Когда маленький Гриша осознал себя и заинтересовался окружающим миром, его внимание привлекли три старушки, которые сидели на покосившейся скамеечке в дальнем углу двора, у задней стены старого кирпичного здания. Этому зданию было лет, наверное, двести, да и старушки тоже были старенькие. Обычно они что-то вязали, время от времени перебрасываясь словами, которые тонули в монотонном стрекоте спиц.
Гриша любил наблюдать за старушками из-за густых зарослей дворовой сирени. Залезет, бывало, в кусты, и сидит там один до сумерек, пока еще что-то видно. Потом вылезет тихонько и домой идет, досадуя на то, что мал и вынужден слушаться родителей. А старушки всё вяжут, вяжут...
Эти старушки на дальней скамейке были совсем непохожие (хотя Гриша откуда-то знал, что они сестры). Первая была очень худа и темнокожа. Белые ее волосы были всегда аккуратно собраны на затылке и заткнуты массивным гребнем, который совершенно почернел от времени. Она неизменно была одета во что-то длинное, темное, с массой складок. Гришка представлял, что на самом деле у этой старухи и тела-то никакого нет — так, длинная палка вроде швабры, задрапированная темной тканью, а на кончик палки насажена высохшая большеносая голова.
Вторая бабуся-вязальщица была похожа на Колобка из сказки — толстенькая, кругленькая, улыбчивая. Она всегда сидела посередине, занимая большую часть лавки. При этом калоши на толстеньких ногах старушки едва доставали до земли.
А вот как выглядела третья старушка, Гриша почему-то не запомнил, хотя смотрел на нее из кустов бессчетное количество раз. Эта старушка была не худая и не толстая, не высокая и не низкая — самая обыкновенная старушка. Наверное, из-за этой обыкновенности третья вязальщица так и осталась в Гришиной памяти неопределенным серым пятном.
Впервые услыхав начало пушкинской «Сказки о царе Салтане», Гриша сомлел от удивительных мыслей: три дворовых старушки представились ему прекрасными девицами, которые пряли поздно вечерком. А он, Гриша, был тот самый царь, который прятался и тайно следил — до поры до времени. И тут Гриша решил, что нужно подойти к старушкам и узнать наконец, кто они и что вяжут.
На следующий день он, спустившись во двор, не стал сидеть в кустах, а сразу направился к дальней лавочке. Три старушки были на своем месте и молча вязали что-то. Трещали, как стрекозиные крылья, спицы, разматывались клубки в большой корзинке, дрожали разноцветные нити.
Гриша вдруг ужасно засмущался, но все-таки преодолел себя. Подошел к старушкам и прошептал:
— Здравствуйте.
Круглая старушка, поглядев на Гришу, радостно захихикала. Ее тощая подруга вытаращила от удивления глаза и разинула рот.
— Он нас видит, — сказала тусклым голосом третья старушка и кивнула своей обыкновенной головой. — Он видит.
— Ты кто?! — гневно воскликнула тощая.
— Я? — растерялся Гриша.
— Ты!
— Григорий, — робко представился Гриша.
— Григорий! — повторила круглая и зашлась в дребезжащем смехе.
— Ты видишь нас, Григорий? — строго вопросила тощая старушка, будто в этом было что-то ужасно плохое, и схватила Гришу за руку.
— Ай, — не на шутку испугался Гриша. Рука старухи оказалась ему твердой, как железо, и такой же холодной.
— Не бойся, Григорий, — сказала веселая старушка, а потом шепнула к тощей:
— Отпусти мальчишку, сестра! Никуда он не денется.
— Никуда, — эхом повторила третья старушка.
Железная рука разжалась. Гриша хотел было тут же удрать от старух, но не смог сделать и шагу. Ноги почему-то стали как ватные и едва держали тело. Как тут убежишь?
— Ну, Григорий, — сказала веселая. — Говори, зачем пришел.
— Я... Да я просто, — стал сбивчиво оправдываться Гриша. — Только спросить хотел...
— Так спрашивай, — усмехнулась старушка.
Однако голова была совсем пустая. Столько раньше имелось у него вопросов, а теперь ни одного не осталось.
— Забыл, — хохотнула кругленькая с пониманием. — Это ничего.
— Ничего, — повторила третья и, достав откуда-то из-под себя огромные сверкающие ножницы, с лязгом обрезала шерстяную нить.
— М-можно, я пойду? — жалобно попросил Гриша.
Старушки переглянулись.
— Иди, — разрешила тощая.
И Гриша ушел.
Повзрослев, Григорий вспоминал иногда странный случай с о старухами. Однако не мог сказать определенно, видел ли он трех сестер потом. Может быть, видел. А может, и нет.
==========
* По одной из версий, имя Григорий происходит от греческого слова γρηγoρεῖν — "бдить", "наблюдать" .
Другие рассказы и сказки: