Что писали об Алтайском заповеднике в 1933 году? Предлагаем вашему вниманию статьи Г. Ушакова, опубликованные в газете "Красная Ойротия" (№№115-117) под названием "Алтайский заповедник".
...Происходивший в Москве, в декабре прошлого года, первый всесоюзный съезд по охране природы, в своих резолюциях об Алтайском заповеднике записал:
- «Алтайский заповедник, расположенный в самой глухой, малоизученной части Алтая, в окружении угодий с истощенной промысловой фауной, в деле охраны ценных промысловых видов от исчезновения и в деле содействует развитию природных богатств Алтая и других близких биологических горных систем, призван сыграть исключительную по важности роль выдвигающую алтайский заповедник в ряды первых по значению заповедников Союза ССР».
Отчего-же, в таком случае, этот один из самых важных по значению, и самый большой по размерам заповедник СССР, призванный сыграть исключительную по важности роль в деле содействия развитию производительных сил Алтая – так мало популярен в Ойротии? Печать о нем не заикается, общественность не интересуется, краеведческие организации совсем забыли его и в широких кругах трудящихся – представления о заповеднике не идут дальше того, что за Телецким озерам таковой действительно существует. Но как он живет и что он делает и какие цели в своей работе преследует – знают об этом очень немногие.
Сам заповедник, прежде всего, повинен своей непопулярности.
Заброшенный далеко, отгороженный Телецким озером, отрезанный тайгой и бездорожьем, заповедник должен был предпринять энергичные действия к тому, чтобы, во-первых выйти с показом своей работы перед трудящимися Ойротии – в форме выставок, докладов, и пр. – и во-вторых, привлечь к себе группы трудящихся в форме экскурсий, прогулок, натуралистических походов, туризма и пр. Массовая работа не стояла в плане работ заповедника. Между тем, самый характер советского заповедника принципиально иной, чем заповедника капиталистического, делает массовую работу одним из самых важных звеньев рабочего плана. Там – замкнутый в себе участок заповедной земли, преследующий узко-специальные, капиталистические цели, здесь – лаборатория исследовательской мысли, опытный участок социалистического строительства, массовая школа трудящихся. В положении о заповеднике так и сказано, что это:
- «Научно-исследовательский институт природы с основным упором деятельности, разрешающим вопросы общей биологии Алтая и ряд проблем охотничье-промыслового хозяйства».
Энергичное развертывание массовой работы, с первых же шагов существования заповедника было необходимо прежде всего для разъяснения и пропаганды целей и задач заповедника. Особенно это было важно и нужно в отношении промыслового населения облегающих заповедник аймаков и районов. Заповедник размещен на редкость удачно, в почти ненаселенном, мало освоенном, не обжитом человеком крае. На разместить на земле такую махину, никого не задев, все-же было нельзя. Чьи то маленькие интересы сегодняшнего дня, этим большим начинанием сказались ущемленными. Объявление угодий заповедными и введение вытекающих отсюда запрещений, без массово-разъяснительной работы, создало пробел, которым не приминули воспользоваться агенты враждебных классов. Это повело, напр. в Улаганском аймаке к ряду нежелательных последствий. Раз не являлось прямым домом сотрудников заповедника разъяснить алтайцу, что запрещение охоты на территориях заповедника, где он ранее обычно промышлял, превратит это территории в могучий резервуар, откуда ежегодно многочисленные представители промысловой фауны будут эмигрировать в смежные районы предоставленные промыслу? Разве не поймет алтаец-охотник, что заповедник создает для него постоянный и устойчивый промысловый заработок? Но роль заповедника пропагандируют авторы иного, кулацко-байского толка, «разъясняющие» что все запрещение сводится лишь к тому, чтоб дать возможность хорошо поохотиться приезжающим туристам.
Заповедник должен иметь специальный отдел по массовой работе. В действительности, он не имеет в своих штатных списках даже одного организатора-массовика. Между тем при развернутых штатах по пятилетнему своему плану заповедник предполагает иметь 45 человек научных сотрудников и 159 человек административно-хозяйственного персонала. Заповедник не выполняет своего назначения, если не станет для промыслового населения окружающих районов учителем и вожак-проводником культуры и организатором пушного промысла на новых социалистических началах. Для этого нужна большая и планомерная массовая работа – курсы, беседы, лекции, агит-поездки, сеть био-корреспондентов, шефство над отдельными промколхозами особенно колхозами национальными.
