( Дневник Снежной Королевы)
Следующая запись
После третьей пары вызвали к директору. О, надо же, родители мои здесь. Приодетые, смирные, лишний раз рот боятся открыть. Как на них « благотворно» действует общение с педагогами! Зато монументальная директрисса была в ярости. Я... такая-сякая... как посмела... хочу испортить жизнь замечательному юноше... из-за меня, легкомысленной особы, его матери пришлось скорую вызывать... я позорю их... я порчу показатели... и это накануне областной проверки... Короче, выдали мне документы. Я что-то там подписала, якобы по собственному желанию, пообещала больше ни разу, ни при каких обстоятельствах не переступать порог этого образцового учебного заведения, всегда бывшего на хорошем счету... и нечего всяким тут...
« Как же она на акулу похожа. Толстую педагогическую акулу с золотой челюстью. Зачем они зубы золотые вставляют? Это не только пошло, но и некрасиво. Зубы белые должны быть», - спасительный « а-ля-наркоз» явно загостился. Кажется, мой пофигизм их ещё больше взбесил. « Дома поговорим», - прошипели родители за спиной. Дома, так дома, значит пойду домой. Ну, конечно, что за сюжет без злорадствующих подружек. Окружили меня. Мордашки притворно-сочувствующие. Нет, уходить, так с музыкой.
- Всё, пока девочки. Своего кавалера вам оставляю. Пользуйтесь! Только не увлекайтесь. Серёга, оказывается, больше всего на свете боится расстроить свою мамочку. Так что не наседайте на него слишком.
Следующая запись
Я не торопилась. Слушать вопли своего папаши - нет уж, увольте. Драть горло будет, пока с табуретки не рухнет. Надо, пожалуй, вкруговую пойти. Пускай к тому времени, как я домой заявлюсь, они хоть немного пары выпустят. Думаю, бутылочку они прикончить успеют. А после второй уже немного времени остаётся, потерплю, не впервой. Папаша у меня ещё тот скандалист, особенно если поддаст. Всегда повод найдёт, а уж сегодня... двух бутылок может даже не хватить. Мать опять рыдать начнёт. Она всегда рыдает. Тоже, блин, семейная традиция, такая же отвратная, как обвисшие семейные трусы папаши. Его единственная любимая домашняя одежда... дома он имеет право ходить как угодно... будут ему ещё тут указывать... вот заимею когда свою квартиру, тогда и буду распоряжаться... мне, дармоедке, положено уроки учить, а не родителей... они в мои годы уже сами себе на жизнь
зарабатывали... Слышала-слышала, наизусть запомнила. До самой старости не забуду эту обрыдлую картинку « семейного благополучия»: зарёванная пьяная мамаша в застиранной ночнушке, перекошенная от злости папашина морда. Интересно, сам он понимает насколько безобразен. Обнажённая худоба, местами покрытая седыми зарослями, оплывшая рожа с недельной щетиной, матерная брань, вылетевшая из его полубеззубой хавалки, становится ещё похабней.
Привычное раздражение оказалось неплохим стимулятором и жизнь начала ко мне возвращаться. Что же мне теперь-то делать? Родители, понятно, орать будут. Надо ж было так глупо забеременеть. Вроде и предохранялись. Может стоило послушать Серёгу. На что мне этот ребенок? Сделала бы всё по-тихому... Теперь полгорода, наверное, знает. С учёбой пролетела, работа тоже не светит. С такой безработицей кому нафиг нужна беременная клуша. Вот влипла! Тоже что-ли напиться, без « наркоза» как-то резко поплохело мне. Ладно, схожу домой, там посмотрим.
Знала бы, так вообще бы не пошла. Народ дела побросал, на меня захотелось поглазеть. Мало своих соседей, ещё и с других дворов понабежали. Устроили тут всенародный праздник. Может мне следует залезть на скамейку и открыть митинг в честь меня самой, речь толкнуть. Жуть какая. Поскорее бы до квартиры добраться...
Дверь они открыли сами. Уже прилично пьяный папаша потребовал сдать ему ключ. Я только плечами пожала.
- Вот, возьми. И что дальше?
- А дальше вон отсюда, шлюха!
- Перед всеми соседями опозорила. Как теперь людям в глаза смотреть будем, - это уже мать влезла.
- Могу я вещи свои забрать?
