Начало “перестройки” в СССР зародило у ингушей надежду на достижение успеха в территориальном вопросе. В 1988 г. была создана общественно-политическая организация “Нийсхо” (Справедливость), ставящая своей целью восстановление ингушской автономии в исторических границах. С положительным решением этого вопроса национальное движение связывало будущее возрождение ингушского народа и его государственности (автономной республики в рамках РСФСР).
Позицию ингушей вскоре укрепил Закон “О реабилитации репрессированных народов”, принятый Верховным Советом РСФСР 26 апреля 1991 г., в котором все репрессивные акты признаются незаконными и преступными, и предусматривается реабилитация репрессированных народов в полном объеме, включая и территориальную реабилитацию. В статье 3 данного закона прямо говорится, что “Реабилитация репрессированных народов означает признание и осуществление их права на восстановление территориальной целостности, существовавшей до антиконституционной политики насильственного перекраивания границ”.
Верховный Совет Северо-Осетинской АССР, отстаивая права Осетии на спорные земли, еще в 1990 г. принял декларацию о государственном суверенитете, в которой говорилось, что территория Северной Осетии не может быть изменена без волеизъявления всего дееспособного населения республики, выраженного путем референдума. После издания закона РСФСР “О реабилитации репрессированных народов”, Верховный Совет Северо-Осетинской АССР неоднократно обращался к руководству Советского Союза с просьбой приостановить в отношении Северной Осетии действие его статей, касающихся территориальной реабилитации Одновременно с попытками правового закрепления за собой спорных земель обе стороны развернули подготовку боевых формирований, запасались оружием, которого в тот период вдруг оказывалось очень много в “горячих точках” страны.
В определенном смысле роль катализатора в осетино-ингушском конфликте сыграли процессы, связанные с событиями в Чечне. Тяга чеченцев к независимости и решение ингушей остаться в составе России, естественно, привели Чечено-Ингушетию к расколу, хотя среди вайнахов было много сторонников сохранения ее единства. 15 сентября 1991 г., в день самороспуска последнего Верховного Совета советской Чечено-Ингушетии, в г. Назрани состоялся чрезвычайный съезд народных депутатов Ингушетии всех уровней, где было декларировано провозглашение Ингушской республики с включением исторической территории и с административным центром в г. Владикавказе. 4 июня 1992 г. Верховный Совет Российской Федерации принял закон “Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации”, в котором, однако не были определены границы вновь образованной республики.
К началу 90-х годов в Северной Осетии проживало свыше 33 тыс. ингушей, в основном в г. Владикавказе и на территории Пригородного района. Однако реальная цифра ингушей в республике была значительно выше, так как многие ингуши не имели местной прописки и, согласно существующим в СССР законам, официально как бы и не числились жившими там. Накал страстей по поводу территориального вопроса вызвал отдельные столкновения между жителями Пригородного района осетинской и ингушской национальностей. Положение усугублялось тем, что с 1990 г. в Северную Осетию устремились потоки беженцев-осетин из Южной Осетии и других частей Грузии, выдавленных оттуда начавшимся грузино-осетинским конфликтом. Многих из них республиканские власти расселили в Пригородном районе, предоставив целый ряд льгот и привилегий. В то же время ингушей, пытающихся обосноваться на спорной территории, подвергали открытой дискриминации, ограничивая в прописке, получении земельных участков, незаконно задерживая органами милиции и т.д.
По предложению Северной Осетии Верховный Совет Российской Федерации 12 июня 1992 г. ввел чрезвычайное положение в осетинских районах, граничащих с Ингушетией и Чечней. Во исполнение этого постановления в республику были переброшены воинские контингенты, насчитывающие около с тяжелой техникой. Одновременно с этим в Северной Осетии националистами начали создаваться неконституционные вооруженные структуры — национальную гвардию и народное ополчение для противодействия “ингушской экспансии”. В распоряжении осетин было большое количество оружия и военной техники, включая 11 зенитных установок, 57 танков, 53 БТРа и 4 БМП. Кроме того, различные предметы вооружения (автоматы, гранатометы, взрывчатые устройства, приборы ночного видения и др.) стали выпускаться на заводах Владикавказа.
31 октября 1992 г. началась массированная вооруженная акция под прикрытием наемников против ингушских поселков, которые защищали местные жители. В течение нескольких дней происходили убийства, захват заложников, поджоги и разграбления домов, завершившиеся изгнанием ингушей из Пригородного района и Владикавказа. Депортированное население исчислялось десятками тысяч (по некоторым сведениям, было изгнано 60 тысяч ингушей), по официальным данным погибло 583 человека, в том числе 407 ингушей, 105 осетин, 17 военнослужащих. Свыше 200 человек оказались в заложниках или пропали без вести. По свидетельствам очевидцев, наиболее жесткую роль при изгнании ингушей сыграли специально переброшенные из Южной Осетии боевики, имеющие опыт войны в условиях этнического противостояния.
2 ноября 1992 г. на территории Ингушетии и Северной Осетии Москва ввела режим чрезвычайного положения, перебросив сюда дополнительные федеральные силы, но убийства и террор в отношении ингушей продолжались и после этого. Интенсивные вооруженные столкновения прекратились только после 4 ноября.
За годы, прошедшие после кровавых событий октября–ноября 1992 г, мало сделано для возвращения ингушских беженцев в родные места, несмотря на неоднократные решения, принимаемые на этот счет федеральными и местными органами государственной власти, в том числе, указ президента Ельцина от 13 декабря 1993 г. — “О порядке возвращения в места постоянного проживания беженцев и вынужденных переселенцев на территориях Республики Северная Осетия и Ингушской республики”. Возвращающихся домой ингушей встречают враждебно настроенные осетины, протестующие против восстановления демографической ситуации, существующей до осени 1992 г. Верховным Советом Северной Осетии события октября-ноября 92-го года были оценены как агрессия со стороны ингушей. В мае 1993 г. на II съезде осетинского народа была принята резолюция “Об ингушской агрессии и мерах по урегулированию осетино-ингушских отношений”, где, в частности, говорится: “Социально-политическая ситуация исключает для народа Северной Осетии возможность совместного проживания с лицами ингушской национальности”. Официальные осетинские представители часто ссылаются на это решение национального съезда. Поэтому на сегодняшний день ингуши (около 6 тысяч человек) вернулись только в четыре населенных пункта Пригородного района, тогда как до конфликта жили почти в 20.