Дальше – работа с туристами. Заповедник расположен на одной из самых популярных туристских дорог и уж сейчас не испытывает недостатка в посетителях-туристах. Пролетарский туризм – своеобразная школа к познанию природы и страны. Заповедник имеет в себе все объемлющей материал к познанию Алтая, но без специальной работы и руководства, заповедник окажется для туриста ничего неговорящей диковиной, поражающей своей красотой. Летний сезон должен быть для массового отдела заповедника сезоном большой работы с туристами. Из года в год, с ростом благосостояния страны поток туристов будет расти и крепнуть, поднимая в рабочем плане заповедника дело обслуживания туристов на степень очень важных и сложных задач. В будущем заповедник и ОПТЭ – два гегемона на Телецком озере и уж сейчас установлены между ними тесная деловая связь и взаимопомощь. Есть договоренность о постройке совместными силами гостиницы на Эйле, идут переговоры о совместных работах по прокладке дорог и троп, приобретении моторного флота и пр.
Особой место в деле обслуживания туристов займет иностранный туризм. Известно, что решением комиссии т. Енукидзе, государственный Алтайский заповедник включен в список тех десяти по СССР, которые будут открыты для туристов-иностранцев.
Теперешние группы туристов двигаются в заповедник по линии ОПТЭ. Это внеобластной туризм, и трудящиеся Ойротии и Хакассии в этом потоке, как правило, отсутствуют, и посетителями заповедника являются случайно, в порядке личной инициативы или служебных дел. Мы же кровно заинтересованы в том, чтобы в гораздо больших размерах развился на территорию заповедника туризм местный, областной. Зачинателем и организатором этого местного туризма должен стать сам заповедник через свой массовый отдел. Движение групп трудящихся на территорию заповедника пока что отсутствующее, но оно должно быть массовым в следующем году. Формы этого движения могут быть различны: экскурсия колхозников, школьная экскурсия, школьный поход, комсомольский поход группа юных натуралистов и пр. Огромной школой природы Алтая для трудящихся Ойротии и Хакассии может стать заповедник – для этого он располагает не только богатством своей флоры и фауны, но и знаниями своих квалифицированных специалистов – научных работников.
ΙΙ
16 августа 1933 г. Совнарком РСФСР вынес свое постановление о государственном алтайском заповеднике и установил его границы. С этой даты и следовало бы вести историю заповедника. Но еще была у него некоторая «предыстория», разные последствия которой до сих пор сказываются на его работе.
Как известно, первоначальные границы заповедника были установлены в 1930 г. экспедицией проф. Баранова. Однако, проект проф. Баранова оказался слишком размашистым. Он включал в себя до 2000000 га тайги и пр. угодий. Принять этот проект по целому ряду соображений было невозможно. Тогда в 1931 г. Наркомпросом была организована новая экспедиция на Алтай под руководством тов. Шиллингера. Заповедник организован по проекту Шиллингера. Заслуга т. Шиллингера не только в том что он сумел найти удачные границы заповедника, но и в том, что довел порученное ему дело до конца.
С шиллингеровской экспедиции заповедник и мог бы начать нормальное свое существование. Этого однако не случилось. Руководство заповедника попало в очень плохие руки. Когда в марте 1932 г. взамен старого директора заповедника, уволенного и отданного под суд, был назначен новый, - заповедник как таковой и не существовал даже. Территория заповедника покоилась где то далеко в горах за Телецким севером, а управление заповедником благодушествовало в Улагане. Но все руководство перенесло центр заповедника в Артыбаш на Телецком. Но и это было еще не территория заповедника. Только нынче, перекочевав из Артыбаша в Эйлю, управление заповедника, наконец, добрались до своей территории.
