— Ты чего тут в темноте? — удивилась Жанна. Но муж никак не отреагировал на её появление. Пройдя к раковине и выудив из кучи не мытой посуды, кружку, сполоснула ее и набрала воды. Жадно выпила. Наполнила ещё раз, села напротив мужа.
— Чего молчишь? — Сергей поднял красные глаза и молча, уставился на жену. От его взгляда стало не по себе.
— Ты что, всю ночь тут сидишь? — Жанна взглянула на его всклокоченные волосы, серое лицо, на руки, которые била мелкая дрожь, и зажатую между пальцами давно потухшую сигарету.
Окинула кухню взглядом. В пепельнице на столе возвышалась горка из бычков их было явно больше чем пачка, значит, курил всю ночь.
— Как себя чувствуешь? — поинтересовался Сергей, не отводя тяжелого взгляда.
— Не очень, голова болит... Ты, извини за вчера...
— Как ты себя чувствуешь, после того что натворила? — уточнил Сергей.
— Что я натворила? – рассеянно поинтересовалась Жанна. Её внимание захватил странный, едва уловимый запах чего-то неприятного, но знакомого.
— Слушай, чем пахнет, не могу понять, — привстав Жанна, втянула носом воздух. Наклонилась к пепельнице. Нет, не то. Обернулась в поисках источника. Слишком резко. За это тут же была наказана новой волной пульсирующей головной боли. Скривив губы, аккуратно села обратно.
— Когда ты вчера ушла спать, нам звонили, — спокойно, почти буднично, сообщил Сергей, — Девочка какая-то, — он потянулся к сигаретам, пачка казалась пустой. Смяв ее отбросил в угол, — Я сначала даже подумал, что это Полина, похожий голос, но нет, конечно, это была не она, просто показалось.
Взгляд Жанны упал на старый телефон из прихожей, лежавший тут же на столе. Зачем он здесь понадобился, удивилась она, за секунду до того, как в памяти всплыл вчерашний неприятный звонок. Тревога сжала сердце ледяными когтями. Что тут происходит.
— Просто девочка, она не назвалась, и сказала странную вещь, — задумчиво продолжал Сергей, — Просила передать тебе, Жанна, что бы ты призналась, — медленно произнес муж, буравя ее взглядом, — Что бы ты, все сама рассказала.
Жанна настороженно смотрела на мужа.
— Что ты несёшь, Сереж, что еще рассказать?
— Вот я и спрашиваю, тебе есть, что мне рассказать, дорогая? – он провел ладонями по волосам и откинулся на спинку стула.
— Это тебе по этому телефону сказали? Он разве рабочий?— Жанна чувствовала, как внутри у нее растет раздражение. Все происходящее словно было продолжением кошмарного сна. Вдобавок мутило от вчерашнего перепоя, и меньше всего ей хотелось вести этот странный диалог.
Да, ей было что рассказать.
В тот день ни что не предвещало беды.
С самого утра, они с Полиной гуляли на небольшой, безлюдной площадке.
Веселый гомон доносился с соседнего двора, где был огромный, современный детский городок. Но Полина плохо ладила с другими детьми, и Жанне приходилось гулять с ней там, где их либо мало, а лучше и вовсе никого нет. Вот эта была почти всегда безлюдна, и понятно почему. На небольшом участке были раскиданы горка, с облупившейся краской, ржавая карусель и железные, несмазанные качели. Они скрипели при каждом взмахе, и это нравилось Полине. Она могла часами слушать этот скрип со странным выражением на лице. В этот раз под монотонный звук Жанне удалось отвлечься, и даже почти уснуть, когда ее вернул в реальность грубый удар по лбу. Полина довольная от выражения боли и удивления на лице матери засмеялась и замахнулась для очередного удара. Волна гнева накрыла Жанну, в глазах потемнело, и она, на секунду потеряв контроль, влепила дочери пощечину. Звук шлепка прозвучал неожиданно звонко. Голова Поли дернулась и смех оборвался. Жанна испуганно уставилась на дочь.
