- Давайте долго чаем не хлюпать, день не такой уж и резиновый , а успевать надо много - проворчал Аарон. - Чувствую, что все не так и просто будет... Карина, начинай готовиться.
Карина собрала пару чайников на разнос и ушла в парилку. Сергей поднялся следом, взял кадушку с вениками и исчез за дверью.
Аарон внимательно смотрел на Андрея, перестав улыбаться. Холодный , при этом внимательный взгляд показался Андрею почти отеческим. Так на детей наверное смотрели отцы, когда провожали их на испытание , на инициацию ...
- Нет, не дадут. - резко сказал Аарон, и как телеграмму отправил, резко выговаривая слова - Давай. В баню. Работай.
В баню, так в баню - улыбка все еще не сошла с лица Андрея, даже несмотря на смену настроения сцены.
В клубах пара из двери вывалился Сергей и шутовским жестом пригласил Андрея.
- Добро пожаловать на второй круг, барин!
Дверь за Андреем закрылась и он увидел стоящую около полока обнаженную Карину. Сказать, что она была красива, значит промолчать. И если бы не легкое свечение вокруг нее, Андрей бы принял это за приглашение к совсем другим процедурам. Ее аура была не про секс, это было больше похоже на ауру Матери, Женщины - Обережницы. Откуда в голове возникли такие образы, Андрей не знал, но сексуальный настрой сразу сошел на нет.
- Это хорошо, что ты видишь теперь - спокойно сказала Карина, даже не улыбнувшись. - Сними полотенце и подойди. Возьми чашу. И встань на колени.
Карина что-то шептала, положив ему руки на голову . Запах. Сладкий запах Женщины заполнил все сознание Андрея. И ощущение Силы. Мягкой Силы Женщины. Хотелось поставить чашу и прикоснуться к этому телу, почувствовать руками каждый изгиб этого идеального женского тела. Одновременно с такими мыслями в голове было стойкое ощущение Святости и неприкосновенности к этому образу Женщины.
Выпей и ложись - мягко толкнула его в лоб Карина.
На это раз содержимое чаши было густым, насыщенным и даже почти сладким. Андрей лежал на полоке, слышал как зашипели камни и пар стал укрывать его тело, мастерски распределяемое вениками в умелых руках Карины. Тепло, как руки, обняло его и унесло за собой вглубь...
Солнце припекало и щекотало в носу. Спиной он ощущал колкую траву, слух равномерно поглаживал неторопливый звук реки. Андрей открыл глаза. Да, это тот самый берег. И вот он увидел все чуть-чуть со стороны, как бы из-за своего левого плеча.
Да, это тот день. Они у бабушки в деревне. И его заставили идти и смотреть за младшим братом на реку, ему приспичило купаться. А что за ним смотреть, речка по колено... а все пацаны погнали на мотоциклах на дальнее озеро, нырять с поваленного дерева, шутить с повзрослевшими и расцветшими местными девицами,да пиво попивать в тени окружавшего озеро леса. А он, только что вернувшийся из армии, как нянька для этого балбеса, который не умеет плавать. И это уже не в первый раз. И ладно бы плюхался в этом лягушатнике со своими сверстниками, так нет же - каждые две минуты ему надо было звать Андрея и показывать , как он мастерски делает два взмаха руками, типа плывет и уходит под воду...
Солнце морило и слепило. Выпитые за обедом две стопки настойчиво прижимали голову к траве. Андрей знал, что будет через секунду и кричал сам себе в ухо:
-Смотри, СМОТРИ, СМОТРИ НА БРАТА, придурок! Да смотри же ты!
