1. Под историческими доказательствами обычно понимают ссылки на те или иные обстоятельства прошлого, которые имеют документальное или археологическое подтверждение. Якобы эти обстоятельства своими документами и черепками что-то готовы подтвердить и подтверждают.
(1) Уже тут можно напортачить и неверно воспользоваться комплексом материальных и документальных источников. Источники всегда неполны, пересыхают весьма основательно, иначе они вообще не принадлежат прошлому, а принадлежат только настоящему. Прошедшесть прошлого фиксируется тем, что в нём имеются невосполнимые утраты. И поэтому один источник может плохо или совсем никак не свидетельствовать о другом, никак не дополняя его собой, а вместе с ним составляя лишь разрозненные фрагменты чего-то целого и неясного. Именно поэтому обязанность историка — заполнить лакуны между разрозненными источниками, реконструировать целое.
(2) Вслед за первичной интерпретацией источников, которая собственно состоит в идентификации, хронологической и содержательной, источников, следует интерпретация вторичная — интерпретация силами самого историка-реконструктора. И тут этот историк может наинтерпретировать Бог знает как и чёрт знает что.
Ибо, во-первых, он, совсем не обязательно doctor angelicus, то есть его умственные силы, как и у всякого неутомимого собирателя и коллекционера, — а историк всегда таков, он — коллекционер и собиратель фактов, иначе он — не историк, — вызывают обоснованные сомнения. Где вы видели умников среди филателистов, нумизматов, собирателей алкогольных этикеток или даже коллекционеров книг, картин и статуй?
А, во-вторых, даже историк подвержен страстям, умственным страстям, то есть подвержен влиянию идеологии своего времени. Отнюдь не случайно Роберт фон Пёльман (Robert von Pöhlmann, 1852.10.31 — 1914.09.27), историк античности, написал основательную по объёму книгу об античном социальном вопросе под знаменательным заглавием: «История античного социализма и коммунизма» (русское издание: Пёльман, Р. История античного социализма и коммунизма. — В кн.: Общая история европейской культуры. Под ред. И. М. Гревса, Ф. Ф. Зелинского, Н. И. Кареева, М. И. Ростовцева. Т. 2. — С.-Петербург: Издание Брокгауз — Ефрон, 1910. VI+712 с.). Понятно, античная цивилизация была его университетской специальностью, а бороться с коммунизмом хотелось, — страсть как хотелось! — поэтому делал, что мог. Это была его борьба. Каждый на своём посту должен бороться с коммунизмом. Бороться настоящим образом!
(3) Интерпретация интерпретаций интерпретаций, свершающаяся на третьем этаже рефлексии человеческого сознания над прошлым, имеет место при чтении специалистами-историками трудов своих коллег. Со всеми вытекающими и пересыхающими выводами о достоверности знания, получаемого просвещёнными читателями на этом уровне.
(4) Четвёртый слой искусственной кожи, современного дерматина, источники получают в популярных книгах, статьях, живых выступлениях самих историков и «научных» журналистов, которые сами не историки, но что называется «интересуются» и этот интерес сделали своей профессией.
(5) Наконец, пятый, самый жирный и нелепый, слой исторический источник обретает в голове обывателя, который всему этому внимает и дивится, вновь внимает и вновь дивится.
2. Такова судьба исторического знания. И эта судьба незавидная. Но самое важное в этой постоянно складывающейся и постоянно повторяющейся ситуации то, что человек не может жить без прошлого, без прошлого он — овощ, хоть живой, но кабачковый. Поэтому историческое знание, какие бы чудовищные форму и содержание оно ни обрело в голове обывателя, было, бывает и будет существенной частью мировоззрения людей, на основании которого они живут, то есть мыслят и действуют.
Это касается и меня самого, рассуждающего о незавидной судьбе исторического знания. Понимание мною этой судьбы заставляет меня относиться к истории как к складу занимательных курьёзов и изысканных кунштюков, кровавых фактов и сухих подробностей. Не более. Я понимаю, что так называемая объективная история — мифема, практически необходимая политикам в их работе. Поэтому они всегда готовы создавать те или иные исторические мифы в рамках той или иной историко-политической мифологии.
3. Ну, что с того, что «государственность русского народа пошла из Киева»? Это хоть сколько-нибудь оправдывает нынешний нацистский украинский режим? В. А. Зеленский и К° органически связаны с древним Киевом? Они наследники русской жизни, русского характера, русской миссии в мире? Или они настолько духовно и организационно богаты, что даровали русскому народу государственность, а сами живут своей, особой, неизмеримо более высокой, украинской жизнью?