Та вдруг сорвалась и сломя голову понеслась прочь. Ругая себя за срыв, Жанна бросилась за ней. Красный плащ Полины то и дело мелькал за очередным поворотом, Жанна еле успевала следить, чтобы не потерять её из виду. Догнать удалось в тупике за старыми пятиэтажками. С одной стороны его подпирали гаражи с другой - мусорные баки, а прямо возвышался кирпичный забор. Жанна попыталась успокоить дочь, но та вырывалась, кричала и кусалась. Попытка обнять ребенка, несмотря на обиду и злость, душившие Жанну, вызывала лишь агрессию Полины. Бессильно рыдая, Жанна смотрела на вырывающуюся дочь, не зная где найти силы, чтобы успокоить ее. В какой-то момент, Полина, яростно оскалившись, вцепилась руками в горло Жанны. Хватка ребенка была настолько сильной, что Жанна почувствовала головокружение от нехватки воздуха. Было очень больно, не столько физически сколько морально. Когда Жанне, наконец, удалось ослабить хватку, она со злостью оттолкнула дочь. Раздался короткий визг и плеск воды.
Когда подняла глаза, Полины нигде не было. Взгляд зацепился за полуоткрытый канализационный люк, в двух шагах. Понимание что именно туда только что провалилась Полина, пришло не сразу. Первая мысль – опять убежала, спряталась. Но потом страшная догадка пронзила её. Жанна с ужасом уставилась на чугунную крышку. Никаких звуков кроме журчания воды из люка не доносилось. Решение пришло помимо ее воли. Словно коварный демон шепнул на ухо - это шанс. Шанс чтобы все закончилось. Откуда взялись силы сдвинуть тяжеленную крышку на место, Жанна так и не поняла, она просто сделала то, что хотела сделать давно – избавиться от проблемы. Быть свободной. Она подняла заплаканное лицо и огляделась. Вокруг не было ни души, лишь солнце понемногу заволакивали тучи - собирался дождь. Достав мобильный телефон, набрала мужа. Всхлипнула и разрыдалась прямо в трубку.
А потом она с волонтерами в который раз обходили овраг в старом парке, в поисках Полины. После обеда погода испортилась, моросил мелкий дождь, в воздухе стоял запах прелых листьев и мокрой земли. Но даже это не портило странную эйфорию от ощущения свободы, хотелось сделать вдох полной грудью, жить. Ее откровенно бесили сочувствующие взгляды людей и попытки приободрить. Все те часы, что она искала дочь, создавая видимость убитой горем матери, в мечтах планировала как, наконец, выспится и сходит в маникюрный салон.
Жанна прекрасно играла роль, слезы были самые настоящие. Но то, были слезы от облегчения а не от горя. Разницу, конечно, никто не заметил.
Стало холодно, из коридора потянуло сквозняком. Странный запах усилился. Теперь Жанна узнала его. Так пахло после дождя, тем осенним днем - сырой землей и пряным запахом гниющей листвы. Ей стало трудно дышать словно кто-то сжал ее горло ледяными пальцами перекрывая доступ кислороду.
— Ты запуталась, и я тоже, — будто откуда-то издалека до ее доносился голос Сергея, — Мы все потеряли друг друга, стали чужими, — рассуждал он, не замечая перемен в жене, — Я так хочу, чтоб все вернулось в то время, когда у нас была семья, — обхватив голову он тихо заплакал.
У Жанны потемнело в глазах, а в голове раздался звон, подавляя все вокруг. Новый взрыв боли и мир окутала красная пелена. Сделав глубокий вдох, она попыталась сморгнуть марево перед глазами.
—Ты считаешь, у нас была семья? – со злостью спросила Жанна. Боже как она устала от всего этого фарса.
Сергей сильнее обхватил голову и замер.
- Нет, дорогой, ты ошибаешься. Не было ни семьи, ни счастья. Только боль, лишения и слезы. Все остальное иллюзия, чтобы не сойти с ума от правды.
