Формирование мнения об интеллекте, честности и дружелюбии человека на основе его лица, цвета кожи, роста и веса занимает всего сотую долю секунды. Сколько правды в таких суждениях и сколько предрассудков?
С юных лет нас учат, что человека украшает не одежда, а душа. Но в повседневной жизни мы редко следуем этим гуманистическим принципам. Когда мы встречаем кого-то впервые, мы полагаемся на наши чувства и наш ум, оснащенный когнитивными сценариями, которые преобразуют впечатления, произведенные внешностью другого человека, в ценную информацию о его характере, компетентности и мотивации. Однако, в отличие от популярной песни, глаза могут лгать, и рассказ о силуэте и одежде обычно сбивает с пути.
Влияние внешности на оценку окружающих начали интенсивно изучать после Второй мировой войны. Толчком к этому послужила быстрая трансформация западных обществ. Женщины, которые во время войны взяли на себя часть мужских рабочих мест, в мирное время не собирались покидать с таким трудом завоеванный рынок труда. Социальная структура, в свою очередь, была потрясена культурной революцией 1960-х годов, когда представители всех классов встречались на одних и тех же фестивалях и демонстрациях, а длинные волосы, бороды и развевающиеся одежды, казалось, стирали различия между ними. В США пастор Мартин Лютер Кинг боролся против расовой сегрегации (в этом году исполняется 50 лет со дня его убийства), а деколонизация привела к волне миграции молодых людей разного цвета кожи в Западную Европу. Несмотря на то, что люди разного пола, цвета кожи, волос, роста, телосложения и одежды ежедневно проходили мимо друг друга на работе, в метро и в ресторанах, мечте Джона Леннона о мире без предрассудков не суждено было сбыться. Стереотипы укреплялись, а не уменьшались. Их сила встревожила социологов и социальных психологов.
Неизбежность откладывания в долгий ящик
В исследованиях происхождения стереотипов тела доминирует адаптивная позиция. Предпочтения внешности, более высокие оценки интеллекта привлекательных людей и предубеждение против посторонних являются результатом эволюции нашего вида и законов естественного отбора. Мы считаем, что красивые, высокие и сильные люди имеют лучшие гены качества, и мы хотим, чтобы будущие поколения имели тела, которые лучше приспособлены к растущим требованиям динамичного мира. Но подробные предрассудки, такие как то, что рыжие злые, а тучные ленивые, имеют социальную родословную.
На рубеже 1950-х и 1960-х годов. Эрвин Гоффман, канадско-американский социолог, писал о неизбежности категоризации людей и их действий. Это позволяет нам контролировать множество информации и стимулов, собранных органами чувств. Центральное место в когнитивной экономике занимает роль первого впечатления, на основе которого мы делаем рабочую оценку других. А первое впечатление отвечает за личный фасад человека (его фигура, одежда, прическа, манеры, манера говорить, отношение к окружающим), который можно в определенной степени создать и контролировать, а также впечатление, созданное на аудиторию неосознанно. Если незнакомец вписывается в ту роль, которую от него ожидает окружение, то незначительные царапины на фасаде не повредят его социальному лицу: вежливый и дружелюбный клерк понравится, даже если он потеет и имеет сальные волосы, а красноречивый и подготовленный к занятиям лектор завоюет уважение студентов, даже если он/она невысокая и полная.
Хуже, когда кто-то несет физическое клеймо или, как пишет Гоффман, атрибут, который сильно дискредитирует. Древние греки вырезали или сжигали на своих телах следы, которые позорили их моральный и социальный статус. В наши дни нам не нужны такие знаки, чтобы избегать определенных людей, отводить глаза или бросать на них жалостливые взгляды. Достаточно того, что кто-то передвигается на костылях, не контролирует свои тики, заикается, имеет парализованные конечности или борется с кожным заболеванием. Стыд или негодование по отношению к ненормальному телу приводит к убеждению, что человек с физическим дефектом также имеет умственные и интеллектуальные дефекты. Однако влияние стигматизации на предвзятые суждения трудно исследовать, поскольку респонденты, которые знают о критике предрассудков, не хотят признаваться в этом, даже они руководствуются этим ежедневно.
