Продолжение нашей с моей женой истории любви
В Капустин Яре Женя стала более уверенная в своих действиях и более свободно обращалась с русскими женщинами. То есть начала лучше понимать общество, где она вращалась. Это ей придавало ещё больше прелести. Она вместе женским коллективом ездила на сбор арбузов, участвовала в общественных мероприятиях, если ей это позволяло время. Мы все, офицеры нашего полка, жили в одном доме, что позволяло иметь хорошие дружеские связи семьям офицеров. Военный городок был построен очень удобно. Был построен огромный Дом Культуры, куда мы с женой иногда ходили. Друзей у нас было много.
Но, как известно, все хорошее длиться недолго. 1962 год. Знаменитый Карибский кризис. Наш зенитный ракетный полк перебросили на Кубу. Женя просила командование, чтобы ей разрешили тоже отправиться в эту секретную командировку. Но ей запретили из-за того, что у нас было двое детей. Нас посылали на Кубу на верную смерть. Не было уверенности, что наши эшелоны на мирных кораблях все доберутся до пункта назначения и не будут утоплены в атлантическом океане. Нам примерно так и объяснил маршал артиллерии, который организовывал нашу отправку на Кубу.
Капитан корабля не имел право выходить на связь с Москвой, если нам грозило утопление. Семьи наши не знали, куда нас отправили и не имели право знать. Писать письма не имели право до января. Я сумел. Послал поздравительную телеграмму с 7 ноября с гражданского корабля, стоящего в порту Сантьяго. Здесь очень важно то, что я был уверен, что Женя не растеряется и в семье все будет хорошо. Так оно и было. Я вернулся через год и в моей семье все было хорошо. На Кубе служба была очень интересной. Я был в новой должности пропагандист политотдела полка. Оперативная политинформация личного состава и политическое воспитание личного состава полка. Работал я хорошо и намечалось моё продвижение по службе. Но мне было трудно без Жени.
Обстановка на Кубе нормализовалась. Мы свою задачу выполнили и можно было вернуться в Союз. Я подал рапорт и в октябре 1963 года я вернулся домой. В художественной литературе, в кино описывают бурную встречу после долгой разлуки. У нас не было бурной встречи. У нас была спокойная, нежная, ласковая встреча. Правда, она через несколько дней подготовила хороший стол, пригласила всех наших друзей и устроила вот такой праздник в честь возвращения любимого человека.
К сожалению, меня не восстановили в должности в Капустин Яре и назначили на месте офицера, который прибыл на замену мне на Кубе. Вся наша благоустроенная жизнь разрушилась. Меня назначили в Баку в зенитно-ракетный полк. Я не хотел служить в Закавказье. Местные дельцы очень зло используют доверчивость и простоту русских офицеров, личного состава. Я видел уже в Тбилиси их хитрости вокруг воинской части. Я не хотел там служить. Начал я служить в Баку в конце ноября. Сдал все экзамены за третий курс в университете на отлично. Мы с Женей договорились, что они прибудут в Баку после Нового года. Светлана, наша старшая дочь, училась, и мы не хотели прервать учебу до каникул. Вся тяжесть подготовки к перевозке всех наших домашних вещей легла, как всегда, на плечи Жени. Дали нам двухкомнатную квартиру в четырехквартирном домике. Женя быстро навела порядок и уют. Устроилась на работу в ближайшем к части продуктовом магазине. Отказала директору магазина, который потребовал, чтоб она не довешивала продукты и все подобное. Он хотел её уволить, но я зашёл как-то случайно в магазин. Увидев меня, решил не увольнять, а со мной установить дружеские отношения. Дружба азербайджанского и осетинского народов. Все шло более или менее нормально. У меня были какие-то чеки за службу на Кубе. Мы купили чешскую мебель и всякую обстановку, ковры, так что квартира стала богато обставлена для тех времен. Дети устроились в школе. Я заканчиваю университет на красный диплом, мне 36 лет и, видимо, из-за того, что я был слишком энергичным, случилось то, что случается со многими. Произошло это в командировке в Сталинграде 9-го мая. Страна первый раз праздновала день победы. Всеобщее торжество в Сталинграде. Я слишком увлекся. Я не знаю, как тогда у меня язык повернулся и сказал, что полюбил другую. В начале была очень бурная реакция вплоть до попытки самоубийства. Удержал. Потом какое-то мрачное спокойствие. Я понимал, что я сам окончательно не мог принять какое-то решение. Надо было мне разобраться в себе. Самое лучшее было бы мне поменять место службы. Как по заказу, мне предложили уехать по замене на Крайний Север, на что я согласился с великим удовольствием. Главное, я уходил из Закавказья. Обстановка в семье сложилась довольно тяжелая. В конце июня я уехал из Баку. Провожала меня только Женя с двухмесячной, нашей третьей, дочкой Людой на руках. Я стоял в вагоне у окна. Она стояла на перроне. Мы молчали. Это молчание было более тяжелое, чем разговор.
