Этот сон... он спасает от беспросветности утомительных будней. Суровый, ежедневный физический труд. Прежде удавалось забыться лишь в короткие мгновения свободы, которую дарили рисунки. Затем руки потеряли дар, а глаза перестали видеть нужные краски. И старое увлечение, спасавшее от безумия, внезапно исчезло.
Ему на смену пришли красочные сновидения. Правда, казалось, они уже готовы растаять, подобно тому, как из жизни исчезла привычка рисовать. Как вдруг эти большие голубые глаза рыжеволосой незнакомки, появившейся во сне, неожиданно все вернули.
- Ты какая-то необычная сегодня, - улыбнулась коллега. - Что случилось? Нашла себе, наконец, подходящего мальчика?
Она странная. И всегда такой была. Поначалу это раздражало, смущало и выводило из себя, но затем суть этого человека стала ясна. Она откровенная, прямая, бесхитростная. Все, что придет ей в голову, в то же мгновение окажется на языке. Когда понимаешь это, то начинаешь совершено иначе смотреть на эту женщину, которой уже перевалило за тридцать. Гораздо приятнее общаться с таким человеком, чем с каким угодно другим. Нравится ей что-то или нет, она никогда и ничего от тебя не станет прятать.
- Нет, - отвечаю я. - Такой вряд ли найдется.
- Ну и зря! - говорит она, а затем переводит разговор в то русло, в котором она ориентируется лучше, чем, наверное, многие другие. - А я вчера, наконец, такого паренька в кровать затащила, ух! Это тот самый, понимаешь? На этот раз - точно!
Не могу я на нее сердиться. Она довольно умная, хотя из этих слов, может, так сразу и не понять. А еще искренняя, веселая и невозмутимая. Мне остается только улыбнуться.
- Откуда ты знаешь? - спрашиваю я, потому что что-нибудь похожее моя коллега говорит постоянно. - Почему, не как прошлый?
- Неее! - возражает она. - В этот раз - точно! Короче...
Она подходит ближе, берет меня за руку и отводит чуть дальше от двери раздевалки, чтобы нас точно никто не мог услышать. А затем продолжает уже шепотом:
- Он... он меня вчера так пялил, что я думала, у меня сейчас член из горла вылезет, - рассказывает она, смущая меня своей прямолинейностью, как и всегда. - И это просто... ох! Да ты сама поймешь! В свое время. Когда такое происходит, когда это тот самый человек, то ты от этого будто попадаешь в другую вселенную. У!.. Ладно, пойдем, я на патруле тебе все расскажу...
- Не надо, - открещиваюсь я. - Я поняла. Верю.
К счастью, на патрулях забот хватает. Кроме того, другие наши коллеги мешают беседе. Я стараюсь не слушать их разговоров, чтобы дотерпеть до вечера, а сама втайне мечтаю, что, может быть, мне снова приснится этот чудесный, удивительный сон...
Это странно. Зачем бы мне вообще?.. Нет. Это просто минутная слабость. После изнурительной работы, все эти мысли пропадают. Горячая ванная, ужин, получасовое молчание.
Стержень застыл перед девственным листом бумаги. Ну же, коснись ее, оставь первый след, а затем расчерти линиями этот нежный холст, и пусть на месте белой пустоты появится мечтательный рисунок - воплощение моей тайной надежды. Я едва могу себя заставить коснуться листа стержнем, как он тут же ломается от легкого нажима. Мои руки с каждым днем становятся все грубее, отнимая у меня возможность рисовать.
А хуже всего, что я понимаю - это была не минутная слабость. Не знаю, почему, но я снова хочу увидеть эту девушку из моего сна. Теперь в памяти смутными образами всплывают черты ее бездвижного, скованного мраком тела, которые я могла спокойно и внимательно рассмотреть. И, пожалуй, если бы рука была нежней, то сейчас можно было бы передать все ее очарование листу бумаги, чтобы эта красота навсегда осталась в моей памяти. Видимо, мне просто не суждено...
В этот миг во мне борются противоречивые чувства. Я засыпаю. В окно, через тонкую щель занавесей пробивается слабый фонарный свет, мутные очертания комнаты становятся расплывчатыми... я думаю о том, какие глупости лезут в голову. И зачем? То есть... что плохого в том, чтобы просто наслаждаться красотой? Да. Ничего. Если бы мне не хотелось к ней прикоснуться. А разве мне хотелось?
Мысли становятся все менее внятными и все более расплывчатыми. Я уже не знаю, чего я хочу, а чего нет. Знаю лишь одно, понимаю это, прежде чем окончательно пропасть в стране видений: один и тот же сон почти никогда не приснится дважды.
И как же я ошибаюсь. Вот снова она передо мной - воплощение женской красоты. Здесь я вновь оказываюсь в полном сознании, все понимаю ясно и четко. И стоит вновь увидеть незнакомку, как сомнения пропадают.
