Почему далеко не все оказались счастливы в рамках украинской государственности, причём задолго до победы «майдана», одесской трагедии и т.п.? Почему Украина пришла к жестокому внутреннему кризису, к расколу общества 2014 года?
Начну немного издалека. Где-то с середины 1990-х у нас в России долго и мучительно придумывали «национальную идею». Затем появились т.н. «духовные скрепы», сразу ставшие предметом то шуток, то слабого одобрения «мало скреп!», то возмущения «к чему мы катимся!?».
У меня к ним отношение двойственное. Я – человек консервативных убеждений, но некоторые особенности трактовки и применения «скреп» некоторыми нашими чиновниками даже у меня вызывают изумление. Что уж говорить о представителях т.н. «либеральной общественности». Среди них в 2010-е был вообще ужас и смятение. Скоро ли начнутся расстрелы? Куда бежать? Что делать? И т.д. и т.п.
Например, на ныне недоступном сайте Deutsche Welle в то время было интервью с некой Екатериной Дёготь: «В России происходит фашистский клерикальный переворот». Вот так и не меньше! От невыносимого ужаса российского бытия дама уехала в Германию.
Странный поступок, на мой взгляд, а мысль тем паче странная. Что-то подобное, кстати, я встречал в воспоминаниях некоторых эмигрантов 1-й и 2-й «волн». Например, были белоэмигранты, которые даже в безопасные 1960-70-е принципиально отказывались съездить на пару недель в СССР, по туристической визе: «Ни ногой, пока там большевики! Пока они у власти – это вообще не Россия!».
Ещё один яркий пример, уже из 2-й «волны» нашей эмиграции, читал в «Дневниках пропавшего без вести» в «Новом журнале». Это своего рода психологическая само-инкапсуляция, когда человек стремится сохранить своё «я» путём отказа от части реальности. Конечно, подобный защитный механизм в той или иной мере присутствует в жизни многих людей. Но если он включается против целого отечества, то это очень тревожный «звоночек», и не всегда и не во всём это вина общества и государства.
Но это я немного ушёл в сторону. Так вот, наши «духовные скрепы» – всего лишь слабый аналог того, что уже давно было на Украине. Разница и в том, что у нас об этих «скрепах» действительно надо говорить во множественном числе. Есть «скрепочка» татарская, есть чеченская и т.д. Все они нанизаны на одну большую русскую, но кое-какие степени свободы, и немалые, у них остаются. «Главная скрепа» от этого тоже теряет часть свободы, однако русские к этому давно привыкли: коли назвались имперским народом-богоносцем, надо и терпеть «меньших братьев», иногда и на своём горбу их в рай тащить :-)
А на Украине 23 года была одна-единственная официальная «духовная скрепа». Догадаетесь с первого раза какая?
А начинались «скрепы» в новой пост-советской Украине (рассматривая серьёзный политический уровень) вот как. Примерно в те годы, когда наш дряхлеющий Ельцин кому-то поручал создать «национальную идею» (что так и не было исполнено, как и большинство задумок его эпохи; может быть, к счастью?), второй украинский президент Кучма писал толстую «книгу-разъяснение» (его термин) под названием «Украина – не Россия» (на русском опубликована в 2003 году, на украинском – в 2004 году, далее цитирую по русскому изданию). Хотя злые языки говорят, что если не всё, то большую часть за него писала безымянная команда (Кучма в тексте и сам благодарит помогавших ему «специалистов»), всё равно книга была опубликована от его имени, от имени действующего президента Украины (и он пишет: «Всю ответственность за книгу несу сам»).
Кстати, примечательно то, что сперва она была издана именно на русском языке. То ли русскоязычные были основной целевой аудиторией этой книги, то ли «специалисты» не владели украинским и их труд пришлось переводить.
Пересказывать всю эту книгу смысла нет. Основная мысль выражена уже в названии, а как более развёрнутое пояснение можно привести такую цитату:
«Речь идет о нашей самоидентификации и нашей психологии. Политологи и социологи Украины согласны в том, что процессы консолидации украинской нации пока еще далеки от завершения. Мы до сих пор не до конца поняли, кто мы такие. Одна из важных составляющих украинской самоидентификации как раз и заключена в формуле «Украина – не Россия». Было бы совершенно излишне провозглашать, например, что Украина – не Турция, это ясно и так. Но после того как, мы с Россией треть тысячелетия прожили под одной государственной крышей – под российской крышей! – самоотождествление украинцев в возрождающейся независимой Украине просто невозможно без четкой инвентаризации в головах и душах: это – Украина, а это – Россия.» (стр.23).
Надо сказать, что аргументация и тезисы книги довольно «мягкие», местами даже примирительные для «западенцев» и «восточников». Но всё равно встречаются утверждения не просто странные, но ещё и голословные. Например, сравнивая украинские и русские половицы, Кучма вполне уверен, что их анализ подтвердит (тут стоит заметить, что он сам пишет, что такого анализа ещё не сделано, но в выводах «британских учёных» он более-менее уверен заранее) факт разного мировоззрения двух народов:
«Могут вскрыться удивительные вещи – о разном отношении к Богу (даже так! – В.К.), к миру, к соседям, к общине, к семье и детям, к природе, к труду. Хотя, допускаю, что отношение может оказаться и достаточно близким. Но все равно, я уверен, какие-то различия проступят.» (стр.97)
Ну и в целом доказательство тезиса «Украина – не Россия» у Кучмы во многом строится на параллельном тезисе «украинцы – не русские».
Все эти «доказательства», понятное дело, лились благоухающим елеем на души украинских националистов (хотя, наверное, они пеняли, что мало, мало этого елея льёт Кучма).
