Начало.
Солдат осторожно приподнял раненную руку.
Старик отчужденно посмотрел на неё, закашлялся и забормотал.
-Алёшка, Алёшка.. Внучек, - Он вдруг встрепенулся, вскинул своё оружие. - Чем докажешь?
-Да чем докажу? Вот, сейчас, паспорт..
Солдат, морщась от боли, опустил левую руку, правой расстегнул крепления бронежилета, полез во внутренний карман, достал оттуда книжицу в кожаной обложке, и протянул её старику.
Тот взял паспорт, посмотрел на двухцветный флаг на обложке, и брезгливо поморщившись, зашвырнул книжицу под стеллажи.
-Всё равно без очков не вижу. - Старик решительно направил ствол ружья на солдата. - Отчество как? Батьку твоего как звали?
-И..Иваном, - Запинаясь, ответил тот. - Иваныч я.
-Правильно. - Кивнул дед. - А меня как зовут?
-Тоже Алексеем. - Ответил солдат. - Алексеем Степановичем. Старченковы мы.
-Тоже верно. - Согласился старик и склонив голову, задумался, опустив ружье. Его глаза стали мутными, отрешенными.
-Говорила мне бабка, покойница, царствие ей небесное, - Забормотал он. - Нельзя мальца называть в честь ещё живого. Нехорошо это. Толку с него не выйдет. Так нет. Галинка, дочка, всё на своём, всё на своем. - Он покачал головой и зачесал сальную бороду. - Папа, пусть будет, как и ты, Алексеем. А я, дурак старый, даже обрадовался…
Он замолчал.
Солдат с тревогой смотрел на покачивающегося из стороны в сторону деда.
Тот опять забормотал.
-Иван, зять мой. Отец Алешки и Вареньки. Непутевый. На танки по пьяни бросался. Говорил же я ему, сиди дома. А он на танки. И ничего мне не сделают, говорил. А всё одно его забрали. Приехали и забрали. В нарушники заковали, и забрали. Галинка всё плакала, убивалась..
-Кто забрал? - Осмелившись спросил солдат.
-Забрали, забрали, забрали.. - Бормотал старик, раскачиваясь.
Он опять встрепенулся.
-А потом на грузовике приехали, на колхозном, и у ворот наших мешок чёрный выкинули. Целохвановый. Я его ножом распорол, а там батюшка наш, отец Серафим лежит. И крест у него на лбу, фашистский.
-Кто забрал? - Солдат не выдержал, протянул руку, схватил старика за куртку и затряс. - Кто забрал? Говори!! Сепары? - Выдохнул он со злостью.
Старик внезапно выпрямился и резким движением ткнул внука стволом ружья в грудь.
Наклонившись над ним, он прошипел.
-Сепары? Сепары отсюда за сто верст. Дружки твои поганые забрали. Укропы размалеванные. Флагами махали, и факелами. Многих забрали. И Митьку, и Валентина тоже. И даже бабку Катерину, что семашками и редиской на рынке торговала. И Володьку, бизнесмена, который наш сельмаг выкупил, и супермархет устроил. И детишек с интерната. И учительшу. Многих, многих забрали. Многих, многих, многих….
Старик без сил опять опустился на пол.
Немного помолчал, покачиваясь и вдруг захихикал.
-А попадья то, попадья. Вот не свезло ей. Если отца Серафима к нам привезли, то батьку твоего непутевого к ней?
Он опять захихикал.
-Хотела святошу, а ей Ванька непутевый достался.
До Алексея наконец-то дошло, что старик явно немного не в себе, и его пока лучше вообще не трогать. Он ещё раз опасливо посмотрел на короткий ствол дедова оружия.
Они так ещё долго сидели и молчали, не глядя друг на друга.
Когда наверху, в щелях рассохшейся от времени двери стало видно, что на дворе уже занимается рассвет, солдат не выдержал, и жалобно попросил.
-Деда, дай хоть воды испить. Пить сильно хочется.
-Там, в банке возьми. - Тусклым голосом ответил старик, и махнул рукой на стеллаж.
Солдат приподнялся, протянул руку, взял с полки банку, и жадно припал к ней губами. Но сделал лишь один глоток, поперхнулся и выплюнул всё на пол.
-Дед, что это? Это не вода!!!
-А где же я тебе воду возьму? Наш уличный колодец уже дён десять как разбомбили. Как мина к Сердюковым в хату угодила, и всех их там и поубивала. И Марью, и сынка её, инвалида. И кошку. И колодец засыпала. Так вот с тех пор и мешаю компоты с рассолом, чтобы пить. И есть заодно.
Старик совершенно ясными глазами взглянул на солдата.
-Поможешь мне Марью похоронить? И Егорку? А то не по христиански это. Дён десять они уже там лежат, во дворе. Неприкаянные.
-Да как же я тебе помогу? У меня же вот, рука. - Солдат опять приподнял раненую руку. - Деда, мне бы хоть перевязать её.
-Перевязать можно. - Глаза старика стали мутными, и он опять невнятно забормотал. - Там в доме. Кажись в шкафу, или в буфете, бинты были. В ящике. И таблетки. И пластырь тоже. Надо Галинку позвать, она знает, где чего лежит. А Варенька, как с больницы придёт, перевяжет. Она ещё летом курсы медсестёр в городе закончила, так всё в нашей больнице и пропадает. Может, жениха там себе найдёт. Свадебку справим. Детишки пойдут, внучата..
-Так они живы? - Вскричал солдат. - Так что же ты мне тут…
Он не договорил. Собравшись с силами, оттолкнулся от сырой стены, встал на ноги, поморщившись от боли, схватил со стола свой автомат, толкнул старика на его тряпье и начал подниматься по ступенькам.
В голове радостно стучало, "Живы, живы, живы…"
Продолжение следует...