Но тот, что был чуть впереди, проскользил взглядом по головам купающихся, и раздраженно перевернулся на живот, накинув футболку маленького размера на голову. "Большой" Андрей исходился на крик, глядя как маленькая светлая голова отделилась от "лягушатника". Маленький белобрысый пацан встал по грудь в воде. Он решился сделать то, что сделало бы его героем - поплыть в сторону поворота реки. Туда где было глубже, чтобы мужественно и неуклюже молотя руками по воде, проплыть и показать старшему, что он может. Что он умеет плавать и тому не стоит уже с ним ходить на реку с таким расстроенным лицом. Пусть знает что он уже большой и ему не нужна нянька.
Два глубоких вдоха, лицо под воду, оттолкнулся ногами и не жалея сил замолотит тонкими руками по воде. Он плывет! ОН ПЛЫВЕТ над глубиной! Восторг и гордость затопили все его существо. Захотелось крикнуть, что бы он посмотрел на него. Но в легкие вместо воздуха хлынула вода.
"Маленький" Андрей спал, подставив солнцу спину , закрыв голову футболкой маленького размера ...
Андрей, настоящий, больше не кричал. Он рухнул на колени , когда маленькая голова скрылась под водой и больше не появилась. Круги на воде разошлись и докатились до берега, перешли на траву и этой волной из него вышибло последний воздух из легких. Только слезы, остались только слезы...
Он знал что будет дальше. Через пять минут его разбудит соседский Васька, скажет что его брат вроде как поплыл в сторону поворота реки и его нет долго. Как он будет нырять в глубину, как вода будет давить на перепонки всевозрастающим страхом найти ... Как в мутной воде , около самого дна он увидит белое пятно и схватит уже безжизненную руку. Суета, крики и плач на берегу, когда он выйдет с его телом на берег и начнет реанимацию, как учили в армии, прекрасно понимая что все бессмысленно.
Каждая секунда воспоминания выходила из него слезами. Кажется они прожигали борозды на его лице.
Так же плакал его отец. Молча, не останавливая слезы на посеревшем лице. Скорая увезла и маму. Они остались с отцом вдвоём во внезапно тихом доме. Отец подошел к нему , втянул воздух.
- Пил?
- Да...
Отец был деревенский. И как говорил бабушка - очень шебутной по молодости. Поэтому бил он хорошо поставленным во множественных драках ударом. Но боли не было.
Слезы. Они не кончались. Они жгли, прожигали кожу. Андрей вцепился в свое лицо. он хотел его сорвать. К мокрому ощущению слез появилось ощущение теплой крови. Но боли не было.
Мама больше с тех пор не сказала ни слова. Даже когда отец после похорон вышвырнул его вещи на улицу и запретил появляться в их доме. Она стояла и смотрела на него. Он хотел только одного: чтобы она стерла с его лица слезы...
Слезы жгли и не переставали. Андрей сжимался, скручивался - боль была бесконечной.
"Я прощаю тебя и знаю как тебе больно." Хотел бы он услышать когда-нибудь эти слова.
К щеке прикоснулась рука. И стерла слезы, потом он ощутил на лице прохладную воду. И как через вату - женский голос.
- Я прощаю тебя , сын. Я знаю какую боль ты носишь с собой. И я прощаю тебя, сын. Я не смогу забрать ее всю ... Но я прощаю тебя.
Андрей "вынырнул". Теплые доски пола парной он ощутил спиной. Руки, мамины руки до сих пор были на его щеках, а голова покоилась на ее коленях. Он схватил их и прижал еще сильнее. Потом отвел и открыл глаза. Он смотрел в глаза Карины и видел глаза Матери. Любящей и Прощающей. Дающей право Жить, не убивая себя каждый день.
Карина поднесла чашу к его пересохшим губам.
- Пей и приходи в себя. У нас проблемы. Ты нам нужен
Она переложила его голову со своих колен на пол, встала и пошла к выходу. Сняла с гвоздя тогу, накинула и выскользнула в предбанник.
Минут через десять, когда тело обрело возможность двигаться, Андрей поднялся и окатил себя из кадки водой из реки. Пронизывающе холодная, она как будто смыла с него что-то серое.
Он открыл двери и шагнул в предбанник.