Начало
Я люблю плавать. Особенно стартовать с вышки. Как описать то чувство, когда прыгаешь в воду, и капельки влаги проникают в каждую клеточку организма, просачиваются под шапочку и волосы, освежая кожу?
Мартин не тренер, Мартин — зверь. Ему было мало двухкилометровой тренировки в режиме, он потащил нас в зал! Я ему это припомню…
После изнурительной тренировки мы пошли в кафе «У белой розы». Мартин заказал нам горячий шоколад, а почтальон отдал какой-то жёлтый тетрадный листок. «Дорогие КОПы, меня зовут Олив. Мне 8 лет. Помогите мне, пожалуйста, найти Кекса. Это мой любимый котик. Он потерялся. Рисунок прилагается».
На обороте был подписан адрес и нарисовано рыжее пятно, по нему было трудно определить хоть какие-нибудь особенности животного.
— И что мы собираемся делать? — спросил брат.
— Ты чего, романов детективных не читал что ли? — со знанием дела спросила Белла, — известно, что! Мы пойдём по данному адресу, покажем документ, обсудим с хозяйкой пропажу… найдём кота!
— План безупречен! — ёрничал Мартин. — Поведёшь нас за собой? Возьмёшься руководить операцией?
Отыскать дом не составило труда. Адрес написан разборчивым почерком! Гораздо сложнее было убедить родителей Олив, что мы можем помочь. Но Белла справилась. Она что-то говорила про связи моего отца в полицейском отделе, показала несколько самодельных значков… в общем, так или иначе, но мы вошли и даже поговорили с Олив. Мне понравились вопросы от Беллы, чёткие и лаконичные. «Опишешь кота?», «Какой у него характер?», «Что ты делала, когда он потерялся?», «Когда ты видела его в последний раз?», «Что он любит?» и прочее.
Раздобыв необходимую, по мнению Беллы, информацию и фотокарточку, на которой была запечатлена рыжая бестия, мы вышли на улицу. И тут поняли, что не знаем, где искать.
— Так, капитан, какие действия? — измывался над моей подругой Мартин. Казалось, Беллу это совершенно не задело. Она флегматично окинула взглядом местность и ответила:
— Первая тактика боя — думай, как противник! Подумайте, что делают коты?
— Я не собираюсь лезть на дерево и рыть землю! — вспылил Мартин, — мы его не найдём! Это глупо!
— Заметь, — меня поразил спокойный тон Беллы. Вот бы мне такое железобетонное непробиваемое спокойствие! — Про деревья сказал ты. Давайте рассуждать логически! Кот пропал сегодня, так? Так. Максимальная скорость домашней кошки, я где-то читала, 14 километров в час. По словам Олив, её кот пропал где-то восемь часов назад, верно? Верно. Значит, максимальное расстояние, на которое способен беглец, около 112 км. Но так как это запуганный кот, то его средняя скорость будет около восьми – десяти километров. Не больше скорости пешехода. Ну, такого быстрого шага.
— Восьмидесяти?! — вскричал брат, — да мы полжизни на этого кота потратим!
— Восемь тире десять! — Кажется, Мартин начал доводить Беллу до белого каления. — Итого, радиус поиска умещается в ближайшие 80 км! Всего-то. Итак, но мы не учли, что кот мог проголодаться. А так как он не приспособлен к охоте, то он, скорее всего, пойдёт куда? Правильно, в магазин. В ближайший. Ещё есть вероятность, что его кто-то сердобольный забрал. Но этот случай мы не рассматриваем.
— Почему?
— Родители Олив всю местность опросили. Итак, куда мог побежать кот? — Белла откуда-то из-за пазухи вынула карту города и развернула её. — Мы находимся тут. Север у нас там? Ага, отлично. Но там плотная стена домов, север отметается. Таким образом, мы имеем следующую картину: Мартин идёт искать на юг, Эля — на запад, а я возьму восток. Надо прочесать зону вот такую.
Очертила круг.
- Сможем? — я кивнула, Мартин скуксился. — Я так и думала! Единогласно! — радостно объявила Белла, — за работу!
Я не буду занимать место в дневнике записями о том, как мы его искали. Скажу одно, мне не повезло — я натёрла мозоль, а под конец упала. Да пропади пропадом этот кот!
Мы нашли кота в парке «Кристофер Колумб Уотерфронт». Этот кот залез на дерево, на очень толстую ветку и, вцепившись в луб когтями, боялся пошевелиться. Может быть, у него тоже акрофобия? Он даже не кричал, не мяукал истошно, он был словно статуя! Мы бы его не заметили, если бы не Белла! Не надо ли ей придумать кличку Белла-зоркий глаз?
Что делать с котом? Мы не знали. Мартин предложил сходить за помощью или вызвать МЧС, но я несказанно разозлилась на это:
— Не для того я сегодня страдала и столько падала, чтобы пожарные кота снимали! — Вскричала я, — это наше дело, и я не дам его завершить кому-то другому! — я судорожно сняла джинсовую курточку и кинула Белле. Сама полезла на дерево. Кровь стучала в висках, адреналин давно перешёл за высшую отметку.
— Куда ты! — услышала крик Мартина. — Дурная, слезай, пока не расшиблась!
Но мне было всё равно. Всё равно на то, что я нарушаю полсотни правил, всё равно на то, что это опасно… у меня была цель — этот кот. И я её выполню. А за дурную я с него потом взыщу. Он поплатится, портфель будет таскать. Улыбнувшись своим мыслям, я полезла наверх. Когда я добралась до места назначения, — (благо, кот застрял на толстой ветке) — то вдруг поняла, что не знаю, как слезть. Я протянула руки к измученному животному, но он, то ли от страха, то ли от злости, вцепился своими стальными когтями мне в руку. От неожиданной острой боли я вскрикнула и едва не потеряла равновесие. Надо сказать, что моя позиция была крайне неустойчивой. Обхватив коленями ветку, я сидела на ней, как на коне. Одна рука кровоточила, а второй я пыталась отцепить маленькую бестию, но кот меня не слышал и только кусался. Всё-таки Мартин был прав.
Кое-как отодрав кота, я рассмотрела свою руку. В тот момент мне казалось, что кровь лилась из четырёх дыр фонтаном, а несколько укусов и ссадин сильно болели. Но на самом деле обильное кровотечение было вызвано нарушением соединительной ткани и стекало по всем законам физики к центру Земли, пачкая одежду и делая мои руки жутко непривлекательными. Малейшее движение причиняло дискомфорт и боль. Рука была явно неработоспособная. Второпях расстегнув ремень, я неумело наложила жгут на кровоточащее место. А что делать с котом? Чёрт бы его пробрал! Эту очумевшую бестию я зажала за пазухой, зафиксировав для надёжности молнией от кофточки. Порвёт ещё школьную форму и сам вывалится!
Я уже была на середине дерева и спускалась вниз, когда услышала, что мне кто-то кричал из рупора:
— Не двигайтесь! Мы Вас снимем!
Оглядываться я не смела, так как могла закружиться голова. Да это было и ни к чему. Через минуту меня подняли сильные мужские руки и помогли спуститься. Это были спасатели. Они, конечно, отругали меня. «Такая большая и такая безрассудная девушка!» В общем-то, за дело. Но я не умею признавать ошибки. Поэтому, пока мои раны обрабатывали спиртом, я обрушила гнев на Мартина.
— Ну, спасибо, братец, услужил! Зачем спасателей вызвал? — буркнула я, зло посмотрев на парня.
— Так ты закричала. — он приобнял меня, но я скинула его руку.
— Да ты знаешь, как мне дома попадёт?! Меня отец, наверное, запрёт недели на две! Опять неврастеником станет! — кажется, я крикнула громче, чем следовало бы. Потому что на меня обратили внимание не только медсестра, обрабатывающая мои раны, но и несколько полицейских. Этого мне только не хватало! Ещё до опеки дойдёт!
— Об этом думать надо было раньше! — серьёзно сказал Мартин. И мне стало неловко. Он прав, а я его так… — У Беллы, вон, чуть инфаркт миокарда не случился от твоего истошного вопля! Не полезла бы, ничего бы не стряслось! Дурная у тебя всё-таки голова! — последний упрёк он сказал как-то мягко, по-другому. В нём было столько братской любви и нежной заботы, что оно с лихвой перекрывало нотки серьёзной укоризны. Он аккуратно положил мне руку на плечо. Я не возражала. В этот момент одну из ран обработали настолько сильным спиртом, что мне стало больно, и я инстинктивно сжала предплечье Мартина, чтобы не заплакать.
— Ну, — сказала медсестра, — ты прямо букет травм! И раны, и растяжка голеностопа! Поедем со мной уколы делать, девочка!
— А кот?
— А кота я отнесу, — подала голос Белла.
Мартин помог мне встать и накинул на мои плечи джинсовую курточку. Мы забрались в машину.
***
На руку пришлось наложить швы. И, конечно, анастезийсного укола мне не сделали. Не осталось лекарства! Шили на живую ткань. Было больно, но я молчала. Мартин будто чувствовал то, что чувствую я. Он старался отвлечь меня разговором.
— Потерпи, чуть-чуть осталось!
