В семье Галя была за старшую. С тех пор, как умерла бабушка Лида, готовить, стирать и убираться в доме было некому. Конечно, была мама, но она либо пропадала на работе, либо гуляла со своим новым ухажером, либо выпивала с подружками.
В семье Гладковых было четверо детей, и Галя была самой старшей. Пару месяцев назад ей исполнилось девятнадцать, она уже больше года работала на ткацкой фабрике, про институт и думать не могла. Все ее подруги, с которыми она училась в одном классе или в параллельных, разъехались по разным городам, чтобы получать высшее образование, а она осталась в Онежинке, чтобы заботиться о своей большой семье.
Работали в их семье всего двое: мать и сама Галя. Средние братья, которым было пятнадцать и тринадцать лет, еще учились в школе и не задумывались о том, чтобы приносить пользу родственникам в виде финансовой помощи, а младшей сестре Люсе вообще было всего десять лет, и о ее работе и заработке говорить было очень рано.
Конечно, у Гладковых когда-то был и отец, но он предпочел другую женщину, влюбившуюся в него и забравшую мужчину с собой в другой город так, как будто он был не человеком, а чемоданом, который можно было легко погрузить в багаж и забрать с собой.
Устав от вечной нехватки денег, разлюбивший свою жену и не любивший Онежинку, Федор Гладков с радостью рванул за своей любовницей в Москву, даже не оглядываясь и не думая о том, что оставляет жене и матери четверых детей. Его собственная мать, бабушка Лида, прокляла сына, а жена осталась с детьми и поклялась больше никогда не связываться с мужиками. Конечно, это были только слова, потому что через два года у Ирины Гладковой появился первый ухажер, потом еще один, а потом и дети, и соседи сбились со счета, стараясь запомнить каждого, а потом и вовсе не старались.
Галя свыклась с тем, что ее мать редко выполняет свои обещания и вообще следит за тем, о чем говорит. Ирина Гладкова могла сказать что-то, а потом открещиваться от своих слов, якобы, такого она не говорила и даже думать не могла.
- Мама, ты обещала дать денег на сборы в школе у Гены, - сказала Галя матери, а Ирина только глаза округлила.
- Когда я такое говорила?
- В пятницу, после того, как я пришла с родительского собрания, на котором должна была присутствовать ты.
- Я не могла такого сказать. У меня зарплата только через десять дней.
- А три дня назад был аванс.
- Нет уже аванса. Я там заплатила, сям заплатила, туда отложила, сюда отдала, и вот, нет аванса.
Галя была зла на мать. Где «там и сям» платила ее мать, девушка не понимала, потому что выходило так, что вся семья жила на зарплату Гали, а еще на те копейки, что иногда высылал им Федор Гладков. Правда, в последнее время он стал высылать несколько больше, даже разделил две выплаты: одну отправлял Ирине на троих средних детей, а старшей Гале отправлял отдельный перевод, потому что она была совершеннолетней.
Куда мать девала деньги, Галя не понимала. Коммунальные платежи, покупка продуктов и одежды, оплата развлечений для детей, - все это висело почему-то на шее Гали. Хорошо, что у нее был молодой человек, который был нежадным, часто подкидывал ей деньжат, а еще покупал одежду для нее самой.
- Мама, мне не нравится, как ты тратишь деньги, - осуждающе сказала Галя матери, а Ирина Гладкова только плечами пожала. Мол, тебе не нравится, значит, это твои проблемы.
- Почему я должна оплачивать все, а ты – ничего? – снова спрашивала Галя, а мать только молчала. Гале вообще казалось, что ее вопросы мать раздражают, поэтому девушке было проще заплатить, чем выслушивать материнские доводы или видеть ее незаинтересованное ни в чем лицо.
- Тебе отец тоже деньги отправляет, - говорила Ирина, - что, не так разве? Он отправляет, а ты их тратишь только на себя. Разве это честно?
- А разве честно то, что я оплачиваю все для детей сама, из своего кармана? Мама, а если у меня будут свои дети? Чем мне надо будет их кормить?
- Тебе рано еще рожать, - отвечала Ирина Гладкова, и на этом разговор был окончен.
У матери была очередная любовь. Какой-то непонятный тип по имени Глеб, приехавший в Онежинку из соседнего города на заработки. Кем и где он работал, Галя не знала, но догадывалась о том, что это мать его и его умудряется содержать за свой счет. От этого становилось противно, авторитет матери и без того давно упал в глазах старшей дочери.
Еще больше стало ясно, куда и на что спускала деньги мать, когда на пороге их дома появились коллекторы.
- Здесь проживает Ирина Михайловна Гладкова? – строго спросил седовласый и немолодой мужчина, за спиной которого стояли еще двое ужасающего вида типа.
- Здесь, - пробормотала Галя, в ужасе разглядывая незваных гостей, - только ее дома нет.
- Вы кем ей приходитесь?
- Дочь.
- Значит так, дочь, - снова заговорил седой, и голос его стал угрожающим, - передай Ирине Михайловне, что срок на возврат займа, взятого у людей, которые ей отлично известны, месяц. Потом или бабки, или дом… Понятно?
- Понятно, - пробормотала опешившая Галя, а потом увидела напуганные лица Генки, Левы и Люси, стоявших в проеме между большой комнатной и спальней. На самом деле, Гале было далеко не все понятно, поэтому она набросилась на мать с вопросами, как только Ирина вернулась домой.