А как это читали в Севастополе? В Донецке? Луганске? Ведь логику тов. Кучмы можно «проиграть» и в обратную сторону: «Я – не украинец, а русский, на Украине я – чужой, и не уйти ли мне в Россию?».
И ушли ведь. Вместе «с вокзалом и чемоданом».
До вот таких плакатов было ещё далеко:
...но «идейные рельсы» уже были положены, и поезд украинской государственности уже покатился от вокзала к обрыву!
Многострадальный вопрос статуса русского языка даже не требует особого упоминания. В течение десятилетий миллионам, десяткам миллионов людей говорили, что их идентичность – второго сорта. Их язык – для семейных посиделок. И Кучма об этом пишет. Конечно, оговаривается, что с идеальной точки зрения нехорошо ставить сограждан в такое положение (стр.292). Но с практической точки зрения, говорит он, другого выхода нет, ибо сразу после придания русскому языку статуса второго государственного на большей части страны в большинстве сфер жизни он моментально вытеснит украинский (стр.293).
Дальше у Кучмы проскакивает важная мысль:
«Украинская нация (нация-государство) формируется сегодня не как этническая, а как политическая и гражданская. Что значит «формируется»? Это значит, что в ней идет процесс консолидации, необходимым этапом которой является социокультурная консолидация. Но нет ли здесь нестыковки? Не сломается ли вся затея на языковом вопросе? При неукоснительном соблюдении прав и свобод всех групп общества и при разумной культурной политике этого не должно произойти.» (стр.294)
В общем, теоретически мысль верная. С практической же точки зрения понятно, что «социокультурная консолидация» предполагалась за счёт расширения «украинства». Соответственно, за счёт русского языка и, следовательно, русской культуры. Т.е. планировалась языковая и культурная ассимиляция. Что, конечно, можно рассматривать как «консолидацию». Но о «неукоснительном соблюдении прав и свобод всех групп общества» в таком случае и говорить не приходится.
Что касается обещанной «разумной культурной политики». Как известно, её формируют не только и не столько чиновники, сколько интеллигенция. При этом значительная часть украинской интеллигенции очень специфична: это смесь «демшизы» и «нацшизы». У нас в России такое бывает только в среде «коренной» интеллигенции национальных республик. В центральной же России такое просто невозможно: «национальная» тема в этой среде жёстко табуирована, причём не сверху, а «внутренней цензурой». Кое-какой робкий (и обеими сторонами ощущаемый как извращение, оправданное лишь тактическими целями) их союз наметился было на Болотной, но был быстро пресечён властью. В этом слишком жёстком «табу» состоит одна из главных слабостей русской интеллигенции. С другой стороны, в каких-то случаях это бывает полезно.
Перескочив от книги Кучмы на десятилетие вперёд, можно привести яркий пример. Весна 2014 года. В Киеве организован перфоманс «Осторожно, русские»! Его посетило довольно много «приличной» публики; помимо прочего, на мотив «Зайцев» пели «А я не москаль...».
В Москве такое представить совершенно невозможно! Выставка «Осторожно, религия!» – да, пожалуйста. «Панк-молебен» в храме-памятнике – да пожалуйста. Но перфоманс «Осторожно, украинцы»? Песенка «А я не хохол»? – Абсолютно невероятно! Люди, такое проведшие, мгновенно стали бы нерукопожатыми и отверженными от всех кормушек. А в Киеве такая вот «социокультурная консолидация»...
Как на это смотрели в Севастополе? В Донецке? Луганске? Посыл-то вполне откровенный: «Ты – русский, на Украине ты – чужой, не уехать ли тебе в Россию?».
И уехали. Вместе «с вокзалом и чемоданом»...
Вернёмся к мысли Кучмы: «Украинская нация (нация-государство) формируется сегодня не как этническая, а как политическая и гражданская». Пожелание благое, но так ли это было? Про языковой вопрос (поддержку украинской этнической компоненты за счёт русской) уже сказано выше. Политический раскол страны (преимущественная поддержка националистических партий в западных областях и пророссийских партий – в восточных областях) был ярко виден, например, по результатам парламентских выборов 2012 года. В общем, нация на Украине формировалась не как гражданская нация, а в узком этническом смысле. И что это может закончиться очень плохо, предупреждали не раз.
Например, уже давно была опубликована хорошая статья Светланы Владимировны Дрожжиной, доктора философских наук, профессора Донецкого университета: «Национальная идея как фактор объединения украинского общества». Пара цитат:
«...Оставаясь в рамках национальной идеи старого этнокультурного вектора, перспектива строительства современной демократической европейской державы становится эфемерной...»
«...Диспропорциональный тип многосложного общества провоцирует протестную и даже сепаратистскую реакцию удаленных от власти сегментов. Избежать таких разрушительных последствий неверно определенных теоретических основ национальной идеи можно только способом перехода от диспропорционального к паритетному типу многосложного общества. Но это возможно только тогда, когда правильно определены базовые ценности, на которых зиждется национальная идея. Как подсказывает практика общественной жизни, практика строительства современных государств-наций, такими ценностями являются общечеловеческие ценности. Ни этнические, ни языковые, ни религиозные, ни тем более классовые ценности не могут согласовать и обеспечить интересы многосложного общества...»
Но украинская политическая элита не прислушалась к таким предупреждениям. И Кучма стал одним из первых, кто направил новую Украину на гибельный путь. Интересно, не жалеет ли он сейчас об этом? Хотя, учитывая его многолетнюю неблаговидную роль представителя Украины в контактной группе по Донбассу, можно предположить, что не жалеет...
+ + +
Понравилась статья? — Ставьте лайк, берите ссылку к себе в соцсети и подписывайтесь на мой канал! :-) Об истории я пишу часто, так что Вы увидите и другие интересные публикации...