Никита просидел у кровати Оли несколько часов, но она так и не поняла, зачем он это делает. Он не находил себе места, постоянно куда-то выбегал или сидел в телефоне. Когда пришли родители, он выдохнул и покинул палату со словами:
- Я завтра к тебе зайду!
- Какой он милый, – сказала мама, – Позвонил вчера, обрадовал. Я места себе не находила! Ты не представляешь, дорогая, как это больно видеть своего ребёнка в таком состоянии и понимать, что ничем не можешь ему помочь!
- Мам, ты плачешь? Не надо! Я же жива!
- Но тебе больно, – прошептала она, шмыгая носом. – Если бы я могла… Лучше бы я, чем ты!
- Ну что ты такое говоришь!
Время с родителями прошли гораздо лучше и душевнее, чем с Никитой. Когда Оля осталась одна, она задумалась: зачем ему, собственно, такая невеста? Выйти за него 18 июля она явно не сможет. Да и Никита всегда восхищался её красотой, отсутствием изъянов, а теперь что?
«Я один сплошной изъян, – подумала Оля, а потом мысленно ахнула: – А вдруг это Вика так сильно мне позавидовала, что это она подстроила взрыв… Нет, тьфу! Глупости! Она без дома осталась!»
Но было странно, что Никита не передал от них извинения, ни они сами не зашли к ней. Оля подумала, что, наверное, она торопится. С тех пор как она очнулась, прошёл всего один день. Они ещё могут об этом не знать.
«Но Миша же вроде адекватный с виду! – подумала Оля. – Зачем он полез в газовое оборудование? Они ничего сами делать никогда не умели! А потом вдруг, ни с того, ни с сего, возомнили себя мастерами? Может, блогерская деятельность на Мишу с Викой так повлияла?»
Вопросов было много. Хотелось понять всё и сразу. Оля чувствовала раздражение от непрекращающейся, но, к счастью, приглушённой боли, от невозможности узнать всё и сразу. Поэтому, когда ей дали снотворное, она с удовольствием отключилась.
Утром нового дня началось совсем не радужно. Всю ночь, несмотря на лекарства, она ужасно спала. Местами тело горело, страшно болела голова. Физические страдания немного вытеснили душевные. А впереди ещё предстояла операция.
Никита не пришёл поддержать её, но зато Кеша был здесь. Как только он вошёл, Оля почувствовала себя немного легче.
- Ни о чём не волнуйся, я буду здесь, когда ты очнёшься, – сказал он.
Про себя Оля отметила, что сегодня он выглядит гораздо лучше, но вслух сказать это не успела: её увезли из палаты. Под наркозом она собирала тюльпаны. Всё те же, свои любимые. Она восхищалась их красотой, когда рядом вдруг вырос куст, из-за которого вылез Никита и начал её обвинять:
- Ты специально взорвалась, чтобы Кеша тебя пожалел и был рядом!
- С ума сошёл? Мне больно!
- А ты на всё готова, лишь бы провести рядом с ним дополнительные пять минут! И меня ты убила!
- Ты жив, – растерянно произнесла Оля.
- Жив, но разве я всё ещё человек? – закричал на неё Никита и начал превращаться в лягушку.
Девушка почувствовала, что спит. Потом Оля сообразила, что просто лежит с закрытыми глазами. Она резко их открыла, моргнула и огляделась: её уже перевезли обратно в палату. Внешне ничего не изменилось: всё тело в бинтах, но боли Оля почти не чувствовала. Она повернула голову и увидела Кешу, сидящего на стуле возле окна.
- Ты проснулась, – обрадовался он, подлетая к кровати.
- Ага. И ты здесь.
- Как и обещал.
- Никита приходил?
Аркаша замялся, а потом ответил:
- Нет. Наверное, он на работе.
«Ну и ладно, – подумала Оля. – Без него нормально!»
- Как ты себя чувствуешь? – спросил Аркаша.
- Хорошо. Какая-то невесомость в теле.
- Это наркоз, – со знанием дела сказал Кеша. – Но врач предупредила, что тебе будет больно, когда он полностью прекратит действие.
- Снова? – со вздохом отчаяния произнесла Оля. – Я устала!
- Это только начало. Наберись терпения. Выше нос!
«Только если ты будешь рядом», – подумала Оля, но одёрнула себя. Она стала бояться, что привыкнет к такому вниманию от Кеши, и когда поправится, будет переживать, что он снова большую часть времени проводит не с ней.
Кеша посидел с ней ещё полчаса, а потом, извинившись, ушёл. Это было так не вовремя! Как раз она стала отходить от наркоза. Словно решив её добить, в дверях показался Никита.
- Привет! – воскликнул он, подлетая к кровати. Но он не поцеловал ей даже руку, а просто слегка её затронул. Оля заметила, что ему неприятно здесь с ней находиться.
- Привет, – пробормотала она.
- Прости, что с утра не зашёл, – сказал он. – Был у Миши.
- Как он?
