А люблю я, все-таки, кошек! Вот еще один рассказ про моих квартирных. Читайте!
Откуда появился у моего жильца этот черный кот, никто не знает. Несчастный, с порванным ухом.
Ну, соседи пожалели и решили: пусть живет!
Отмыли его, повывели блох, причесали.
Назвали его Бароном. Уж очень подходило ему это имя.
Уже вполне взрослый, вальяжный, с пушистым хвостом и блестящей, даже сверкающей какой-то шерстью.
А глазищи какие! Как глянет на какую-нибудь нашу дамочку, так она и растает. И сразу из супа мяско ему в тарелочку, или сосисочку, или еще что-нибудь вкусненькое.
Он, конечно, делился со мной. А как же! Кто в доме Хозяин?
Сосед-то, что кошака приютил, безалаберный был. Иногда днями и ночами пропадал. Вот и поставили Барону его миску на кухне возле двери на черный ход. Там же и лестница на чердак.
***
Главное шефство над ним взяла добрая Аннушка.
А он-то как к ней привязался! Ни шагу без нее. Идет с левой стороны, как выученная овчарка, и в лицо ей заглядывает.
Аннушка сперва боялась его из квартиры выпускать. А как-то пошла на чердак белье развешивать, так и он за ней выскочил. Примчался на чердак, поймал там мышь, Аннушке под ноги принес.
Она конечно, закричала, когда что-то мягкое по ногам пробежалось. Кот-то мышь ей живую подарил. Но потом погладила котика, похвалила. Мышей она не боялась. Деревенской когда-то была.
Ну, с тех пор и стала выпускать его на чердак порезвиться.
Смешной случай с ним однажды вышел: пришел с чердака и привел с собой кого-то.
В темноте думали котенка подобрал.
Свет включили, а наш Барон вместе с крысой из одной миски супчик хлебают.
***
Наступила весна.
Барон забеспокоился, стал петь ночами воинственные песни и метить по углам.
Аннушка решила проблему по-простому. Отвезла его к врачу и лишила его фаберже.
Как же он переживал! Не спал, не ел и все время проверял, не отрасли ли его сокровища?
У него же невеста жила на соседнем чердаке во флигеле! Правда, такая же «беззубая» как и он теперь. Выкинули хозяева, когда на новое место жительства переезжали.
Как только более-менее успокоился, сразу к невесте сбежал.
О чем они там договаривались, как поладили, но только привел он свою невесту к нам на смотрины.
Аннушка вздохнула, и решила: «Пусть уж и кошечка эта тоже у меня живет».
Тоже отмыли, блох проверили. Вроде чистенькая!
Но уж такая оказалась хорошенькая!
Шерстка рыженькая с беленьким. Глазки зеленые. А мордочка такая умильная! Мимо пройдешь, и не захочешь, а погладишь.
Муркой назвали. По простому.
И ласковая очень. Обо всех терлась, песенки громко мурчала, на колени шла.
Только один сосед был недоволен: ему на работу идти, а него все брюки в рыжих и белых длинных шерстинах.
А парочка наша везде всегда вместе была. Вместе ели, вместе спали, вместе на чердак сбегали, а потом мышей Аннушке под дверь подкладывали.
Она, бывало выйдет, наступит на мягкое в темноте, да как завопит на весь дом! Голосина был, посильнее, чем у меня.
Так они и жили. Хоть и без деток, но дружной семейкой.
Да и соседям надо сказать спасибо. Добрые они у меня.