Территория заповедника не освоена. Никто не знает точно, сколько у заповедника земли. На глаз считают миллион гектар, из коих 700000-750000 падает на Ойротию и остальные на Хакассию. Территория заповедника лежит как таежное море. Люди заповедника прилепились в одному из его берегов, примыкающему к Телецкому. Все работы, предположенная на ближайшее время, будет вестись в урочищах, непосредственно примыкающих к Эйлю. Что творится за этими урочищами – никто не знает и никто из людей заповедника там не был. В частности, не был ни один работник заповедника во всей хакасской части заповедника.
Где границы заповедника не являются реки или границы государственные, заповедник оказывается без точных границ. На всей территории заповедника нет ни одного межевого столба. Это будет делать невозможной борьбу с браконьерством. Межевание проектируется заповедником, но в очень непрактичных формах. На остолбление, например, испрашивается 600.000 рублей. Заповедник ждет, когда ему эти деньги дадут. Конечно, он будет ждать очень долго. Это так же бесспорно, как бесспорно то, что ее конвертировать в объезд по негосударственным граням заповедника топографа с 2-3 рабочими для установления межевых столбов, она в течении 2-3 летних месяцев эту работу выполнят и это будет стоить не полмиллиона рублей.
В целях освоения хакасской части заповедника намечается на следующий год большая комплексная экспедиция с участием многих профессоров и иных работников. Это хорошо, но это напоминает улиту, которая то ли будет, то ли нет. И вряд ли это высокая московская экспедиция целиком охватит все местные насущные организационные вопросы заповедника. Почему, не дожидаясь экспедиции, не командировать в Хакассию сотрудника для установления связей с сельсоветами разрешение на месте всяких вопросов и выяснения обстановки?
В процессе организации территории, все земли заповедника будут разбиты на четыре категории:
1.Участки абсолютно-заповедные где запрещено всякое появление человека и его вмешательство в естественно-биологический ход «природы». Таких будет 60 проц. со всего массива.
2.Частично-заповедные участки – «площади с мало нарушенным естественно-историческим габитусом природы, где допускается в научных исследовательских целях элементарное вмешательство человека в «животный мир» - 25 проц. территории.
3.Опытно-научно-исследовательские участки – 10 проц.
4.Хозяйственно-эксплоатационные участки – 5 проц.
Богат заповедник проектами и планами. Есть первоначальный план Шиллингера. Есть на основе этого проекта тщательно разработанный пятилетний план. И планы годовые.
Шиллингеровский трехлетний план строительства испрашивал 3048415 руб. Для осуществления теперешнего пятилетнего плана потребовалось бы средств около шести миллионов рублей. Развернутые проекты заповедника предусматривают строительство шоссейных дорог, отелей, музея, научных станций и пр.
Но вместо нужных по плану 616000 руб. заповеднику в 1933 году отпущено только 63600 руб. Что остается делать, как не разводить руками?
Между тем, помимо госбюджета есть еще источник средств, который, пока что, заповедником не открыт. Он может иметь у себя такое хозяйство, доходы которого покроют все его научно-исследовательский и административно-хозяйственные расходы. Хозяйничать заповеднику есть над чем: пять процентов хозяйственно-эксплуатационных угодий в миллионном массиве, - это около 59999 га земли. Но вот, именно, продуманных и проработанных планов и проектов на хозяйственную деятельность мы и не нашли в заповеднике. Хозяйство в заповеднике фактически отсутствует. Нельзя же серьезно говорить как о хозяйстве о 7 лошадях, о 5 овцах, о 20 кролях и о 4 коровах, в то время, как заповедник располагает территориями, где могли бы разместиться целые молочные ферма.
