Ни постеры с Андреем Мироновым, ни вырезки из журналов с фотографиями "Весёлых ребят" и "Поющих гитар": со стен московских квартир, петербургских коммуналок и забайкальских общежитий на советских девушек в середине 70х годов смотрел "Красный Элвис" социалистической музыкальной сцены - Дин Cyrill'ович Рид.
Характер будущего борца с капиталистическим режимом закалялся на ферме в пригороде Денвера, не без помощи двух братьев - Чипа Верна и Дейла. В 12 лет Дину попала в руки гитара, причём попала так сильно, что это событие и предопределило его недолгую, в общем-то, жизнь.
Система ещё пыталась какое-то время удержать бунтаря в своих границах, и юный музыкант два года постигал таинства метеорологии в Колорадском университете. Хотя как "постигал": днем про гром и молнии слушал с кафедры, а вечером про них же рассказывал под гитару завсегдатаям баров и клубов колорадщины.
Не берусь точно утверждать, но похоже, что именно в то время, и именно в тех злачных местах Дину упаковали в голову мысль, что он не только выдающийся певец, но и потрясающий актёр. Разумные люди они же как делают: они берут мысль с собой в постель, переспят с ней ночь (а то и не одну), и только потом принимают решение. Но кто из нас был разумен в двадцать лет?
В общем, гитара, ворох амбиций, надежды на светлое и сытое завтра, а вместе с ними и сам Рид впридачу отправились автостопом туда, куда им и положено. В Голливуд, Лос-Анджелес, штат Калифорния. Там на юношу с интересом посмотрели, внимательно прослушали, подписали контракт со студией "Capitol Records" и, благословя, отправили покорять Америку. Латинскую, правда, но кого волнуют частности, когда ты против войны во Вьетнаме, друг и защитник коренных жителей прерий, голова повязана, а вместо сердца - пламенный мотор?
Транзитом через Мексику, где пролетарское сердце певца сначала было разбито голливудской актрисой Патрисией Хоббс, а затем склеено узами официального брака с ней же, комрад Рид отправился в турне по Аргентине. Турне прошло, а Рид остался.
Когда становилось жарко, Дин отправлялся согревать своими песнями северные страны: в июле 1965 года неугомонный юноша в составе аргентинской делегации едет на Всемирный конгресс мира под патронатом советских органов госбезопасности в Хельсинки, после которого его приглашают на беседу в Москву.
И всё шло в общем-то хорошо: климат, залы и стадионы, Аргентина манит левых, но ровно до тех пор, пока военный переворот в 1966 году не поставил крест на планах Дина завоевать Америку. Певца настойчиво попросили (постучав в дверь его дома пулями) покинуть страну. Дин к стуку прислушался и отправился в Испанию. Почему именно в Испанию, королевство под регентством каудильо Франко? Дину бы взять и подумать, но он, мятежный, ищет бури, как будто в бурях разбирался. (Два года метеорологии если чего и дали Дину, то только эффект Даннинга-Крюгера). Это как в жажде острых ощущений сунуть соломинку в муравейник, не понимая, что перед тобой термитник.
И не было бы счастья, да тут их сразу два: сначала о пламенном борце за права угнетённых вспоминают на 1/6 лучшей части планеты, а затем эти воспоминания материализуются в приглашение приехать с гастролями.
Стоит заметить, что плата за вход внутрь "железного занавеса" была довольно высока. Но это обстоятельство несоизмеримо ниже по сравнению с платой за выход: выхода просто не было. Welcome to runaway train.
Борис Гребенщиков тоже проехал на этом поезде, только уже в обратном направлении:
О том, как Дину Риду жилось в Стране Советов и к чему всё это привело, можно прочитать в отличной статье "Жизнь и смерть Дина Рида" Виталия Дробышева.
Не особо люблю ссылаться на Wikipedia, но есть мнение, что Земфира написала "Не отпускай" как воспоминание о своём кумире детства Дине Риде: «Я в пять лет ужасно любила Дина Рида, собиралась даже уехать в Америку — мама рассказывает. Очень переживала по поводу... ну-у-у, у него же там была трагедия, человек умер, но я не помню ни одной его песни. Но говорят, любила…»
"Красный Элвис" покинул здание 13 июня 1986 года по собственной инициативе...