Коллеги вспоминают, как им работалось с ответственным секретарём «Вперёд» Еленой Сергеевной Галкиной. Она во многом определила, как будет выглядеть и о чём напишет наша газета сегодня
На рубеже весны и лета 2022-го две даты идут одна за другой: мы отмечаем 85-летие нашего бывшего ответственного секретаря и редактора Елены Сергеевны ГАЛКИНОЙ, а следом приближаемся к грустной годовщине: десять лет назад её не стало. Мы поговорили с теми, кто работал с Еленой Сергеевной, — о том, что отличало её от других, об идеях, которые вместе довели до ума, и о том, чем запомнились эти годы совместной работы.
Сергей ШМЕЛЁВ, внештатный автор:
Впервые мы встретились весной 1987 года, когда я начал приносить в редакцию «Вперёд» свои статьи. Обычно отдавал их главному редактору В. В. Витушкину, но Вячеслав Васильевич, человек занятой, часто отсутствовал. А Елена Сергеевна — ответственный секретарь газеты — казалось, круглосуточно была на своём боевом посту.
С первых минут она показалась мне искренней, доброжелательной, улыбчивой, умной и очень приятной в общении женщиной. У нас наладился прочный рабочий и человеческий контакт.
Она с удовольствием принимала статьи о предприятии «Радон», где я занимался пиаром и внешними связями, а, узнав о моём увлечении творчеством российских бардов, предложила рассказать на страницах газеты о лучших представителях гитарной поэзии. Она вдохновила меня на серию «Антология бардовской песни», в которой мы каждый месяц представляли читателю двенадцать мэтров — от Высоцкого и Окуджавы до Долиной и Розенбаума.
В 1993-м она предложила мне сделать серию ежемесячных публикаций «Радиация без секретов» о предприятии «Радон». Впервые в местной прессе печатались таблицы с показаниями приборов измерения радиационного фона, выходили комментарии специалистов предприятия об особенностях радиации, о службе радиационной безопасности, переработке радиоактивных отходов.
Только один проект у нас с Еленой Сергеевной не получился. Она как-то спросила, пишу ли я стихи. Я ответил утвердительно. Она предложила принести тексты, а я в ответ прочитал немного из последнего. Это были два небольших стихотворения, начинающиеся со слов «Когда-нибудь я сдохну под забором…» и «Злорадствуйте, сатрапы и подонки…»
В процессе декламации я заметил, что лицо Елены Сергеевны постепенно принимало слегка ошарашенное и растерянное выражение. Потом деликатно сказала: «Ну, Серёж, как-то они не совсем подходят. А других стихотворений у тебя нет?»
Елена Сергеевна почему-то ассоциируется у меня со светлой эпохой хрущёвской оттепели 50–60-х. Какие открытые, горящие энтузиазмом люди были, мы можем вспомнить по старым добротным фильмам «Девчата», «Добровольцы», «Дело было в Пенькове», «Весна на Заречной улице», «Карьера Димы Горина», «Высота»… С какой ностальгией вспоминаются актёры, которых любила вся страна. Они с улыбкой и песнями ехали в таёжную глушь на гигантские стройки, освоение новых земель, поиски полезных месторождений… Елена Сергеевна тоже с неиссякаемым задором старалась сделать любимую газету более интересной и яркой для читателей.
***
Олег ФЕДОТОВ, верстальщик «Вперёд», а также «Зеркала», где он проработал с Еленой Сергеевной в девяностых, когда она на несколько лет ушла из нашей газеты:
Качества, которые были в ней, притягивали талантливых творческих людей. В редакции постоянно появлялись художники, поэты, вся наша загорская-посадская богема, и сама она всегда тянулась к чему-то новому, творческому и живому. Все художественные приложения, которые появлялись в газете, в том числе и «Кладезь», это её идеи.
Как ответственный секретарь Елена Сергеевна разрабатывала макет номера — сначала на бумаге, а потом, когда появилась новая техника, на компьютере. Макет это прообраз каждой полосы газеты, у него свои законы: сколько и где поставить текста, где оставить место для фотографии, и именно у неё я этим законам учился. Она привила вкус к журналистской газете, научила азам, пониманию художественной составляющей полосы.
Когда я пришёл в редакцию, мы только-только перешли на компьютерную вёрстку: это были простейшие программы, всего два шрифта. Но до появления компьютеров всё было ещё сложнее. Для каждой фотографии оставляли пустое место, по линейке рассчитывали место для наборщиков текста в типографии — достаточно одной ошибки, лишней буквы, чтобы вся наша продуманная вёрстка «рассыпалась» при наборе.
Казалось бы, это точная, почти инженерная работа, но думаю, что именно художественное воображение помогало Елене Сергеевне — она заранее видела, как будет выглядеть полоса.
Она не могла без работы, часто уходила последней, но наступало лето — и она придумывала, куда нам редакцией поехать на этот раз. И более того — активно участвовала в разработке маршрута. Если бы не Елена Сергеевна, я бы, например, никогда и не узнал, что есть такой Дворец «Коттедж» — образец неоготики в Петергофе, как и много других интересных мест.
Очень трепетно Елена Сергеевна относилась к авторскому слову. Были авторы, у которых знаки препинания жили своей жизнью или их вообще почти не было. Или некоторые делали перенос строки, именно в прозе, так, что это получало свою смысловую нагрузку — и такое Елена Сергеевна не правила, а оставляла как есть.
***
Александр ГИРЛИН, журналист, ответственный секретарь газеты «Вперёд»:
С Еленой Сергеевной мы познакомились в 2001 году. В то время она была ответственным секретарём редакции, а я абсолютно неопытным автором, пришедшим в журналистику случайно и, как оказалось, надолго. Мы сработались и стали друзьями. Я много писал, она, наверное, много правила. Я присматривался и мотал на ус.
Работать с ней было легко: она никогда не давила авторитетом или должностью, могла убедить так, что спорить казалось бессмысленным. Наша брыкливость и порой горячность ей, кажется, даже нравились. Несмотря на разницу в возрасте, мы могли общаться, хорошо понимая друг друга.
Елена Сергеевна, безусловно, относилась к числу людей, наполненных внутренне, — это свечение было заметным и притягательным. Мы её уважали. Она была отличным профессионалом, поставившим на правильные рельсы сразу две газеты, «Вперёд» и «Зеркало» (куда на несколько лет уходила). Мне кажется, именно она привила многим из нас отношение к журналистике как к некоему служению в высоком смысле слова, как вот есть музыканты, для которых служение — музыка.
Конечно, мы её вспоминаем и будем вспоминать.