- Подавлен, – вздохнул Никита. – Столько труда насмарку! Им с Викусей больше негде жить. Вот беда так беда…
Оля уставилась на него, ничего не понимая. Какая беда? Разве они сейчас прикованы к больничной койке? Разве они терпят боль и жжение? Разве им предстоит множество операций и период реабилитации? И, наконец, разве им предстоит прожить оставшуюся жизнь с изуродованным телом?
- Ты рассказал им, что я пришла в себя? – сквозь зубы спросила Оля.
- Им не до тебя пока, – отмахнулся Никита. – Сегодня они дом разбирали, я тоже немного помог. Подписчики Вики, услышав об их горе, сразу стали кидать донаты. Думаю, если не будут медлить, до конца лета заново отстроятся.
«Конечно! А я вот до конца лета вряд ли отстроюсь!» – застучала гневная мысль в висках Оли, но вслух она процедила:
- Они не хотят меня навестить?
- Оль, ну что ты заладила! Мишаня всё же мой друг! И кроме сгоревшего дома, у него сейчас ещё проблемы с полицией. Да, кстати, вот я принёс тебе… да где же? Ах, чёрт, забыл! Адвокат Мишани состряпал какую-то бумагу, мол ты претензий к этой семье не имеешь и считаешь всё несчастным случаем…
Оля чувствовала усталость от боли, от желания наорать на Никиту, а лучше ударить его чем-нибудь тяжёлым.
-…завтра занесу, – закончил пламенную речь Никита, половину которой Оля благополучно прослушала.
- А если я не подпишу? – тихо заметила она.
Никита смотрел на неё и хлопал глазами.
- Тогда Мишу, скорее всего, посадят, – наконец вымолвил он. – Зачем тебе это нужно?
- Посмотри на меня.
Никита посмотрел на девушку.
- Я вся в бинтах, а что под ними слабонервным лучше не видеть. А я подглядела, когда мне делали перевязку. И это не несчастный случай!
- Как это? Никто же бомбу в тебя не кидал? Миша с Викой и сами пострадали, пусть не физически. Ты главное пойми, они же зла тебе не желали!
- Но даже не потрудились узнать, жива ли я, – прошипела Оля. – Почему ты думаешь, что я готова всё стерпеть? С чего решил, что я буду подписывать какую-то бумагу? Пусть Мишу судят!
- Тебе от этого легче станет? – спросил Никита. – Раны затянутся? Нет. А у Миши вся жизнь под откос пойдёт. Пока ты в себя не пришла, у него даже надежды не было тюрьмы избежать. Если бы ты умерла… Но ты выжила! Не будь такой мелочной! Он всё осознал и больше не будет модернизировать газовое оборудование. Оступился, Мишаня, но ты посмотри на это с другой стороны: если бы не мы, они с Викой взлетели бы на воздух и сгорели бы в том пожаре! Никто бы их не вытащил! А мы тебя спасли.
- Если бы он всё осознал, то сейчас стоял бы здесь и просил прощения, – припечатала Оля.
- С тобой сегодня просто невозможно разговаривать! Ты меня словно не слышишь! Может, тебе Кеша уже по ушам проехался? А я тебе говорил, что он хочет тебя против меня настроить! Я завтра зайду. Поправляйся.
И Никита быстро выскочил из палаты. Оля легко могла оправдать его нежелание сидеть рядом с ней: больницы многие не любят. Но это выгораживание друга она понять никак не могла. Словно Миша с Викой были ему дороже, чем собственная невеста!
«Ерунда, – стала убеждать себя Оля. – Просто мне больно, и я вижу всё несколько искажено. Это же Никита! Он говорит быстро, непонятно. Просто он не смог донести до меня мысль, что мне арест Миши никак не поможет. И он прав. Время назад не отмотаешь».
Девушка хотела как следует обдумать всё услышанное, но у неё не получалось в этот день ни на чём сосредоточиться. И отвлечься не получалось. Стиснув зубы, она терпела перевязку, стараясь не смотреть на своё тело. Потом ей перебинтовывали голову, оставив лицо открытым.
- Пусть дышит, – ласково сказала женщина-врач. Оля даже не знала, как зовут людей, которые её спасли и лечат. – Быстрее заживёт. Знаете, всё совсем неплохо. Сейчас, конечно, рана припухла, но уже подзатянулась. Месяц-другой и останется только шрам. У нас делают хорошие косметологические операции, так что выйдете от нас такой же красавицей, какой были.
- Но тело! – возразила Оля, морщась от боли.
- Зато живы, – строго ответила врач. – Это, я вам скажу, немало! Наша клиника специализируется на восстановлении после ожогов. Тело в прежнем виде уже никогда не будет, но привести вас в относительный порядок мы сможем. И не нужно об этом думать! Сейчас для лечения и восстановление важно душевное спокойствие. Скоро придёт Светлана Кирилловна, она вам снотворное даст. Поспите, отдохните. Вам больше отдыхать нужно.
Оля не стала спорить, а про себя подумала, что ей хорошо ей говорить! Это не её тело будет изуродовано пересадками и покрыто шрамами. Она попросила у медсестры зеркало и убедилась, что лицо и вправду не сильно пострадало. Немного успокоившись, девушка поддалась действию лекарств и в очередной раз уснула. ->
Подписывайтесь на канал! Невысказанная любовь. Часть 8 ->