Что можно увидеть с первого взгляда?
Нет серьезных научных доказательств того, что цвет волос и глаз или заикание коррелируют с интеллектом, характером и богатством или что они являются видимым признаком лучшего качества генов. Но представления о том, что блондинки менее умны, чем брюнетки, и что люди с цветом лица, похожим на завтрак, менее заслуживают доверия, чем люди с алебастровым цветом лица, достаточно живы, чтобы действовать как самоисполняющееся пророчество. Самый яркий человек под влиянием настойчивых шуток теряет уверенность в социальных отношениях. В крайних случаях он начинает страдать агорафобией (боязнью выступать на публике) или проявлять нежелание инициировать социальные контакты, а то и враждебность по отношению к случайным людям. И ярлык хулигана, мыши или труса навсегда прикрепляется к нему. В свою очередь, благосклонность к симпатичным людям учит их быть смелыми и напористыми. И поскольку они воспринимаются как таковые другими, они усиливают стереотип о том, что красивые люди обречены на успех. Механизм самоисполняющегося пророчества уже подтвержден исследованиями Марка Снайдера, Элизабет Д. опубликовано в 1977 году. Испытуемые провели телефонный разговор с человеком “на картинке”. Те, кого изначально считали симпатичными, с большей вероятностью имели положительные черты характера. Ход беседы имел второстепенное значение для оценки едва встреченного человека.
Хотя отрицание преимуществ на основе нежелательной внешности является результатом предрассудков, ухоженное лицо и стройная фигура не случайно связаны с более высоким интеллектом и социальным статусом. Но надо сказать, что направление отношений ведет от интеллекта к красоте, а не наоборот. Умные люди статистически зарабатывают лучше, а следовательно, могут позволить себе заниматься спортом, питаться здоровой пищей и проходить косметические процедуры. Этот телесно-культурный капитал передается по наследству. Дети ухоженных родителей, как правило, сами ухожены и получают образование лучше среднего.
То же самое относится и к росту. Это не сантиметры, которые определяют интеллект, но образование и богатство (а также гены и эволюция), которые влияют на последующие поколения, чтобы расти выше. Войны и кризисы могут привести к временному регрессу в этом отношении, но последующие поколения в среднем на один-два сантиметра выше своих предков и лучше образованы. Около десятка лет назад было проведено исследование среди 2800 студентов. Их спросили, какого роста они сами, а также о росте и образовании их родителей, бабушек и дедушек, бабушек и дедушек. Самые низкие были предками после начальной школы, а самые высокие окончили университет. Студенты с лучшим образованием, чем их родители, были выше, чем те, кто закончил свое образование так же быстро, как и их отцы. Самые высокие женщины происходили из хорошо образованных семей и учились сами. В третьем поколении самый большой скачок в высоту был у детей, чьи матери продвинулись в социальном плане. Слабость этой теории, однако, заключается в том, что она лучше всего работает в экономически стабильных и меритократических странах, то есть там, где лучшее образование фактически приводит к более высокому уровню жизни.
Кто судит более сурово
Женщины больше озабочены внешностью, чем мужчины, и более сурово оценивают привлекательность других людей. Особенно среди молодых женщин усиливается тенденция выносить суждения о недостатках и сильных сторонах характера на основе чьей-то внешности. Женщинам хуже, когда дело доходит до веса, что подтверждают результаты эксперимента исследователей из Университета Маккуори в Сиднее, опубликованные в 2016 году. Используя компьютерную программу, исследователи обоих полов так долго манипулировали фотографиями других людей, уменьшая их и добавляя мускулатуру, пока не получили изображение привлекательного и здорового человека. По их мнению, средние мускулистые, но чрезвычайно худые женщины (нездоровые по мировым стандартам) и здоровые мужчины как по весу, так и по мышцам были здоровы. Не было больших различий между силуэтами, предпочитаемыми женщинами и мужчинами: большинство предпочитало худых женщин и мужчин среднего веса.