- Как ты можешь так говорить…
- Могу, еще как могу. А знаешь почему, не догадываешься? – Жанна чувствовала, что больше не может молчать, - Потому, что все было на мне. Наша жизнь пошла под откос с её болезнью. Ты это разве не заметил? Все сочувствовали, гордились мной, ведь я тяну такую ношу, такая молодец, настоящая мать. А я не тянула, я уже была на грани. Каждый день мечтала, что бы её отдать в интернат, и зажить нормально. Помнишь, я тебе предлагала? А что ты ответил? Как же это можно, что люди подумают. Долбанное общественное мнение. Оно же важнее, да дорогой? – кривилась Жанна, - Ты потакал всему этому. А сам, прикрываясь работой, почти не появлялся дома. И я одна, слышишь, одна её тянула, одна. Сидела тут с неадекватным ребенком на руках! – злые слезы текли по щекам, но Жанна не замечала их. Она, не сдерживалась, изливала душу.
- Хочешь знать правду? – она посмотрела на сжавшегося на стуле мужа, - Хорошо расскажу. Эта маленькая стерва в тот день ударила меня по лицу просто так, со всей силы. А могла по животу. Или по голове младшей сестренки, или братика, – Жанна замолчала, давая себе время выдохнуть. Что бы ты тогда сказал?
— Я тогда не специально это сделала, все получилось само собой. В тот вечер, год назад, когда я пришла домой, без неё я, наконец, стала свободной! И не хочу обратно, ни за что! Но знай, я не жалею ни о чем. Я просто хочу быть свободной. Жить как все. Так что не говори мне про семью и счастье, не было ничего кроме кошмарного сна.
Сергей слушал ее, опустив голову, так что Жанна видела лишь его русую вихрастую макушку. Её злило что он так спокойно реагировал когда как её разрывало на части от противоречивых эмоций. Увидев телефон, с которого начался этот дурдом, она со злостью смахнула его со стола. Тот отлетел и с треском ударился о дверцу кухонного шкафа. Когда злость схлынула, она со страхом поняла что натворила. Словно в минуту протрезвела, тут же пожалела о своих словах. Но, было уже поздно.
— Что. Ты. Сделала?! – Сергея наконец поднял голову, его трясло, слез уже не было.
— Ты, ты, монстр… — выплюнул он с отвращением.
— Убийца! — потянулся к ней через стол.
Жанна инстинктивно дернулась, схватила нож, забытый на столе и полоснула его по шее. Кровь брызнула, пачкая белую майку мужа. Сергей удивленно посмотрел на жену и попытался руками зажать рану. Потом медленно осел на пол, все еще не сводя с нее ошарашенных глаз.
Издав жалобный писк, Жанна выронила нож, бросилась к мужу, стараясь не смотреть на то, как под шеей расползается красное пятно.
— Как же так, нет, нет, нет...- попыталась сама зажать рану, но кровотечение никак не останавливалось. Сергей, последний раз взглянув на неё, затих. Наступила мертвая тишина.
Жанна смотрела на руки, залитые кровью, и не верила, что только что уб и ла собственного мужа.
В коридоре что упало. Повернув заплаканное лицо, Жанна увидела как в темноте, на границе света и тьмы, кто-то притаился.
— Там никого нет, мы дома одни, — она из последних сил цеплялась за здравый смысл.
До слуха донесся отчетливый хриплый вдох. У Жанны волосы встали дыбом. Задавив очередной всхлип, она таращилась на то, как из полумрака потянулась тонкая почерневшая детская кисть и обхватила дверной косяк. Хватая воздух ртом, Жанна отползла в угол. Зажмурилась. Когда открыла глаза, к ее ногам швырнуло телефон, трубка скользнула по линолеуму и коснулась ее руки. Отчаянные визги Жанны потонули в оглушительном звуке телефонного звонка. Как он не пыталась зажать уши, звук все равно проникал через поры заставляя вопить от страха каждую клеточку. Когда стало невмоготу, Жанна глотая слезы потянулась к трубке.
— Мама… — выдохнула она.
