С ранней весны и до поздней осени мимо нашего дома проходило огромное стало коров. Они шли тяжелым размеренным шагом, глубоко дышали, сопели и, постоянно наклоняясь, срывали траву с обочин дороги, и, медленно, размеренно двигая губами, жевали ее.
Коровы были огромные, страшнорогатые и внушали мне ужас. От них исходил запах навоза и еще чего-то горячего, солнечного, травянистого.
Множество ног, топая вразнобой, сопровождало это движение шумом, хрустом и поднимало столбы пыли, которые потом долго еще не могли успокоиться.
Стадо было деревенское. Во многих дворах держали коров. У нашей соседки тети Маруси она тоже была. Черная, как смоль, без единого пятнышка и только на лбу, между рогами и на носу расположилось большое, неровное белое пятно. Звали корову Зорька.
Тетя Маруся говорила, что родилась Зорька рано-рано утром, на заре, вот так и назвали.
Дед Павел, муж тети Маруси, каждый вечер брал прутик, надевал рубаху и выходил за поселок встречать свою кормилицу.
Это был ритуал. Коровы сами знали куда им идти, но считалось необходимым встретить их загодя и, мерно помахивая прутиком, сопроводить до дома.
Взрослые становились в кружок и обсуждали сельские новости, а дети бегали, шумели, искали грибы в высокой траве и радостно визжали, если что-то находили.
Этот час после тяжелого сельского дня, где не работали только самые маленькие, был передышкой перед длинным летним вечером, наполненным хлопотами.
Но вот на лесной дороге показывалось стадо в облаке пыли и все спешили к своим буренкам. Я со всех ног бежала домой. За бидоном. Пора идти за молоком.