Это случилось 37 лет назад в погожий летний день 15 июня 1985 года. Была суббота, и ленинградский Эрмитаж принимал многочисленных гостей. Ничье внимание не привлекал немолодого возраста человек в помятом костюме, шляпе и массивных очках в роговой оправе. Типичный командировочный, скажет потом смотрительница, к которой обратился этот посетитель. Его интересовала какая картина в экспозиции музея самая дорогая. "Конечно же "Даная", — убежденно ответила женщина и была недалека от истины. Шедевру Рембрандта поистине не было цены. Картина, написанная по мотивам мифов Древней Греции, изображала мать Персея Данаю. Полотно считалось самой известной картиной живописца и по праву занимало центральное место экспозиции.
Скупо поблагодарив смотрительницу, невзрачный мужчина нетерпеливо отправился в зал с "голландцами". А там было немноголюдно. Организованные группы экскурсантов еще пока не добрались до этого места, но находились где-то неподалеку. Войдя в зал, посетитель нервно оглянулся. Не узнать "Данаю" было невозможно – шедевр притягивал взгляд и буквально зачаровывал красотой форм, приглушенностью красок и плавным величием линий. Мужчина подошел полотну, поставил на пол сумку и еще раз оглянувшись, воровато полез во внутренний карман пиджака. Оттуда он извлек обычный столовый нож и решительно перешагнув через веревочное ограждение подошел к шедевру. Короткий взмах руки, потом еще один, затем еще...
Почему вандалы любят резать холсты ножами? Почему вандалы так любят Рембрандта? Вопрос, по-видимому, риторический. Десятью годами ранее точно также пострадало полотно мастера "Ночной дозор", а еще до этого его резали в 1911 году.
Преступник нанес три удара по картине – в область паха, по животу и бедрам. И это было еще не все. Шагнув назад, вандал достал из сумки какую-то бутылку с зеленоватой жидкостью и прищурившись, окинув взглядом картину, с размаху плеснул на полотно из бутылки. И так три раза. Картина буквально задымилась – краска стекала с полотна, оставляя на нем глубокие борозды и капала на паркет, пузырясь и проедая его.
Немногочисленные посетители зала буквально оцепенели от увиденного. Первым очнулся старшина милиции Василий Клешевский, который был "по гражданке" и в свой выходной пришел на экскурсию в музей. Он подбежал к психу и заломил ему руку, в которой тот еще держал нож. А от входа к картине уже спешили охрана и смотрительницы.
Вандала повали на пол, а зал наполнили крики "Воду! Несите воду!". Быстро принесли несколько ведер воды. Картину стали поливать, пытаясь смыть с нее кислоту, да только вместе с водой на пол стекала и краска, и лак, оставляя на полотне невообразимую мешанину из бурых рельефных пятен с грязными подтеками.
В это время Клешевский и подоспевший к нему сержант Иван Жосан обыскивали посетителя. Под помятым летним костюмом у вандала оказались добротные спортивные штаны, в левой штанине которых оказались две трубки, набитые аммонитом. От них к поясу шли провода и крепилась батарейка. Это было взрывное устройство, самодельное кустарное, но не менее опасное от этого. Только каким-то чудом преступник не успел привести его в действие. Иначе даже страшно представить какие бы были последствия.
Пришло время познакомиться с самим вандалом. Им оказался 48-летний безработный из Каунаса Бронюс Майгис. Сотрудники КГБ быстро установили всю его подноготную. Холост, беспартийный, 4 класса образования. Отслужил в армии, работал на лесозаготовках и в шахтах в Кемеровской области. В 1960 году вернулся обратно в Литву. Устроился на бумажную фабрику, ни с кем близко не сошелся, участия в общественной жизни не принимал. Постоянно жаловался на здоровье и часто ходил по врачам. В конце 70-х ему даже поставили диагноз "депрессивно-параноидальный синдром, возможно, шизофрения". На этом основании Майгис требовал себе инвалидность и пенсию, забрасывая партийные органы гневными письмами.
Что еще? Играл на скрипке, собирал монеты. Правда, потом распродал всю коллекцию. Последние 7 лет перед нападением нигде не работал, на жизнь зарабатывал чем придется, а жил последние два года в тесной каморке у друга. В общем нелюдимый, мрачный отшельник – так о нем говорили знакомые.
Обыск в кладовке, которую снимал Майгис довершил картину – журналы "Здоровье и труд", несколько портретов Гитлера, собственные рентгеновские снимки да многочисленные письма и ответы на них от различных инстанций. То, что подозреваемый не вполне психически здоров, стало ясно с первых допросов. То он угрюмо молчал, то, вдруг безликим "механическим" голосом рассказывая оперативникам о своих болезнях и о том, что "Даная" – "бесстыдная, плохая и неприличная картина, которую надо было наказать".
Как вспоминал потом следователь по особо важным делам управления КГБ СССР по Ленинградской области Виктор Егоров, это был безразличный человек с пустыми глазами.
«Если бы я пронес всю посуду с кислотой, я уничтожил бы несколько картин. Но побоялся, что с большой сумкой меня в музей не пустят». Из протокола допроса Бронюса Майгиса.
Никакого раскаяния или сожаления. Одно лишь только удовлетворение проделанным актом вандализма. Разумеется, Майгиса направили на психиатрическую экспертизу. Заключение – низкий уровень интеллекта и наличие вялотекущей шизофрении. Однако же сам вандал себя больным не признавал:
«Я лично считаю себя человеком здоровым. Никакого сожаления о том, что я уничтожил шедевр мирового значения, я не испытываю. Значит, его плохо охраняли и берегли, если мне это так сравнительно легко удалось сделать», — объяснял он на экспертизе.
Вердикт врачей был однозначным – Майгис представляет особую угрозу для общества и нуждается в направлении на принудительное лечение в психиатрическую больницу специального типа. После недолгого суда литовец был признан виновным, от ответственности освобожден и помещен в психиатрическую больницу закрытого типа в городе Черняховск Калининградской области.
А что же с шедевром? На его восстановление потребовалось долгих 12 лет. Хотя 15 июня 1985 года казалось, что "Даная" навсегда утеряна для мира – кислота прожгла в живописном слое глубокие борозды, которые заполнили стекавшие сверху темные краски вперемешку с лаком и водой. Проведенный после нейтрализации кислоты компьютерный анализ показал, что 30% картины утрачены навсегда.
Но группа советских реставраторов сделала невозможное. Через 12 лет восстановленная картина снова появилась в Эрмитаже. На этот раз под бронированным стеклом...
Многие потом говорили, что это уже "ненастоящий Рембрандт", а всего лишь его копия, которую написали за 12 лет реставраторы. Но нет – с определенного угла можно разглядеть на полотне печальные "шрамы". К тому же ткань, прикрывающая ноги Данаи стала прозрачной – кислота смыла с нее верхний слой краски и мастера не смогли его восстановить.
Картину выставили в 1997 году. К тому времени Бронюс Майгис уже давно вышел из лечебницы и жил в Литве, получая государственную пенсию. Эрмитаж предупредили об этом – ведь иногда они возвращаются. Но Майгис не вернулся.
В 2010 году он проживал в доме престарелых и с маниакальным упрямством отказывал в интервью абсолютно всем журналистам. Жив он сейчас или нет, неизвестно. Да и вряд ли это интересно...
Картины, о которых рассказано в следующей статье, слава Богу, от рук вандалов не страдали. Зато каждая из них обладает своей интригующей историей, связанной с людьми, изображенными на этих шедеврах:
(При подготовке статьи были использованы материалы сайтов: ru.wikipedia.org; shkolazhizni.ru; entermedia.io)