***
Молодой сержант прошелся по квартире, поздоровался с криминалистом, работающим с трупом, на кухне. Девушка фельдшер, пока врач делал записи в бланке, аккуратно помогала Жанне одеваться. После укола успокоительного она послушно выполняла команды медика. Врач, сделав нужные пометки, в который раз попытался аккуратно вытянуть из ее ладони трубку от стационарного телефона, с болтающимся проводом.
— Она все время звонит, все время — медленно проговорила Жанна, разжимая пальцы, — Скажите ей, чтоб не звонила мне больше. Пожалуйста, — застонала она.
— Зачем вы убили мужа? — воспользовавшись тем, что Жанна заговорила, аккуратно поинтересовался сержант, игнорируя недовольный, взгляд врача.
— Это не я, это все она…
— Кто она, о ком вы говорите? – заинтересовался полицейский.
— Стерва маленькая, никак не хочет оставить меня в покое, за что, за что спрашиваю? Я не хочу вечно возиться с ней, я не хочу, за что мне все это, — зло разрыдалась она, - Не могу уже слушать этот звон. Сделайте, уже что нибудь.
Она заголосила во все горло, пугая всех любопытных, собравшихся у дверей квартиры.
Соседка, бабушка в огромных очках, и белыми кудряшками на макушке, рассказывала участковому, как ранним утром, там, в квартире ссорились, она не слышала о чем, но Жанна кричала громко. Сосед, что вместе с Сергеем на работу ездит, когда не дождался его у машины, поднялся к нему, но не смог ни дозвониться, ни достучаться до них. Решив что случилось, что то ужасное, вызвали участкового. Дослушав её участковый удалился в квартиру.
- Такая трагедия. Были ведь спокойные, образцовые соседи, - сокрушалась бабушка, обращаясь уже стоящей рядом соседке с соседнего дома, - Ребенок у них был, девочка, инвалид, пропала прошлой осенью, так и не нашли беднягу. Они любили ее сильно. От тоски по дитю тронулась, видать, — уверенно заключила старушка.
Зеваки столпившиеся кто на лестничной площадке кто на улице, возле подъезда, с любопытством и сочувствием наблюдали, как бормочущую Жанну вели под руки к карете скорой помощи.
Среди них особенно напряженными выглядели две старшеклассницы. Они жались в толпу, стараясь быть незаметными.
— Маринка, что мы наделали?! – не удержалась Света, с ужасом наблюдая, как ее соседка, тетя Жанна, у самой двери скорой упала на колени, и завыла, закрывая руками уши. Медики быстро затолкали ее в машину и уехали.
— Заткнись, Света! Чего раскричалась?! — одернула ее Марина и оглянулась, не слышал ли их кто. Она сама была немного напугана подобным исходом. – Я всего лишь хотела, чтоб она призналась, сама, кто ж знал, что у неё крышу сорвет!
— Крышу сорвет? Она мужа зарезала, Марин, это мы виноваты! — Света испуганно зажала рот рукой. — Зачем было звонить ей, притворяться дочкой, надо было пойти в полицию и рассказать, что мы видели за гаражами! — уже тише добавила она.
— Ты же сама не захотела, испугалась тогда, что нам не поверят, а она нас сбросит в тот же люк, как и свою дочь, помнишь? - напомнила Марина.
— Да, это было очень страшно! - Света виновато пожала плечами, - И до сих пор страшно, ведь это не ты живешь с ней на одной площадке.
— В любом случае, уже поздно, если пойдем сейчас, то придется рассказать почему сразу не пришли, и про параллельный телефон. Они сразу решат, что это мы с тобой довели ее, нас посадят в тюрьму! Хочешь этого? — Марина сделала страшные глаза.
Света отрицательно помахала головой.
— Поэтому, забудь про полицию. Мы хотели, чтоб она призналась, теперь признается. И не переживай, сюда тоже уже навряд ли вернется. Ты всё поняла?
В этот раз Света усердно закивала, соглашаясь с подругой.
— Вот и отлично. Пошли, а то опоздаем в школу, - завершила разговор Марина. Девочки тут же растворились в толпе зевак.