До того, как стать Бразилией, где в лесах живет много диких обезьян, эта страна для людей моего поколения была родиной "Генералов песчаных карьеров", а спустя время к ним добавились "Донна Флор и два ее мужа".
Правда, когда Александр Гордон устроил "Закрытый показ" про генералов, я внезапно узнала от гостей студии, что мы, оказывается, смотрели пошлую поделку, не имеющую отношения к настоящему киноискусству.
Чуть со стула не упала.
Кто эти люди в студии?
А парни и девчонки на экране старого бразильского кино мне - как братья и сестры. До сих пор.
Но люди в студии не умолкали. В кинотеатр мы, оказывается, шли не для того, чтоб зарыдать в конце, когда герой увозит на лодке в океан свою любимую, чтобы отправить ее в вечное плавание, а ради сцены, полной любви и надежды, случившейся перед этим.
Но это я так эту сцену называю. В студии о ней отозвались иначе.
Тогда уж не знаю, что сказать про Донну Флор. Там весь сюжет +18 - с точки зрения искателей "клубнички" в местах, где она не растет.
Кстати, вот героини возятся на кухне.
И больших изысков на столе я не наблюдаю.
Ну, может, эпизод такой попался. А так - в Бразилии, конечно же, сплошная экзотика и изысканные блюда. Пир горой.
Мне тут уже влетело за то, что не так отозвалась об испанцах. Любители оценивать чужую жизнь по фасадам пятизвездочных отелей и экскурсионным турам вообще очень любят со мной поспорить и объяснить, что я ничего не знаю и зря во все это лезу.
А я и не претендую на всезнайство. Замечу лишь, что мы с дочкой уверены - нельзя ехать в страну, не выучив хотя бы сто слов, не прочитав всё, что нашли, о местных обычаях. Она в Испании в семь лет могла в кафе на заправке, пока мы отбегали по делам, рассказать, что сама там живет и учится - так хорош был ее язык, который дома она учила с перуанкой, колумбийкой, костариканкой, эквадорцем... Чего уж говорить о том, что нам подавали с ее подачи в далеких уголках страны, куда нас заносила нелегкая.
Курицу по-сирийски в нашей московской духовке нам готовила прекрасная девочка Яра Хасан из Тартуса, которая выучилась у нас в городе, сделала отличную журналистскую карьеру и рассказывала о России всему доступному ей арабскому миру.
Настоящую итальянскую еду мы ели с Ларой Оливеро и ее мамой Тицианой на отшибе города Сардцана в Лигурии - далеко от туристических троп...
Всех этих людей, которых мы зазывали домой, угощали нашей едой, я находила случайно, со многими дружим до сих пор. Но это совсем другая история.
Однако вернемся к Донне Флор. В начале фильма молодая вдова, только что похоронившая своего непутевого Гуляку, вспоминает "то, что было совсем уж не к месту".
Рецепт.
- Запеканка с крабами.
С таким выражением лица она произносит про себя эти прекрасные слова. Ведь перед ней живой образ того, какой была ее жизнь с необыкновенным, страстным, не похожим ни на кого мужчиной.
- Любимое блюдо Вадиньо... Тщательно промывать крабов в воде с лимонным соком до тех пор, пока они не станут чистыми. Однако не слишком долго...
- Чтобы мясо не потеряло характерного привкуса моря. Затем обжарить их на горячей сковороде, осторожно помешивая, так как мясо в них чрезвычайно нежное. Добавить четыре помидора и один стручок сладкого зеленого перца, одну луковицу, нарезанные тонкими ломтиками и колечками с целью придания блюду эстетического вида. И хорошенько потушить до полной готовности. После чего добавить кокосовое молоко и пальмовое масло. На стол подавать горячим, как я всегда это делала.
Она мечтательно, завороженно говорит:
- Его губы раскусывали мягкие панцири крабов.
- Губы его от пальмового масла становились желтыми.
Запеканка плавно перетекает в воспоминание о первой брачной ночи с Вадиньо, который ласково ее увещевает:
- К чему стыдиться? Ведь всё это по воле Божьей. Он сам сказал - идите, дети мои, радуйтесь и делайте детишек. Если бы на то не было Господней воли, то он сотворил бы всех людей одинаковыми.
Золотые, кстати, слова.
Гуляка был тот еще перец. Игрок, пьяница, драчун.
Но потом она выйдет замуж за аптекаря, и жизнь ее станет пресной и безвкусной, как большинство его лекарств.
На этом я могла бы сказать "спасибо, до свиданья, я завтракать пошла" (кстати, никогда не ем, только кофе, пока не поставлю точку в своей первой, а иногда второй и третьей статье, что начала писать на рассвете) - если бы была блогером, а не журналистом.
