаточно гибкие, в значительной степени сетевые структуры, которые хорошо приспосабливаются к различным, в том числе и меняющимся условиям.
Транснационализация выражается и во многих других параметрах, в частности, в мобильности населения, свободе перемещения через национальные границы, включении почти всех стран и регионов в транснациональные отношения и т.д. Результатом этого процесса становится развитие взаимозависимости за счет «увязки» различных центров и создания сложных сетевых структур взаимодействия.
Второе. Наряду с процессом транснационализации наблюдается процесс гибридизации акторов, а также переплетение их функции. Суть этого заключается в том, что, во-первых, становится невозможно жестко разделить акторов на государственных и негосударственных. Особенно интенсивно этот процесс стал развиваться в ХХI в. Создаются различного типа партнерства, а именно: государства и бизнеса, НПО и государства, бизнеса и НПО и т.п.
Во-вторых, одновременно происходит размывание специфики функций конкретных акторов. Так, в конфликтных регионах сегодня наблюдается масштабное вовлечение частных военных компаний. Например, во время военной операции США в Ираке в 2003 г. каждый десятый человек, вовлеченный в нее с американской стороны, был из, так называемых, частных компаний по обеспечению безопасности. Они решали вопросы логистики, обучения персонала и т.п.
Третье. Кардинальные изменения наблюдаются на уровне ключевых акторов международных отношений — государств. Во-первых, происходит расслоение ресурсного потенциала государств. Если ранее ресурс государства во многом был слит воедино (что и обеспечивало лидерство государств), то в конце ХХ — начале XXI вв. наряду с самостоятельным военно-политическим ресурсом все более отчетливо выделяются различные виды экономического ресурса (энергетический, финансовый ресурсы и т.п.), а также социально-гуманитарный ресурс. Примерами последнего может служить образовательный ресурс.
Во-вторых, происходит расслоение государств, находящихся в единой политической системе, получившей название Вестфальской, по отношению к самой этой системе. Появляются государства преимущественно вестфальские, преимущественно поствестфальские (страны ЕС), преимущественно довестфальские (
Четвертое. Появляются новые феномены, которые ярко демонстрируют акторность негосударственных структур и организаций. Для иллюстрации ограничимся несколькими примерами
Пятое. В последнее время все чаще наблюдаются процессы образования новых акторов мировой политики, или участников, которые все ближе подходят к этой категории. Например, Goldman Saсhs хорошо иллюстрирует факт становления нового актора. Примечательно, что в данном случае бизнес-структурой был использован не столько экономический или финансовый ресурс, сколько информационный.