Слава об его уникальном раскатистом басе и мощном таланте драматического актера гремела на весь мир, но человек он был далеко не однозначный.
Стеснялся своего происхождения
Судьба Федора Шаляпина – это история о том, как крестьянский паренек сумел подняться к вершинам не только российской, но и мировой славы. Он стал воплощением национального характера и русской души, которая настолько широка, насколько и загадочна. Он любил Волгу, говорил, что народ здесь совершенно другой, «не сквалыжники».
А между тем, по воспоминаниям современников, Шаляпин словно стеснялся крестьян. Часто во время отдыха у друзей в деревне у него не получалось поговорить с крестьянами по душам. Он словно надевал на себя маску: вот он, Шаляпин, парень-рубаха, душа на распашку, и одновременно «барин», постоянно на кого-то жалующийся и намекающий на свою горькую участь. Был в нем тот надрыв, который так свойственен русским людям. Крестьяне же боготворили «золотого парня» и его песни, которые «за душу берут». «Вот бы царь послухал, - говорили они. – Может, поплакал бы, узнав крестьянскую жизнь». Шаляпин любил сетовать, что народ спаивают, замечая при этом, что водка придумана исключительно для того, чтобы «народ положения своего не понимал». И этим же вечером – напивался.
Неблагодарность
Неизвестно, как бы сложилась судьба Шаляпина, если бы в 1896 году он не встретился с великим русским меценатом Саввой Мамонтовым, который уговорил его покинуть Мариинку и перейти в свой оперный театр. Именно во время работы у Мамонтова Шаляпин приобрел известность. Он считал четыре года у Мамонтова важнейшими, ведь в его распоряжении был репертуар, который позволял реализовываться. Шаляпин прекрасно осознавал, что как ценитель всего прекрасного, Мамонтов не может им не восхищаться. Желая однажды проверить отношение Саввы Ивановича к себе, Федор Иванович заявил, что хочет получать жалование не помесячно, а как гастролер, за каждый спектакль. Дескать, любишь – плати. А когда Шаляпина упрекнули в неблагодарности, ведь именно благодаря Мамонтову он получил и имя, и славу, и деньги, бас воскликнул: «А каменщикам, которые театр строили, я тоже должен быть благодарен?» Говорили, что когда Мамонтов разорился, Шаляпин ни разу его не навестил.
Тяжелый характер
У Шаляпина был скверный характер. Не проходило и дня, чтобы он с кем-то не поссорился. В один из таких дней, перед исполнением главной партии в «Борисе Годунове», Шаляпин умудрился поскандалить с дирижером, парикмахером и… хором. В тот вечер он пел особенно восхитительно. Сам Шаляпин говорил, что ощущал себя на сцене Борисом. Друзья же метко подмечали, что после ссор Шаляпин всегда пел великолепно. Он не пытался подбирать слова или сглаживать острые углы. Часто не ладил с дирижерами, считая, что многие из этих «идиотов» не понимают, что играют: «Ноты – это еще не музыка! Ноты – это только знаки. Из них еще надо сделать музыку!» Среди знакомых Федора Ивановича было много художников: Коровин, Серов, Врубель, Левитан. Шаляпин мог напрямую заявить, что не понимает, что на картине: «Разве ж это человек? Я б такую не повесил у себя!» В итоге он рассорился почти со всеми.
Нежелание прощать
Шаляпин всегда повторял, что не любит прощать: «Прощать все равно, что дураком выставляться». Он считал, что если позволить, любой начнет тебя «эксплуатировать». Известен случай, который произошел с ним в Баку. Он сильно повздорил с антрепренершей, которая после спектакля выставила никому неизвестного певца без копейки со словами: «Гоните его в шею!» Много позже женщина, будучи в столице, решила навестить знакомого, имя которого стало уже популярным. Узнав, кто его спрашивает, Шаляпин громко пробасил: «Антрепренерша? Из Баку? Гоните ее в шею!»
Бросил Родину
Он всегда считал, что русские люди должны жить лучше. Но события 1905 года только ухудшили ситуацию. Глядя в окно, Шаляпин говорил, что «в этой стране жить нельзя». «Электричества нет, даже рестораны закрыты…» И несмотря на сетования, он проживет в России еще 17 лет – целую жизнь. За это время он дебютирует в кино, исполнив роль Ивана Грозного, неоднократно выступит в роли режиссера и станет руководителем Мариинки, а также получит звание Народного артиста. Шаляпину запретят вернуться в Страну Советов и лишат звания Народного в 1927 году по причине его якобы нежелания «возвращаться и обслуживать тот народ, звание артиста которого было ему присвоено». Да, Шаляпин не был на Родине уже 5 лет - в 1922 году он отправился в заграничные гастроли, а накануне «приговора» посмел передать деньги от концерта детям эмигрантов (по другой версии, Шаляпин в эмиграции щедро финансировал монархистов). Как бы то ни было, увидеть родной дом Шаляпину больше не удастся.
Тяготился славой
В начале XX века Федор Иванович Шаляпин был одним из самых популярных людей не только в России, но и во всем мире. Его любили все, независимо от чинов и сословий: министры и ямщики, композиторы и плотники. Вспоминали, что в первый же сезон работы у Мамонтова Шаляпин стал настолько знаменит, что любой обед в большом ресторане превращался в немую сцену: Шаляпин ел – публика смотрела. Позже Шаляпин будет жаловаться, что слишком устает от «всей этой ерунды»: «Терпеть не могу славу! Им кажется, что это очень легко – петь. Есть голос, спел и, ап, Шаляпин!» Конечно, были те, кто не понимал Шаляпина. Говорили: «Хорошо ему! Спел и пожалуйте – вот вам денежки». Видимо, злословившие забывали, что на одном таланте далеко не уедешь. Чтобы добраться до таких вершин, и, тем более удержаться, надо было неустанно работать. А Шаляпин, безусловно, был великим тружеником.
Особенную усталость Шаляпин ощущал под конец жизни. В последние месяцы перед кончиной от лейкемии Федор Иванович мечтал попеть еще пару годков, а затем, как он говорил, «на покой, в деревню». «Там уж буду называться Прозоровым, по матушке. А Шаляпина не надо! Был да сплыл!»
Хотел выразить интонацию
В своих мемуарах «Маска и душа» Шаляпин писал: «Есть буквы в алфавите и знаки в музыке. Всё вы можете написать этими буквами и начертать этими знаками. Но есть интонация вздоха. Как написать или начертать эту интонацию? Таких букв и знаков нет!» Всю свою жизнь Федор Иванович великолепно передавал эту самую едва уловимую интонацию. Именно он открыл русскую оперу не только для мировой публики, но и для самой России. Почти всегда было непросто, но Шаляпин обладал теми качествами национального характера, которые позволили ему стать русским достоянием и гордостью: удивительным талантом, широтой души и умением прятать сокровенное где-то глубоко внутри.