Другое исследование проливает несколько иной свет на этот вопрос. Людей в возрасте 18-30 лет спросили о том, кто может восприниматься как избыточный вес и как такие люди воспринимаются. Респондентам также было предложено рассчитать свой собственный ИМТ (индекс массы тела), то есть разделить свой вес в килограммах на рост в метрах в квадрате. Испытуемым показывали несколько мужских и женских силуэтов, которые отличались не ростом, а весом. Участники эксперимента указывали силуэты людей (по их мнению) с избыточной массой тела. Женские тела были оценены более сурово женщинами, которые ссылались на нижний предел избыточного веса, но были одинаково безжалостны к мужским телам. Когда результаты были суммированы, было обнаружено, что мужские фигуры получили более преувеличенную здоровую весовую вилку, а более тяжелые мужчины с большей вероятностью были отнесены к лени, разгильдяйству, жизненной лени и низкой производительности на работе. Анализ ИМТ респондентов показал, что люди с недостаточным весом были наименее снисходительны в своей оценке других, в то время как люди с ожирением были наиболее снисходительны. Это, вероятно, связано с тем, что последние чувствуют ранящую силу предрассудков из первых рук.
Инопланетянин, потому что он носит бороду
Проблемы, с которыми сталкиваются люди с избыточным весом, бледнеют по сравнению с предрассудками в отношении людей с другим цветом кожи, чертами лица или формой головы. Расовые иерархии, в свете которых белые арийцы считались самой умной и цивилизованной расой, а черные - самой умственно ограниченной, были осуждены в середине 20-го века как плод шовинизма. Исследователи, которые пытались возродить научный расизм в последние десятилетия, такие как Чарльз Мюррей и Ричард Херрнштейн, авторы спорного бестселлера "Кривая колокола", и Нобелевский лауреат Джеймс Уотсон, первооткрыватель структуры ДНК, столкнулись с остракизмом. Однако расовые стереотипы являются наиболее устойчивыми проявлениями дискриминации. Цвет кожи является практически неотъемлемой чертой и (если только мы не появляемся на публике в костюме дайвера) виден с первого взгляда и поэтому имеет решающее значение для первого впечатления. Вот почему даже люди, которые, когда их спрашивают о расовых стереотипах, отвергают их как вредные, когда они проходят мимо кого-то с темной кожей или ближневосточными чертами лица, крепче сжимают свой кошелек или переходят улицу.
Хотя Homo sapiens возник в Африке, именно ее люди подвержены наиболее разрушительным стереотипам. У европейцев темная кожа ассоциируется с грязными мыслями и враждебностью, в то время как черные волосы и волосы на лице являются символами неэтичных мотиваций. Даже в странах с иммигрантами третьего или четвертого поколения к темнокожим людям относятся как к чужакам. Если они не сталкиваются с явным расизмом, они сталкиваются с намекающими вопросами о том, откуда они родом и есть ли у них работа — их подозревают в лени и неадекватности просто на основании пигментации кожи.
Быть чужим и неполноценным - это отражение перспективы того, кто делает это суждение. В Соединенных Штатах усы являются достойной порицания чертой салонов и ассоциируются с экономическими мигрантами.
