Есть такая картина Маковского, называется «Крах банка». И написана она исключительно по реальным событиям. Дело было так.
В 1870 году московские купцы собрались и решили организовать ссудный банк. Дело хорошее, но совершенно новое. Никто тогда еще не разбирался в том, как должен работать банк, что такое акции, куда и как их нужно вкладывать и как вести отчетность. Даже учредительные документы просто списали с каких-то западных образцов, не особо вникая в суть (что впоследствии аукнулось).
Директором уговорили стать управляющего городским ломбардом Даниила Шумахера. Видимо, люди посчитали, что ломбард ведь тоже имеет отношение к финансам, а значит, человек точно должен знать, как работает банк! Странная аналогия, но уж что было, то было.
Однако Шумахер куда больше любил политику, чем банк и довольно быстро дослужился до звания московского градоначальника, после чего свое детище совсем забросил.
Для международных операций в Москве и вовсе не нашлось специалиста, и стали искать такого за рубежом. Нашли в Варшаве некоего Густава Ландау, имевшего банкирскую контору, которая разорилась, и он стал простым бухгалтером по найму.
Вместо того, чтобы задаться вопросом, насколько есть смысл брать человека, который разорил свой собственный банчок, москвичи предложили ему неслыханное по тем временам жалованье в 12 000 рублей. Это было больше, чем у любого губернатора или генерала. Ландау, конечно же, согласился с огромной радостью и принялся за дело.
С 1870 по 1873 год дела в Европе шли очень хорошо, акции практически всех контор, даже самых захудалых, хорошо росли, и это придавало деятельности не очень удачливого банкира приличный вид. Ведь на растущем рынке любой — крутой инвестор. Во что ни вложи — акция вырастает и дает прибыль. Густав между делом потихоньку воровал, завышая стоимость купленных акций и занижая проданных. Разницу, естественно, он клал в карман.
Воришку легко бы поймали на этом, если бы хоть кто-то разбирался в финансовых отчетах. Было и еще одно но — Ландау совершенно не говорил по-русски, а ни один членов правления не говорил по-немецки. Поэтому никто не мог даже попросить его объяснить, чем он занимается и как. Отчеты просто подписывали и все.
Хорошие отчеты вызывали доверие у населения, люди несли в банк деньги, банк растил капитал, процветал, и все были довольны.
По правилам члены правления могли иметь не более 50 акций. Но у них у всех были жены, дети или племянники, которые случайно оказывались владельцами акций того же банка в огромных количествах, причем по самым низким ценам. Больше трети всех акций принадлежало родственникам и знакомым членов правления. Управляющие тоже хотели хорошо жить.
В общем, «воруют все»! (с)