Тут стоит заметить, что о ту пору не было никакого русского народа, а уж тем более — народа украинского. Были различные славянские племена, которые долго ещё не будут сознавать себя народом, хотя ту или иную государственность они уже имели. Но история славяно-русской государственности восходит не к Киеву, а к Новгороду. Старая Ладога археологически свидетельствует о первых «понаехавших» варяжских гостях, вступивших в контакт со славянами и принесших им первое подобие государственного управления.
Допустим, норманская теория зарождения государственности на Руси доказана убедительно, а самостийно-незалежно-киевская является вторичной. Что-нибудь о величии современных датчан, норвежцев, шведов следует из этого теоретически доказанного и фактически подтверждённого положения? Об их заведомом безусловном первенстве перед современной Россией? Они-то, конечно, могут так считать. Но кто ж с ними самими будет считаться? Кто ж им поверит, если только не найдёт в этом своей корысти?
4. В отношениях стран, как и в отношениях людей, хоть и важен шлейф исторического наследия, но если наследники не способны вступить в права наследия, не способны воспользоваться наследуемым наследством, грош цена им вместе с их наследием.
Вот почему следует опасаться современным армянам, дабы не выглядеть хвастливыми идиотами, рассуждать с победным видом превосходства о трёхтысячелетней армянской государственности, не зная при этом грабара, а зная только мал-мал современный армянский. Опасно и современным грекам болтать о величии древней греческой культуры, подарившей миру демократию и много чего ещё. Если ты не читаешь Гомера, Эсхила, Софокла, Еврипида, Аристофана, Платона, Аристотеля, Плутарха в подлинниках их сочинений и не применяешь прочитанное в своей жизни, то есть мышлении и действии, тебе, молодому заносчивому эллину, треплющему языком на упрощённой, снисходительной к твоему невежеству, «мове», лучше бы помолчать, хотя бы выглядеть будешь умнее.
Складывается, казалось бы, парадоксальная ситуация: страны, игравшие заметные или даже великие роли в древней истории, теперь с теми же именами играют роли ничтожные. Ну, очевидно же, что это не те же самые страны, не те же самые народы. Древний Египет с его имперским величием отличается от современного арабского Египта, как небо от земли. От прежнего содержательного и формального богатства культуры и цивилизации остались лишь оболочки вышелушенных и потерянных зерён, осталась только шелуха пустых имён.
Как страны, как народы, их населяющие, так и отдельные люди важны как для себя самих, так и для окружающих тем, что они суть здесь и сейчас.
Что с того, что Мирча Элиаде — румын, он же не жуликоватый конокрад и не Мирча Снегур, румынские народные особенности и привычки его не слишком-то и касаются, а вот заслуги его перед мировой культурой несомненны, несмотря на всё его румынство.
Что с того, что Адольф Гитлер — австриец. К славе Иоганна Хризостома Вольфганга Амадея Моцарта, тоже австрийца, он никак не причастен. У А. Гитлера — собственные заслуги, он преподал человечеству уроки нацизма в двадцатом веке, которые в веке двадцать первом усвоила и обогатила новой практикой Украина. И не только Украина!
5. Страны, народы и отдельные люди похожи на спортсменов, сошедшихся в очень важном или важном не очень матче. Всё в этом матче зависит не от прежних заслуг и званий Почётного железнодорожника Министерства путей сообщения Княжества Монако или Героя Бразильской Советской Федеративной Социалистической Республики, а от того, что они могут сделать и делают здесь и сейчас.
Политики и военные в стратегических и тактических построениях своего ума руководствуются не пожеланиями и заверениями иностранных политиков и иностранных военных, — «НАТО — сугубо мирная организация, стоящая на страже мира!» — а экономическими, военными и информационными потенциалами иных стран. И в отличие от политиков и военных тебе надо не просто иметь и таить, а уже использовать свой потенциал, уже сейчас показывать на что ты способен и чего ты стоишь.
Отношения стран, народов и отдельных людей если и не всегда враждебные, — случаются и дружеские, — если не всегда искренние и правдивые, — случаются и фальшивые, и лживые, — то всегда опираются на фундамент истины, которая пусть не сразу, но, без сомнения, восторжествует в этих отношениях. Ведь кто чего стоит, легко решить по мыслям и действиям этих оцениваемых отдельных людей, народов, стран.
2022.06.12.