На самом деле я приготовила книжку, из которой хотела привести рецепт торта простого приготовления - он хорош с любое время года тем, что в него можно насыпать фруктов из консервной банки или насыпать ягод с дачных деревьев и кустов, залить взбитыми сливками - и вперед. Мне нравится песочная ванночка из этой книжки, хотя, может, она и не станет для вас откровением:
В два стакана просеянной муки надо добавить пачку масла (по рецепту 300 грамм, но я кладу сколько найду), порубить это все как следует, перетереть с неполным стаканом сахара (примерно две трети), добавить цедру одного лимона, разбить яйцо, еще раз хорошо перемешать. И раскатать тесто в пласт 1 см толщиной. Положить его в форму с высокими краями и выпекать в хорошо разогретой духовке 15 минут.
Охладить и наполнить тем, что есть под рукой - любые фрукты, ягоды и сливками взбитыми полить.
И здесь тоже не остановлюсь. Потому что в предисловии книжки, напечатанной на Урале, автор Вячеслав Коток рассказывает подробности, по которым можно примерно понять, из чего лепилась кухня далекой страны.
Зарождаться эта кухня, пишет он, в 1500 году, когда мореплаватель Педру Кабрал высадился на местном побережье и объявил эти земли владениями Португалии.
Местные, правда, не ждали, пока к ним пожалуют европейцы и научат их готовить. И, возможно, из тех давних времен от коренных народов на севере страны в штате Пара сохранился рецепт утки в тукупи. Автор подчеркивает, что это блюдо свидетельствует о кулинарном таланте аборигенов, ибо тукупи готовят из ядовитого сока маниоки, а индейцы умели нейтрализовать его токсичное действие.
Затем он сообщает, что поскольку плантации сахарного тростника нуждались в рабсиле, то сюда стали завозить в огромных количествах рабов с Черного континента (вспоминаем фазенду "Рабыни Изауры"):
"Невысокое плоскогорье в штате Баия - своеобразная иллюстрация влияния африканских кулинарных традиций на формирование бразильской кухни, родина таких блюд, как ватапа, каруру и других, изобретенных во времена рабовладельческого строя".
Но и это далеко не все. Он вспоминает, что в конце XVI - начале XVII века два региона страны "были завоеваны паулискими бандейрантами - неутомимыми охотниками за золотом". Поэтому местным жителям-скотоводам пришлось по-быстрому перемещаться в пространстве, "не затрачивая на приготовление еды больших усилий и времени". Из перечисленных блюд наибольшее впечатление на меня произвела "Корова в трясине".
А потом охотники за золотом переместились "на обширные южные регионы, где хозяйничали конкистадоры. От смешения индейских, испанских и португальских кровей произошли первые гаушо". Те, кого мы называем гаучо, тоже не располагали большим запасом времени, поэтому готовили быструю еду - например, мясо на углях, называемое шурраско.
Впрочем, автор книги считает, что формирование кулинарных традиций продолжается. А, может, просто пользовался несколько устаревшими источниками. Потому что пишет о регионах, где процесс, по его словам, еще не закончен:
К ним "принадлежат кухни южного региона, формированию которых способствовали переселенцы из Италии и Германии и кухня штата Сан-Паулу, подвергшаяся влиянию итальянских иммигрантов".
Боюсь, что примерно представляю, в какие времена влиять на бразильскую кухню стали немцы. Да и итальянцы приехали не вчера. Об этом мы узнали из бразильского сериала "Земля любви, земля надежды".
1931 год. В провинциальном итальянском городке Чивита живет Тони, сын бедного пианиста Женаро. Юноша унаследовал талант отца и его бедность. Кроме того, у него прекрасные способности к живописи и скульптуре. Он молод, красив и безумно влюблен в Марию, дочь богатого вдовца, рьяного сторонника фашистов Джулиано. Мария тоже любит Тони. Но отец мечтает выдать ее за знатного и богатого синьора Мартино. Кроме того, родители Тони и отец Марии ненавидят друг друга. Несчастные влюбленные решают бежать в Бразилию, о которой Тони много слышал от своего дяди Джузеппе.
А есть еще сериалы про Грецию, Индию, Марокко...
Вон сколько уже смешалось в бразильской кухне.
Однако я не устану повторять отрывок из биографической книги "Каботажное плавание" моего любимого Жоржи Амаду (прости, Маркес!), кстати, автора и Донны Флор, и "Генералов песчаных карьеров", адресованный голубям мира, которые учат нас, как стоит выстраивать отношениями между народами: "
"... я, старый бразилец, а значит, метис, в чьих жилах течет и арабская, и еврейская кровь, заявляю: покуда длится гнусное противостояние, я не приму приглашения ни от Израиля, ни от стран арабского мира. Я, кровный брат евреев и арабов, пересеку границу двух палестинских государств не раньше, чем воцарятся в них согласие и мир, не раньше, чем сядет племя семитов за один стол и преломит хлеб".
Всё крутится вокруг стола и хлеба. Не зря назвала я свой цикл "Еда как политика".
--------------
На всякий пожарный случай мой телеграм-канал, где я делюсь всеми публикациями - https://t.me/NataliaEfimovaZen
Чтоб не теряться в случае чего.