Наверное, я просто боюсь. И не удивительно. Стоит мне взглянуть на холмистую грудь, обтянутую волшебной, переливающейся тканью, как внутри пробуждаются незнакомые чувства. Разве такое может быть? Ведь не может. А иначе почему все это происходит так внезапно? И почему только сейчас?
Я боюсь. Боюсь самой себя. Не могу удержаться, рассматриваю ее лицо, скольжу по шее, пробегаю взглядом по груди, животу, талии... и нахожу на бедрах глубокий разрез. Он скрывает лишь самое сокровенное, а длинная нога обнажена почти от самого живота и приковывает к себе взгляд.
Я даже здесь ощущаю, как в груди колотится сердце. Хотя, казалось, что здесь существует лишь мое сознание и ничего кроме. Наконец, что-то внутри меня ломается.
Да какая разница?! Эта мысль вспыхивает несдержанным пламенем, охватывает меня с ног до головы, поглощает всецело. Я хочу зарыться лицом в эти рыжие, волнистые, длинные волосы, хочу вдохнуть тонкий аромат этой шеи, хочу прижаться к стройному телу. Я больше не могу и вытягиваю руки, хватаю ими круглые, нежные плечи застывшей передо мной незнакомки.
И меня словно пробивает молния... Руки? Когда? Когда этот сон перестал быть только о моем сознании?
Внезапно девушка резко оживает и со вздохом, с усилием втягивает воздух. Она выпучивает свои большие, голубые глаза, а затем происходит что-то странное. Мои руки подтягивают незнакомку, на губах снова появляется этот нежный вкус. Он немедленно вспоминается, едва мне снова удается прикоснуться к ее губам. Я уже успела его ощутить, я уже пробовала эти полные, аккуратные губки... в прошлый раз.
- Помоги! - отвлекает девушка.
Я держу ее обеими руками так крепко, как только могу. А она выпучила свои голубые глаза, смотрит так, что от одного взгляда силы пропадают, но затем они по той же самой причине возвращаются, когда за спиной девушки вдруг появляется маска палача и кривые лица нескольких человек.
- Вытащи меня отсюда! - молит она, с надеждой глядя на меня.
И разве можно хоть на миг задуматься о том, надо ли прилагать все усилия, чтобы ее спасти? Я подаю вперед корпус, обхватываю девушку обеими руками, прижимаю к себе и начинаю изо всех сил тянуть.
Я закрываю глаза, сквозь сон чувствую напряжение в мышцах, не могу дышать, а затем резко вздыхаю, открываю глаза, но вижу лишь полную темноту.
Как ни странно, но прежде всего я думаю о том, получилось ли спасти незнакомку. Это всего лишь миг, когда я еще даже не успела окончательно вырваться из сна. В следующее мгновение я это осознаю, после чувствую, как голова утопла в мягкой подушке, а затем нос и рот что-то закрывает, мешая дышать.
И вновь - лишь миг, за который можно испугаться. Дыхание перекрыто, и кто-то давит на все тело. Я чувствую чужой вес на животе и бедрах, ощущаю ноги того человека, который придавил меня, и лишь затем напрягаюсь, с легкостью поднимаю ее над собой, и мой взгляд немедленно упирается в пышную, упругую грудь, придавившую мне лицо. А следом незнакомка из видения без смущения поднимает корпус и садится на мои бедра в своем платье с разрезом почти до самого живота.
- Ты спасла меня! - пытается она отдышаться. - У тебя получилось!
Я не могу пошевелиться, не понимаю, что происходит. А незнакомка оглядывает меня, но поза ее ничуть не смущает. Как и то, что ее платье съехало до середины груди, слегка обнажив округлые формы. Она слезает с меня, потом с кровати, становится в полный рост, выпрямляет спину и аристократичным кивком благодарит меня за спасение:
- Позволь еще раз поблагодарить тебя за спасение, волшебница, - заявляет она высокопарным тоном. - Но прежде мне надлежит представиться, как подобает.
Легкий, сдержанный поклон, больше похожий на кивок, выдает аристократические привычки моей гостьи. А затем она снова выпрямляется и говорит уже серьезно, совершенно другим тоном, будто бы даже иным голосом:
- Я, Альтея, наследница Лесного Царства, благодарю тебя, волшебница, за свое спасение, - сообщает она. - И обещаю отплатить тебе за добро честно, как требуют законы духов леса.
Наверное, уже скоро. Еще немного, и я проснусь. Уже по-настоящему. Не может же быть, чтобы все это происходило на самом деле!
Вот такая получилась часть. Спасибо за прочтение;) Скоро увидимся. Кстати, я группу создала в вк и в одноклассниках, как-нибудь сообщу.
До скорого:-*
Твоя Лада