#Москва
Многие уже и забыли, а иные и знать не знали, что рядом с московским метро Аэропорт, на Ходынском поле, действительно почти сто лет был аэродром. Более того, аэропорт скромно зовущийся Центральным.
Первые в истории российской авиации международные перелеты начали выполняться именно из него — в 1922-м году открылся рейс Москва-Кёнигсберг-Берлин (никакого Калининграда ещё, естественно, и в помине нет). Здесь же был первый в стране аэровокзал.
С Центральным аэродромом связана жизнь множества известных лётчиков. И смерть тоже — Чкалов, например, погиб здесь же, при испытательном полёте. Не менее удивительно, что последний самолет с Ходынского поля взлетел 2003-м году. И тогда же аэропорт закрылся.
Куча списанных самолетов осталась на летном поле гнить.
Сперва думали сделать музей, но ни у кого интереса и воли на то не было. Самолёты хирели. Часть их купил и отреставрировал музей Вадима Задорожного, за что честь ему и хвала. Остальное порезали на металлолом.
А более ранняя известная история, связанная с Ходынкой, это, естественно, праздненства в честь коронации последнего российского императора Николая II-го Кровавого. Того самого, по поводу которого одни текут елеем, да причисляют к лику святых, а другие робко напоминают, что Кровавым его звали не просто так. "Помирить" первых и вторых в состоянии, наверное, только его современник Антон Павлович Чехов, сказавший, что "вы думаете, он тиран, а он прапорщик".
Майским днём 1896-го года на Ходынском поле была назначена раздача бесплатных наборов для народа — кружка, пол фунта колбасы, вяземский пряник, платок, монеты. Тогдашнее поле не шибко напоминало что-то приличное, в рытвинах-ухабах, а кроме того по периметру весьма глубокая канава-овраг, ставшая роковой.
Привлеченного халявой и скоморошеством народу было много. Началась давка. Потом пошел слух, что "буфетчики дают только своим", и народ пошел уже по раздавленным трупам.
Гиляровский, выживший в этом аду, возможно, только за счет своей дюжей комплекции (и холодному рассудку, конечно), рассказал для потомков, что там было:
"Визг, вопли, стоны. И все, кто мирно лежал и сидел на земле, испуганно вскочили на ноги и рванулись к противоположному краю рва, где над обрывом белели будки, крыши которых я только и видел за мельтешащимися головами.
Я не бросился за народом, упирался и шел прочь от будок, к стороне скачек, навстречу безумной толпе, хлынувшей за сорвавшимися с мест в стремлении за кружками. Толкотня, давка, вой. Почти невозможно было держаться против толпы. А там впереди, около будок, по ту сторону рва, вой ужаса: к глиняной вертикальной стене обрыва, выше роста человека, прижали тех, кто первый устремился к будкам. Прижали, а толпа сзади все плотнее и плотнее набивала ров, который образовал сплошную, спрессованную массу воющих людей. Кое-где выталкивали наверх детей, и они ползли по головам и плечам народа на простор. Остальные были неподвижны: колыхались все вместе, отдельных движений нет. Иного вдруг под