81
Как же была близка Сибил к истине, думая о том, что за них переживают родные! Именно так крутилась без сна Нарта, точно так считывала письмена Эйла. Единственное, чего не знала Сибил, так это то, что о них думают и переживают не только в ее родном селении, но и в самом Городе...
...Науш сидел в дальнем углу двора, там, где обычно они собирались с Дауром и Сибил. Даур... Сибил... - как там ребята, где вообще сейчас? Вопрос - живы ли? - парень никогда не задавал, никогда, даже мысленно. Живы! Живы - и всё! Вот только что с ними?
Науш ковырнул ногой землю. Сегодня был первый морозец, вон, даже схватившаяся корочка еще не растаяла. А уезжали ребята, когда на деревьях только-только распустились листья...
Науш поежился и встал с бревна. Он очень сильно вырос за это лето и как-то резко с него слетела детская пухлость. Теперь это был крепкий парень, широкий в плечах, с большими, сильными руками. Однако его щеки по-прежнему оставались круглыми и румяными, как у девушки. И они порозовели еще больше, когда он услышал приближающиеся шаги. Науш без труда узнал - кто идет к нему. Ума, ну, конечно же, она!
Ума подошла, молча постояла, потом уселась на то же место, где только что сидел Науш. Они уже виделись сегодня, правда, мельком...
Смуглая темноглазая девочка тоже очень сильно изменилась за эти несколько месяцев: она подросла и будто налилась соком, словно спелая вишенка, в ней все больше стали заметны мягкость и даже плавность, тогда как раньше Ума была иной раз похожа на колючку.
И еще она стала очень красивой! Науш, подумав об этом, вздохнул и сел рядом с Умой. Она продолжала сидеть молча, сдвинув брови к переносице и явно о чем-то думала. Но Наушу было совершенно все равно - молчит она или что-то говорит, лишь бы она была рядом или где-то поблизости. Тогда в груди юноши теплело, а всё вокруг становилось ярким и красивым, даже если на самом деле было пасмурно и шел нудный дождь.
- Скоро зима, станет совсем холодно... - тихо сказала Ума, задумчиво глядя перед собой. Науш покосился на нее и вдруг догадался, о чем думает девушка.
- А ты знаешь, я и сам только что о них подумал... - так же тихо произнес он.
Ума сначала помолчала, будто и не слышала его голоса, но потом согласно кивнула. Недавно она была в доме у Холодной башни, гостила у Брот. И в этот раз пожилая женщина впервые за все время заговорила с ней о Дауре и Сибил. Она знала, что ребята отправились на поиски какого-то сосуда; разложив однажды свои карты, знала даже больше - что это саму Серебряную Лодею надумала заполучить правительница! Но карты сказали Брот не только о чаше, потому она, обдумав все как следует, решилась заговорить с Умой.
Разговор был непростым. Ума впервые в жизни услышала из уст Брот правду о себе. Теперь она знала, кто ее отец, и знала, кто ее бабушка. Не сказать, что это очень сильно удивило девушку. О связи матери и Кера она знала с самого детства. Очень смуглая внешность сына Брот и ее собственная - явно выделялись на фоне остальных, среди знакомых Уме людей не встречалось таких ярких смуглянок... Да и сам Кер нет-нет, да и задерживал свой взгляд на девочке, а ее по-женски чуткое сердце безошибочно угадывало в этом взгляде не похоть, а какое-то недоверчивое любопытство, словно мужчина понимал что-то, но все равно сомнение тревожило его мозг. И когда девушка подросла, ей вполне хватило разума, чтобы сложить все воедино.
Окончательное подтверждение ее догадок почему-то совсем не огорчило Уму, скорее даже немного обрадовало. Еще бы! Теперь у нее была настоящая бабушка! Не зря, видно, их так тянуло друг к другу, не напрасно они встретились!
И теперь Ума обдумывала новость... Все крутилось в ее голове - и попытка окончательно признать известие о родстве, и совсем крошечная, но обида, что никто - ни Ургана, ни Кер так и не приняли ее как дочь. И потянулось ниточкой - мать, Кер... Даур, Сибил... А что же будет дальше? Они же вернутся, обязательно вернутся! Но что потом? Ума догадывалась, что Ургана неспроста велела привезти во дворец и столько времени держала возле себя Сибил. Но когда Даур и Сибил привезут ей какую-то там штуковину (а Ума почему-то ни капельки в этом не сомневалась!), что же Ургана сделает с этой девочкой?
Ума и сама не заметила, как ревность и ненависть к Сибил улеглись в ее маленьком сердечке. Долгими разговорами, верно подобранными и вовремя сказанными словами Брот смогла подобраться к кровоточащей ране в душе Умы и мягко залечила ее... И теперь Ума даже в мыслях произносила имя Сибил совершенно спокойно. Вспомнив, что не так давно сама чуть не убила ее, Ума нахмурилась. О, боги, как же это на самом деле страшно! А что, если бы ей удалось исполнить задуманное?! Не-е-ет... Ума скрипнула зубами, и, не замечая, что произносит вслух, с горечью пробормотала:
- Неужели я такая же, как они?..
Науш покосился на девушку. Заметив, что она расстроена, и в глубокой задумчивости разговаривает, скорее всего, даже не с ним, на всякий случай тихо спросил:
- Как кто?
- Как Ургана, Кер этот, отец Даура... И я такая же страшная, такая же жестокая?
- Да ты что?! - искренне возмутился Науш. - Ты с чего такое взяла?! Придумаешь ведь гадость и сама веришь! Почему это ты такая ужасная? Да ты... ты просто еще не разобралась в себе! Можешь мне поверить, ты на самом деле очень добрая, умная и... красивая!!!
Науш и сам не понял, почему добавил последнее слово, но именно оно вывело Уму из задумчивости, она вскочила и моментально оказалась напротив юноши. Щеки ее зарумянились, в глазах заполыхал невиданный доселе огонь.
- А ты... А ты... - Ума в упор смотрела на растерявшегося Науша. Его лицо тоже зарумянилось, а во взгляде так явно читалась нежность, что Ума вдруг выпалила: - А ты - добрый! - Она запнулась, словно споткнувшись о его взгляд, смутилась, опустила голову, но тут же вскинула ее и широко улыбнулась: - И вообще ты самый лучший!
"Друг, да?" - отчего-то захотелось добавить Наушу, но неожиданно он увидел в глазах подруги что-то новое, непонятное пока ему. Юноша с трудом сглотнул образовавшийся вдруг ком в горле и прерывисто вздохнул.
- И вообще... - прошептали губы Умы, но она тотчас же осеклась. Помолчала немного, потом чуть отвернулась и, стоя так, вполоборота, спросила:
- Это ведь ты мне цветы приносил... в тот день, когда я родилась?
Науш только качнул головой.
- А мне они понравились, спасибо...
И вдруг Ума резко развернулась и побежала прочь. Науш не стал ее ни окликать, ни удерживать. Он сидел на том же месте, но понимал, чувствовал всем сердцем, что все вокруг изменилось.
Продолжение: