Представляющая в 1812 году практические всю Европу Великая армия Наполеона, разумеется, не имела в своем составе национальных частей из народов Российской империи. Но уже в ходе кампании такие части были созданы из уроженцев бывшего Великого княжества Литовского. Правда, особой славы они не снискали.
28 (16-го по старому стилю) июня, т. е. через три дня после перехода границы, передовые части Великой армии вступили в Вильно (Вильнюс). На следующий день произошла первая крупная стычка с отступающей русской армией у Вилькомира, в ходе которой кавалерийский и два пехотных полка под командованием Якова Кульнева успешно прикрыли отход корпуса Петра Витгенштейна. Хорошо огрызнувшись, русская армия оставила территорию нынешней Литвы. А уже 1 июля Наполеон подписал декрет, в котором говорилось о восстановлении Литовского княжества.
Это событие вызвало в Вильно такое ликование и такой патриотический подъем, что 5 июля французский император издал приказ о формировании вооруженных сил Литовского княжества. Предписывалось создать пять пехотных полков, шесть егерских батальонов и четыре кавалерийских полка, которые хотя и не подчинялись польскому командованию, но создавались по польскому образцу, снабжаясь обмундированием и снаряжением из Варшавы. Нумерация этих соединений продолжала нумерацию воинских частей герцогства Варшавского: ведь Польша и Литва входили раньше в одно государство – Речь Посполитую.
Пехотные полки получили номера с 18-го по 22-й, а кавалерийские – с 17-го по 20-й.
Формирование полков происходило в следующих населенных пунктах: 18-й пехотный полк в Вильно (полковник А. Ходкевич), 19-й пехотный полк в Расейняй (полковник К. Тезенгауз), 20-й пехотный в Слониме (полковник А. Бишпинг), 21-й пехотный в Белостоке (полковник А. Гелгуд), 22-й пехотный в Минске (полковник С. Чапский), 17-й уланский в Купшкинсе (полковник М. Тышкевич), 18-й уланский в Несвиже (полковник К. Пржездецкий), 19-й уланский в Новогрудеке (полковник К. Раецкий), 20-й уланский в Пинске (полковник К. Обухович).
Набор личного состава шел очень быстро и уже в конце сентября, за исключением 20-го уланского (два эскадрона), все эти полки были полностью сформированы, имея в своем составе три батальона из шести рот в пехоте и по четыре эскадрона из двух рот в кавалерии. Впоследствии литовские полки пополнялись в том числе и дезертирами или перебежчиками из русской армии. Так, известно, что в 18-й пехотный полк поступило 354 дезертира.
Помимо уже перечисленных частей формировались, но так и не были к концу ноября сформированы: 1-й егерский батальон в Минске (полковник Ю. Касаковский), 3-й егерский батальон в Вильно (полковник К. Платер), 3-й гвардейский легкоконный полк (бригадный генерал Конопка), 23-й пехотный полк в Минске (майор Битнер), 21-й конно-егерский полк в Вильно (полковник И. Манюшко формировал полк на собственные средства), конно-артиллерийская рота в Вильно (полковник Р. Тизенгауз формировал роту за собственные средства) и Виленская национальная гвардия (полковник Козельский).
Общая численность вооруженного контингента Литовского княжества в 1812 году составляла порядка 18 500 человек.
В начале кампании литовский отряд бригадного генерала К. Касецкого в составе 18-го уланского полка (346 человек), 22-го пехотного полка (1496 человек), 1-го егерского батальона и части 23-го пехотного полка (347 человек) при поддержке 6-го батальона 46-го линейного полка и двух вюртембергских орудий был направлен к Новосверженю для прикрытия переправы через Неман.
Перед рассветом 31 октября русский отряд генерал-лейтенанта К. О. Ламберта атаковал литовские войска у Новосверженя. Егеря 14-го полка с криками «Ура!» пошли в штыки на строй двух литовских батальонов. Всего лишь один залп из ружей, не причинивший русским особого вреда, успели сделать литовские пехотинцы, после чего были опрокинуты, частично переколоты и обращены в бегство.
Из воспоминаний командира батальона 14-го егерского полка: «Я перебежал через местечко и встал с несколькими взводами на мосту. Все, что туда бежало, встречало смерть. Подоспевшие колонны довершили начатое мною... несколько кирасиров (видимо, имелись ввиду уланы. – Прим. А. К.) шныряли по улицам и попали на штыки».
И далее: «С рассветом мы уже имели 700 человек пленными нижних чинов, более 10 офицеров и одного полковника, а с нашей стороны потеря состояла из одного офицера (командира 8-го взвода поручика Нестерова. – Прим. А. К.), убитого в моем батальоне».
Остатки отряда Касецкого были настигнуты войсками Ламберта у местечка Кайданова 15 ноября. Отход литовских войск к Минску остался прикрывать батальон 46-го линейного полка и остатки 18-го уланского полка. Русские драгуны Житомирского полка сходу атаковали улан, опрокинули и преследовали их до тех пор, пока те не сложили оружие.
В качестве трофеев житомирским драгунам досталось еще одно вюртембергское орудие.
Наблюдая за развитием событий, батальон 46-го линейного полка, свернувшись в каре, выдержал несколько атак и положил оружие только тогда, когда в дело вступили орудия 11-й конно-артиллерийской роты подполковника Апушкина.
Английский лорд Тэрконель, свидетель тех событий, писал: «В двадцати верстах от Кайданова небольшой отряд их (литовцев. – Прим. А. К.) кавалерии был совершенно опрокинут русскими драгунами и уланами (видимо, имеется ввиду Татарский уланский полк – Прим. А. К.), а пехота, видя, что на них собирается ударить кавалерия, в то время как сильно поражала их артиллерия, положила оружие. Последствием сего сражения было около 2600 пленных (в том числе батальон французов), 80 офицеров, 2 пушки и 2 знамени».
Чуть позже, 18 ноября, у Борисова остатки 18-го уланского полка (30–50 человек) и горстка пехотинцев 18-го и 22-го пехотных полков (около 100 человек), находясь в отряде Брониковского, обороняли город и мост совместно с войсками Домбровского. Согласно рапорту полковника Лаффита, уровень дисциплины этих войск «оставлял желать лучшего».
Таким образом, можно сделать вывод, что наспех собранные и обученные, но необстрелянные литовские части ничего не смогли противопоставить силе, обученности и мощи русских регулярных войск.
«Секретные материалы 20 века». Александр Королев, историк (Санкт-Петербург)