Без дорог и троп заповедник не сможет развить своей работы. И вот Шиллингером разработана дорожная сеть – «всего на всего 450 километров» хороших автомобильных дорог. Надо знать этот дикий, пересеченный до непроходимости край, чтобы представить себе постройку одного автопробежного километра. Одна дорога запроектирована высокогорная и есть такие, как, например, дорога в вершину Кыги. Для такого строительства нужны многие миллионы, которые испрашиваются. Рано или поздно, миллионы эти явятся. А пока что заповедник не имеет сколько-нибудь сносной тропы между центром своим и «внешним миром» - Артыбашем. Здесь тоже запроектирована шоссейная дорога. Но она не может быть делом сегодняшнего дня уже по одному тому. Что еще нет никакой дороги между от Артыбаша и дальше на Ойрот-Тура и Бийск. Пока ее ждут, ждут запроектированных миллионов, - ездят в Эйлю старой, полузвериной тропой, выматывая и колеса лошадей. Между тем три-четыре рабочих в месячный срок могли бы расчистить эту тропу, пробить новые направления, наделать мостков и все бы эти расходы могли уместиться в несколько стен рублей, если выполнить эту работу хозяйственным способом.
ΙѴ
В сентябре 1933 года заповедник впервые приступает в планомерному и методическому выполнению плана своих исследовательских работ. То, что в этой части было сделано ранее, носило подготовительный характер. Сюда относится охот-экономическое обследование промыслового населения, ранее охотившегося на территории заповедника, работа по библиографии Алтая, разработке списков млекопитающих Алтая, сбор зоологическое коллекции, литературные выступления и пр. Если принять во внимание ту обстановку, в которой находились в прошлом году работники заповедника, - обстановку полной неустроенности и необеспеченности, - то проделанная работа выглядит в героическом свете.
Научно-исследовательский план заповедника на 1933 год предусматривал работы в двух основных направленных: флоробиологическое обследование и фауно-биологическое по классу млекопитающих. Первое сорвано за неявкой на службу приглашенных на эту работу специалистов, второе будет выполняться силами биолога, охотоведа и двух охотников. В план обследование входит собирание материалов по питанию, размножению, технология меха, инвентаризацию тайги по р. Камге, картотека промысловых млекопитающие, то-же по классу птиц и пр., а также подыскание территории и подготовительные работы для открываемого в 1934 году горно-промыслового охотничьего хозяйства.
И, наконец, работа культурно-просветительская.
Этот пункт в научных планах заповедника с особой тщательностью не разработан. Между тем, это пункт смычки между заповедником и область. Если свои накопления науки и опыта заповедник не будет отдавать населению Ойротии и Хакассии и с другой стороны, если люди этих областей не найдут тем или иным способом горных дорог к научным сокровищам заповедника, - большое и важное место в деле социалистического строительства заповедника будет потеряно. Приводной ремень культурной связи между областями и заповедником нужно приладить прочно. Шаги в этом направлении должны быть предприняты и со стороны заповедника и со стороны области. О том, что должен предпринять заповедник – мы говорили выше: развернуть массовую работу, поднять волну местного туризма, организовать на свою территорию массовые натуралистические и охотоведческие экскурсии, организовать показ себя перед областью – эпизодической в форме выставок, докладов и пр. и постоянные – серьез областные краеведческие музеи.
Областным организациям необходимо проявлять гораздо больше внимания к заповеднику: вызывать на доклады, втягивать в практический ход строительства. Заповеднику надо дать местный, областной социалистический заказ и «общественную нагрузку». Заповедник, судя по тем схемам и планам, по которым он развертывает свою работу, являет собой жизненный организм, огромного культурно-хозяйственного значения над Ойротией. Уже сейчас в заповеднике есть на что посмотреть и есть чему поучиться. Потому что какой бы ни была работа людей в заповеднике, даже при самых благоприятных условиях и напряженных темпах, она совсем невелика по сравнению с той гигантской работой, которую в заповеднике творит сама природа. Стоило только огородить кусок тайги от хищника-человека, - с какой удивительной энергией стала восстанавливать тайга свои природные богатства, лечить раны, нанесенные человеком, плодит своих обитателей, восстанавливает свой утраченный обрев девственности и покоя. Уже сейчас без труда можно наблюдать в заповеднике звериную жизнь. В Камге вы плаваете мимо лениво вспухающих утиных стай, в тайге на нас спокойно поглядывают глухари и нам удалось даже сделать фото-снимок с рябчика, разгуливающего по крыше дома. Доверчивое отношение к человеку зверя и птицы – показатель строгих правил охраны их, бережного и любовного отношения к зверю и птице.
Г. Ушаков