- Не заработала ещё на свои вещи! - Папаша со всей дури пнул дверь.
Вот и всё... стоять и тупо смотреть на захлопнутую перед носом дверь... Я ведь живу здесь, всегда жила... куда я пойду... может ждут, что я обратно проситься начну... ладно, раз уж хочется им покуражиться. Я постучала.
- Кому сказано, убирайся отсюда, потаскуха!
Следующая запись
Всё, приехали называется. Я медленно спускалась по лестнице. Внутри разрасталась боль, словно колючий чёрный паук, плела свою страшную паутину... нет, только не поддаваться панике... нет, не сейчас... иначе я завизжу, как перепуганная маленькая девочка... так уже было когда-то... они забыли меня на вокзале... я видела, как они сели в автобус, как автобус поехал... я не успела добежать... я тогда кричала сильно... надо уйти куда-нибудь... это надо просто пережить. Потом я успокоюсь, всё обдумаю. В глазах потемнело, даже не помню, как вышла из подъезда, шла куда-то очень долго, пока не устала. Присела на скамейку. Весь этот кошмар начал, наконец, доходить до меня. Боль не оставляла, так разъедала изнутри, так иссушила, что, кажется, сейчас трещины пойдут. На помощь слёзы поспешили... нет, нельзя плакать... это стыдно и
бесполезно. Надо как-то успокоиться...
- Слышь, подруга, беда что-ли какая?
Весь из себя, навороченный мужик, лысый, здоровый и кошмарный устроился рядом со мной на скамейке. То есть это я оказалась рядом, всё остальное пространство заполнил собой громоздкий незнакомец.
- Чего тебе?
- Да так, ничего. Дай вот, думаю, выйду, полюбопытствую, значит, кто там под моими окнами громко рыдает.
- Извини, сейчас уйду, - я вытерла
слёзы, собралась уже было встать, как мощная лапища вернула меня обратно.
- Сядь. Чего стряслось?
- Ничего. Я так... не обращай внимания.
- Уже обратил. Короче, сейчас мы заходим в помещение и ты мне всё выкладываешь. Договорились?
Что ж, одно к одному. Чего ему нужно? Неужели считает меня такой дурой, что вот прямо-таки поверила ему. Да с такой рожей ему впору людей пугать в переулках, а не сопли вытирать незнакомой девице. Хотя... может это и к лучшему. Прирежет
он меня сегодня - и... все проблемы решены. Я резко встала.
- Куда надо идти?
- Вон, видишь дверь открытую? Туда, - незнакомец хмыкнул.
- Чай будешь или чего покрепче налить? Да, кстати, меня Мукимом все зовут. И ты зови так же.
Коньяк сначала обжёг горло, но вскоре приятная теплота заставила боль немного отступить.
- Татьяна или Таня. Зови как хочешь, мне всё равно.
- Таня, значит. Голодная? Сейчас
бутерброды соорудим. Сиди, не суетись. Я тебя, типа, на ужин приглашаю. А ты, давай, рассказывай.
- Зачем тебе это нужно?
- Да я и сам не знаю.Так, раз уж встретились... Из-за детских танцулек ты бы не стала так убиваться. Значит что-то серьёзное, да?
Я тоже не знаю зачем ему всё рассказала. Может просто надо было выговориться. Муким плеснул мне ещё коньяка, поставил тарелку с бутербродами.
- Ты, давай, выпей. Коньяк хороший, не для продажи. Сейчас чай вскипит. Я вот что думаю, Тань. Ты пока здесь поживёшь, ну, то есть у меня в магазине. Тут есть свободная комнатушка, приберись там. Завтра я старую мебель подкину. Не перебивай! Она всё равно в гараже бестолку валяется. Деньжат подкину на первое время. Короче, ты будешь здесь работать, типа, уборщицей, сторожем, продавцам иногда будешь помогать. Зарплата у меня раз в месяц. Вот для тебя пока делаю исключение. Можешь считать это авансом. Тебя устраивает?
- Зачем ты мне помогаешь, Муким?
- За такую зарплату трудно найти
хорошего работника. А ты будешь работать. Я знаю. В людях я немного разбираюсь.
- То есть я буду жить и работать здесь?
- Пока. Понимаю, условия не очень, но... Доверяй, но проверяй. Так, да? Ну что, по рукам?
- По рукам.