Мать расплакалась, размазывала по щекам слезы, а потом все рассказала. Оказалось, что ее новый любовник, с которым она планировала долгосрочные отношения и даже брак, был простым игроком в азартные игры, втянувшим ее в надежды на получение большого денежного куша. Для того, чтобы этот куш получить, нужны были финансовые вливания, которые с удовольствием давала ему Ирина. Когда деньги закончились, пришлось брать займ, а теперь нужно было его вернуть, а куша как не было, так и нет.
- Мама, ты понимаешь, что мы останемся без дома! – в ужасе говорила Галя матери, – Мы пойдем на улицу! Ты о детях подумала, или ты думаешь только о своих мужиках?
- Я не знаю, что на меня нашло, - продолжала рыдать Ирина, - Глеб такой хороший! Он такой красивый! Он так красиво говорил!
- А теперь что, молчит? – с сарказмом в голосе спросила Галя.
- Говорит, что деньги нужны, а у меня их нет, - плакалась мать.
Надо было что-то придумывать, но что, Галя и знать не знала. Мать впала в депрессию, и толку от нее не было никакого: лежала на кровати, на работу не ходила, только плакала и просила прощения у детей. Галя металась по деревне, пытаясь занять денег, потом поехала в город, чтобы взять кредит, но денег на покрытие займа все равно катастрофически не хватало.
Седой коллектор появился на пороге их дома спустя неделю.
- Я пришел напомнить про долг, - сказал он, а сам не сводил с Гали взгляда, - чтобы не думали никуда смыться. А, если смоетесь, то в доме вашем через неделю уже другие люди жить будут.
Гале было по-настоящему страшно. Не столько за себя, ведь она может и прожить за счет Кирилла, а вот как будут жить ее братья и сестра, она понятия не имела и поэтому очень сильно волновалась.
- Пойдем выйдем, - сказал Гале коллектор, и девушка нехотя вышла с ним на крыльцо дома. Тот закурил, потом долго рассматривал Галю, словно под микроскопом. Ей стало не по себе от этого пронзительного и не самого приятного взгляда.
- Что вы хотели мне сказать? – она первой нарушила молчание.
- У меня к тебе предложение есть. Есть возможность скостить ваш долг в два раза. Интересно?
Галя кивнула, хотя ей уже не нравилась суть постановки вопроса.
- Смотри, значит так, - сказал мужчина, - ты мне нравишься. И я могу простить тебе половину долга, если будешь со мной.
- С вами? Это как? – на всякий случай спросила Галя, хотя все было более или менее понятно.
- Спать со мной будешь, - сказал седой и смачно рассмеялся. Гале стало не по себе. Готова ли она на такую жертву ради того, чтобы скостить долг семьи, появившийся не по ее вине?
- Я не буду с вами спать, - ответила она и гордо вскинула вверх подбородок.
Седой хмыкнул и достал из пачки очередную сигарету:
- Ну смотри. Я два раза предлагать не буду. Могла бы жизнь семье облегчить, а ты носом крутишь.
- Я ее не усложняла, чтобы облегчать. Сами разберемся.
Галя вошла в дом, а уже через четверть часа сидела за столом, обхватив голову руками. Это был такой шанс! Всего лишь переспать с этим мужиком, зато уменьшит сумму долга и помочь своим близким. Какая же она дурочка, зачем выпендривалась? Можно было подумать, что она принцесса какая-то, которой предлагали грязное дело.
Пока Галя сидела и корила себя, а мать лежала в спальне, отвернувшись ко всем спиной, в дверь раздался стук. Галя вздрогнула, потому что после прихода сборщиков задолженностей она пугалась всего, любого звука. Если они никого не ждут, то кто тогда мог к ним заявиться?
Галя открыла дверь и замерла. Перед ней стоял отец, уехавший из семьи несколько лет назад. Выглядел замечательно, улыбался виновато. Хотел сделать шаг в сторону входа, но было видно, что не решался.
- Отец? – на всякий случай спросила Галя, не веря своим глазам. Вдруг это галлюцинация на нервной почве?
- Это я, дочка. Впустишь?
- Конечно, входи. Тебя как занесло в Онежинку? Или ты проездом?
Отец слабо улыбнулся:
- Надеюсь, что навсегда. Если позволите.
Галя непонимающе смотрела на отца, а потом увидела мать, которая с бледным лицом стояла на пороге своей комнаты и смотрела на Федора Гладкова.
- Ты? – спросила она, – Посмеяться приехал?
Отец помотал головой, потом снова улыбнулся, увидев маленькую Люсю, которая за время его отсутствия достаточно сильно выросла. Девочка в нерешительности смотрела на отца, пытаясь вспомнить его.
- Узнал, что у вас беда. Приехал помочь.
Эти слова были похожи на какое-то волшебное заклинание. Галя смотрела на родителей в надежде на то, что сейчас все разрешится. Ну не могло же быть такого, что черная полоса все длилась и длилась, и никак не могла закончиться.
- А как же твоя жена? – усмехнувшись, спросила мать.
- Она умерла. Еще полгода назад.
- И ты вспомнил про семью? – саркастически спросила Ирина.
- Я не забывал никогда. Помогал деньгами, ты же знаешь. Прости меня, Ира. Ты натворила дел, я про это знаю и хочу помочь. Если помощь не нужна тебе, то детям она точно пригодится.
Ирина молчала, а Галя поняла, что мать согласна принять помощь. В конце концов, простить можно было все, что угодно. Главное для этого – просто уметь прощать.
Фёдор погасил долг Ирины. Через какое то время Ирина и Фёдор решили простить друг другу ошибки и попробовать снова жить вместе одной семьёй. Дети были безмерно счастливы, что родители помирились.
Автор: Марианна Базылева