С другой стороны, длинная борода, придуманная скандинавскими и германскими народами и в христианские времена предназначенная для отшельников и проповедников, в наше время стала атрибутом стабильного человека и якобы ленивого нищего. Реформаторы на восточных границах Европы увидели в нем признак отсталости, а отец современной Турции Мустафа Кемаль Ататюрк запретил своим сторонникам и чиновникам его носить. Наконец, хиппи, а затем и хипстеры сделали его символом молодости и свободы. В 2016 году. Кэролайн Шмитт и Маттиас Д. Витте спросили молодых немцев об их опыте ношения бороды. Хотя это дает им чувство индивидуальности, большинство из них вырастили его из лени или поддались моде. Бородатые люди находят других бородатых людей дружелюбными, но их самих иногда клеймят как радикалов и потенциальных террористов. Социальные работники, ориентированные на исламскую молодежь, советуют носить бороды, потому что их клиенты будут относиться к ним как к своим собственным. В глобализированном мире становится ценным навыком адаптировать свою внешность к целевой аудитории.
Голая правда об одежде
Говорят, это наша вторая кожа. С одной стороны, обычная одежда может отвлечь нас от нашей чужеродной кожи, волос и черт лица; с другой стороны, одежда выдает этническое и социальное происхождение, а также религиозную принадлежность, такую как ермолка для евреев, хиджаб для мусульманских женщин или ... носки, надетые с сандалиями. Судить о привлекательности последнего - дело вкуса, но ключ к тому, чтобы избежать стереотипов, - это приспособить наряд к ситуационному контексту, а не придерживаться своих собственных вкусов. Именно поэтому Марк Цукерберг отказался от своей любимой серой футболки для слушаний перед Конгрессом и надел консервативный костюм. До 90-х годов последний считался визитной карточкой богатых и доминирующих людей, но эффектные карьеры Билла Гейтса, одетого в трикотаж, и Стива Джобса, неотделимого от черной водолазки, преобразили образ успешного мужчины. Элон Маск, провидец и магнат рынка новых технологий, хотя и не брезгует фраками и галстуками-бабочками, он часто появляется в футболке и кожаной куртке, что сообщает его окружению, что он не должен льстить чьему-либо вкусу. Одно, однако, остается неизменным: людей с властью и деньгами можно узнать по их сшитой и начищенной обуви.
Чтобы наряд был активом, а не пассивом, его не может быть ни слишком много, ни слишком мало. Это простое правило осложняется культурными различиями в измерении соответствующего количества одежды. В исламских странах одежда, скрывающая женское тело, является признаком скромности. В Европе паранджа то, что показывает только глаза, порождает недоверие, потому что здесь другие классифицируются по виду всего лица, а покрытие лица связано с плохими намерениями. В ортодоксальных монотеистических культурах вызывающе носить скудную одежду и моду, традиционно приписываемые другому полу. Кроме того, равенство в моде - молодая идея и в светских странах. Хотя декрет времен Французской революции провозглашал, что каждому разрешается носить такую гендерную одежду и украшения, которые подходят ему или ей, на практике женщины были заключены в тюрьму за ношение брюк. По сей день женщин могут изгонять из храмов за нарушение гендерных норм скромности.
Нагота не является нормой ни в одной культуре, хотя у некоторых народов, таких как алакалуфы с чилийского острова Веллингтон и она с Огненной Земли, терморегуляция тела позволяет обходиться без одежды. В эллинистическом мире и индуизме нагота была атрибутом святых, священников и героев, в то время как в иудаизме, христианстве и многих течениях ислама она является символом бедности, рабства, безумия и проституции. В средневековой Европе людей, которые ходили голыми, подозревали в занятиях магией. По сей день многие религиозные группы и секты культивируют “голые” ритуалы инициации (например, последователи джайнизма и неоязыки). Обнаженное тело - это знак свободы, естественности и пацифизма, а также секса, распущенности и скандала. Эта двусмысленность используется феминистками, противниками войны и защитниками животных, устраивая голые протесты и привлекая внимание зрителей и средств массовой информации. Streakers, которые в 1960-х годах бегали голыми ради чистой радости играть с консервативным обществом, хорошо это знали. На работе, в офисах и в общественном транспорте мы предпочитаем встречаться с людьми, которые одеты. В нашем собственном доме все по-другому. В солнечную погоду даже пуритане выставляют себя на балконах на радость соседям.