Я уехал в Новосибирск, где в политуправлении получил равную должность в политотделе радиотехнического полка. Конечно, я все время думал - а что дальше. Я все время думал, как привести сюда свою новую любовь и начал задумываться, насколько я прав в этом случае и так ли на самом деле я люблю её. Я чувствовал, что уже не любовь действует, а то, что я её пожалел и захотел сделать что-нибудь хорошее для неё . В приступе чувства жалости, я ляпнул, что женюсь на ней и я оказался рабом своего же обещания. Конечно, здесь свою роль играла и моя неуёмная страсть, в такие молодые годы. Я писал письма Жене. Беспокоился о детях. Я чувствовал, что желание пригласить новую любовь сюда в Тикси все время понижается. В середине августа мне дали задание посадить радиотехническую роту на острове Кеглях. Это 1000 с лишним км от Тикси в Ледовитом океане. Задачу я выполнил и за мной прилетел самолёт, чтобы отвести меня в штаб полка. С прибывшего самолёта вышел молодой офицер и доложил мне, что он из Москвы летел вместе с моей семей и они сейчас в Тикси. Можно представить моё состояние. Бросить богато обставленную, по тем временам, квартиру в теплом южном городе и с тремя детьми, с трехмесячной девочкой лететь на берег Ледовитого океана, где в августе уже идёт снег. Где негде жить. Такое решение могла принять женщина, которая действительно любит. И не понимать этого мог только абсолютно бессердечный дурак. Я думал обо всем этом пока летел из острова Кегелях в Тикси.
В Тикси я пошёл в кабинет начальника политотдела. Моя семья находилась там. Я понимал с каким волнением ждала меня Женя. Интересно было то, что я не почувствовал в себе какое-то нежелание, что приехала семья. Меня уже беспокоил вопрос, что жить негде. В общем бараке, где жили офицеры помещения 8-9 кв.метров. А нас 5 человек. Дали нам комнату, где размещался раньше караул, но их оттуда перевели в другую комнату, потому что там было очень холодно. Ветер все время дул с той стороны. Встретились. Старшие девочки вышли в какое-то общее помещение и мы остались вдвоем. Мне и сейчас стыдно за свои грубые выражения, которые я тогда допустил. Она молчала. Ни слова. Прилетая в Тикси, она абсолютно правильно решила нашу сложную проблему. Обратно отправить на самолёт - у меня просто нет денег на три билета на самолёт Тикси-Баку и взаймы никто не даст. Где-то с неделю я бурчал, а сам начал понимать, как сильно она меня дурака любит и какая она у меня красивая, замечательная и что мне на самом деле другую никого не надо. Я написал, что троих детей я не могу бросить и на этом проблема была решена. Конечно, я нанес ей страшный удар. И дело не в разводе, что я якобы хотел провести. Дело в той безмерной любви которую она испытывала ко мне. А так квартира у неё уже была и обставлена довольно прилично. Деньги я присылал бы обязательно. Она уже работала в части в военторге. К ней относились очень с большим уважением. Своей красотой она быстро нашла бы мужа. Но ей нужен был Шамиль. Я часто задумывался над этой проблемой и как она решила эту проблему. Умно и смело. Постепенно я начал успокаиваться. Она не вступала со мной в спор или в ответные обвинения. Ни слова, и скоро наши отношения вернулись на доконфликтный уровень. Как будто наша любовь получила какое-то новое вдохновение, новую силу.
Я никогда не забуду как она, эта маленькая красивая грузиночка, одетая в овчинный полушубок, в валенках, отламывает кусок льда, бросает в чайник, ставит на примус и так готовит мне чай. Я иду на службу. Никакой жалобы. Принимала все меры, чтобы хоть чуть-чуть стало в комнате теплее. Но скоро закончили строительство двухэтажного небольшого деревянного здания и нам там дали трехкомнатную квартиру. Правда, одну комнату, с нашего согласия, уступили двум молодым офицерам, с которыми мы сдружились и были как члены семьи. Правда, они в основном находились в командировках. Так что они нас не беспокоили. Первый раз в жизни я со всей своей семьей провел полярную ночь. Скажу, что полярная ночь довольно романтичное явление. Для нас с женой эта ночь как бы явилась новой волной любви. На берегу Ледовитого океана нас новой силой согревала наша любовь. Мы как-то глубже понимали нашу любовь. Помню у нас в Тикси-3 (это военный городок) каждый день рейсовым самолётом привозили новые фильмы. Каждый вечер мы, офицеры, семьями собирались в Доме Культуры в кино. От нашего дома до Дома Культуры до 100 метров. Мы, одетые в овчинные полушубки, в любую погоду отправлялись в кино. Я впереди, как пробивная сила. Женя сзади, ухватившись за мой пояс. И мы пробиваемся в кино. Всю дорогу шутки, смех. А идти было нелегко. Бывало и ветер, и снег, и пурга, а в кино все равно шли. Рядом с нами в другом коридоре была большая комната, где ночевали командиры рот, когда они прилетали на совещание в полк. Известно, какой чай пьют товарищи офицеры на севере и сколько. А утром от такого чая всем плохо. Женя, зная все это, всегда, когда они ночевали там готовила крепкий настоящий чай и утром сама заносила к ним. Они просто были влюблены в Женю. И вообще, она быстро заслужила уважение нашего женского общества.
С детьми жить на Крайнем Севере очень тяжело. Нет свежих фруктов и овощей. И на Жене к весне уже стал заметным результат полярной ночи. Мы договорились что детей везём в Тбилиси, к её матери, и она возвращается ко мне. Но я не чувствовал твёрдой уверенности в её решении. Я потом писал ей сотни покаянных писем. Она даже хотела избавиться от результатов нашей любви. Все ещё были какие-то сомнения. Но мне удалось убедить её, что она для меня желанная любимая и неповторима. Уговорил, и она приехала ко дню моего рождения. Привезла мне записи грузинской оперной музыки. Для нас наступили райские дни и нашу семью пополнила райская птичка 27 октября. И вначале ноября получаю приказ о моем назначении начальником политотдела зенитно-ракетного полка в Красноярске--26. И мы полетели в Красноярск с новорожденной дочкой.
.