— А мне не больно, — хорохорилась я. –Слушай, а чего мистер Пейпер Беллу вызвал? Она не говорила?
— Да так, — Мартин неопределённо пожал плечами, — у нас будет кинонеделя. Это когда все классы ставят постановки. Он ей предложил написать сценарий.
— И как она отреагировала?
— Удивилась, откуда он знает о её рукописи. А ты не знаешь?
Я довольно улыбнулась. Я лично подходила по этому вопросу к директору! Моё самодовольное выражение лица заметил Мартин:
— Расплылась в улыбке, как Чеширский кот! — он обнял меня, а я блаженно к нему прижалась. Разумеется, насколько это позволяло сделать моё положение на операционной кушетке.
— И всё-таки, ты гадкий! — сказала тихо я, — пантуешься много, со мной споришь, над Беллой смеёшься…
— Ну, что поделать, такой вот у тебя брат. Достался тебе. Скорую вызвал, беспокоится, шефство взял, да ещё и отцу твоему скажет! Полный беспредел!
— Ты не посмеешь, — одними губами сказала я.
— Я? Не посмею? — ему явно доставляло удовольствие так разговаривать со мной. — Это ты меня плохо знаешь! А, впрочем, отцу ты расскажешь сама… под моим чутким руководством…
***
Отец смотрел на меня сурово и озабочено, параллельно продолжая есть. Я переминалась с ноги на ногу, не зная с чего начать.
— Пап, я упала, — сказала я как можно аккуратнее и спокойнее. Уже собиралась сделать шаг за стол, решив, что выполнила свой долг, как почувствовала резкий, но очень большой толчок между лопаток. Мартин давал понять, что я делаю что-то не так.– ну, то есть, я полезла за котом, который застрял на дереве, а он меня обкусал. Мартин был рядом и вызвал скорую помощь! Всё нормально.
— М… -отозвался отец, — А почему ты туда полезла? На это дерево, а?
— Ну, там был кот. Его спасти надо было!
— Да? — удивился отец, — И с какой поры ты стала думать о животных?
— С той, когда в Бостон приехала! — огрызнулась я и снова почувствовала лёгкий толчок. Это «чуткое руководство» можно назвать «Точным рукоприкладством»!
Отец лениво потянулся, отложил вилку и достал сложенный вчетверо листок.
— А я думал, — он развернул листок. И я с ужасом узнала наше объявление, — что вам поступил заказ! Не так ли?
— Так, — грустно сказала я, мысленно попрощавшись с весёлой забавой.
— Вы задумали сложную игру, опасную игру. Я прошу прекратить этот балаган!
— Почему? — я чувствую, как начинаю закипать. Злость поднимается внутри меня. Хочется спорить, кричать. Почему отец меня не понимает?
— Потому! Делай, что я говорю! Это опасно! — отец уже кричал, не обращая внимания на Мартина. Мне было стыдно перед братом, к тому же, во мне кипела злость. И я решила её выплеснуть.
— Ты меня никогда не понимал! И сейчас не понимаешь! Ты ограничиваешь мою свободу! Но мне это надоело! — зло выкрикнув это, я схватила Мартина за руку и побежала наверх. Первой вбежав в комнату, я с силой попыталась хлопнуть дверью. Как же меня все достали!
— Ты меня убить решила?! — сильная рука Мартина распахнула дверь. — Сначала тащишь, а потом дверью в лоб даёшь!
Я лежала на кровати, мне не хотелось никого слышать. Меня нет, я умерла! Я в домике! Я мертва. Мартин почувствовал это, сел рядом со мной. Молчит. Молчит и гладит меня по спине.
— Вот только не надо меня жалеть! — проворчала я, обращаясь к подушке.
— Я жалею не тебя, а твоего отца. Грубо ты с ним.
— А он со мной? Нет, не грубо?! — возмущённая, я бросила мокрой подушкой в брата, но он её поймал. Как же бесит его совершенность!
— Не так страшен чёрт, как его рисуют! Я имею в виду, что отец не такой злой, каким тебе кажется. Он о тебе беспокоится!
— Приму это к сведению! — съёрничила я. Надо успокоиться. — Ладно, будем продолжать. Только скрытно. Я не брошу дело, я докопаюсь до сути!
— Ты хочешь понять, кто убил маму? — спросил Мартин, глядя внимательно мне в глаза.
— Ты догадался? — с ужасом прошептала я.
— Я не такой дурак, как ты думаешь, — его голос звучал грустно.
— Давно?
— С самого начала, — он встал, собираясь уходить. Напоследок обернулся, — Думаю, отец твой тоже в курсе событий…
Продолжение 11.06 в 19 ч по Москве