начало
Эпилог. Вызов
предыдущая часть
Да неужели он не понимает?!
Танайя закусила губу. А если он сейчас уйдёт навсегда?
Да! Пусть уйдет! Пусть не видит, во что она превратилась! Пусть помнит её молодой и красивой... «Красивой?» — сама себя переспросила она. «Встрепанной, зареванной, с дурацкой короткой стрижкой он тебя запомнит!»
— Пожалуйста... — с трудом выдохнула девушка... и поняла, что ОН стоит рядом.
— Зачем ты пришел? — глухо спросила она, опуская голову и отворачиваясь. Проклятый светильник!
— Я должен поблагодарить тебя. — Фарел чувствовал неловкость и стеснение.
— Ты поблагодарил. Уходи.
— Да нет же! Я в неоплатном долгу... — он опустился перед худенькой девочкой на колени, поняв вдруг, какую страшную жертву она принесла.
— Я прощаю долг. — откуда брались эти слова? Танайя не знала. Но слова срывались с ещё плохо чувствующих губ.
— Прошу тебя, не прогоняй меня. — Фарелу стало невыносимо горько. Вот и этот ребенок будет ему вечным укором.
— Что ты хочешь?
— Я хочу исправить то, что можно.
— Да ничего нельзя! — вскричала девушка и вдруг повернулась к нему. Слабый свет магического огонька лишь подчеркнул, сделал болезненно выпуклыми бугрящиеся рубцы слева. — Я больше не человек! Я уродина.
— Ты человек. — мягко произнес Фарел. Ему захотелось дотронуться до этого хрупкого, изломанного внутренней болью создания.
— Ты не просто человек. Ты — героиня. Если бы не ты...
— Герои хороши, когда они мертвые. — вспомнила Танайя фразу отца. — Тогда их удобно славить и воспевать.
— Пойдем на воздух. — вдруг предложил Фарел и протянул ей руку. — Здесь как в склепе.
— Здесь и есть мой склеп. — согласилась она. Но коснулась его руки.
— Что ж, идем... мой повелитель. Ты хочешь разглядеть моё уродство?
— Нет, я хочу... — Фарел не нашелся, что сказать.
— Ну идем же! — первой сделала шаг на выход маленькая лучница. Ладонь её была холодной, как у статуи.
«Мертвые не боятся. А я умерла там, на поле. Это только уродливая оболочка, она тоже скоро умрет» — твердила она про себя, шагая гулким коридором сквозь погруженные во тьму залы к выходу.
Каждый камешек на пути знаком, каждая выбоинка в плитах. А ОН идет следом...
Да, пусть так! Там, в саду, она последний раз посмотрит в его синие глаза... И можно умирать.
Они перешли в полумрак храма, показавшийся болезненно-ярким после темноты дальних залов. Но девушка, не останавливаясь, тянула Фарела дальше, на дневной свет.
Она шла слева, так что Фарел видел только не изуродованную часть лица. Пока шли в темноте, правитель невольно глядел под ноги (чистый рефлекс, словно он что-то мог увидеть в почти кромешной темноте), впервые посмотрев в сторону спутницы лишь в храме.
И вздрогнул. Немножко другая форма подбородка, немножко по-другому лежат волосы…
Они вышли из храма. Девушка сразу потянула его в небольшую беседку в окруженни резковато и терпко пахнущих цветов. Именно здесь она обычно отсиживалась ночами незримой луны.
— Стой здесь! — она отошла на пару шагов вперед и развернулась перед ним.
— Ты хотел видеть? Смотри! Вот такая я стала. Уродина. Сирота. Никому не нужная.
Фарел снова вздрогнул, увидев пустую глазницу, след страшного ожога, перечеркнутый рубцом от тетивы, рассекшей лицо до кости. И хотя сейчас это были жутковатые, но подживающие ожоги, девушка выглядела…
Он шагнул вперед, беря девушку за плечи:
— Ты — героиня войны, спасшая командующего, Победительница дракона! Да любой почтёт за честь...
Танайя зло прищурила уцелевший глаз:
— Любой, говоришь?
Фарел осекся. Девушка смотрела на него, словно целясь.
— Так возьми ты! Или тебе родовитость не позволит?... Жену-уродину...
Танайя сама не ожидала вырвавшихся слов. Просто рана, долгая, не утихающая боль и жалостливые или брезгливые взгляды словно вычеркнули её из мира людей. Из мира имеющих право на счастье.
Нашад посерьёзнел. Как отказать человеку, которому ты обязан? Долг перед которым невозможно погасить?
Слова не находились. Более того, воздух вдруг стал острым и твердым, остановившись в гортани столбом.
Так прошли четки. Самые длинные четки в жизни воина, правителя, полководца.
Злость и гнев покинули взор девушки. Осталась печаль, обида и... понимание.
— Значит, не позволит. — криво улыбнулась она. — Ну и правильно. Какая из меня жена? Да ещё правителя, победителя...
Она высвободилась из рук мужчины.
И тут в беседку заглянул Тарви. Позади него на шаг следовала старшая жрица.
Тарви было набрал воздуха в легкие, чтобы что-то сказать… и замер.
Старый друг увидел командира рядом с лучницей. Девушка была к нему спиной, о шрамах он ничего не знал, а про увечье лишь слышал от других. А тут увидел командира, держащего за плечи незнакомую девицу.
Рот и глаза северянина округлились, он попятился. Фарел увидел пришедшего, но нахмурился и глазами показал: «брысь!».
Сзади за рукав северянина решительно потянула жрица. Прежде чем исчезнуть, тот поднял вверх палец, а потом наставил его на командира: «Ты обещал!»
И Фарел, которому погасшая надежда девушки болезненно напомнила его самого, там, у погребального костра любимой, выдохнул из себя все слова отказа. Невысказанными.
Вместе с затвердевшим воздухом. Отдернул рукав, торопливо, едва не сдирая кожу, сорвал с левой руки браслет-напульсник и протянул его Танайе:
— Выходи за меня!
И, смутившись, поправился:
— Я, Фарел Воледил из рода Крейал, прошу тебя стать моей женой.
Танайя, не веря, подняла испуганный взгляд на командира. Увидь, почувствуй она сейчас хоть нотку фальши, она бы сбежала.
Но бледный Фарел с горящим взглядом меньше всего напоминал шутника.
Девушка медленно протянула руку, коснулась толстого тяжелого металла. Провела пальцем по узору.
И вдруг сказала:
— Ну и лапища у тебя! Мне его только на ногу.
продолжение
Рыжий. Том 1
Благодарю за интерес к моей книге и надеюсь на ваши лайки и комментарии.
Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить новые публикации.