Как-то дядя Прокопий приехал не один, с ним была девушка лет 16-17.
- Знакомьтесь, - сказал он, - Валя, наша родственница, учиться привез.
В Черском находилось тогда СПТУ-21, где обучали профессиям с северной спецификой, была даже специальность «чумработница», это для кочевых оленеводческих бригад. Валя прожила у нас два с половиной дня, пока ее не устроили в общежитие, и за эти дни я не услышала от нее ни одного слова. Нет, девушка не была немой, просто очень стеснительной.
- Зачем ты ее привез? – спросила я у дяди, - Она же всех боится, даже меня!
- Я сам тебя боюсь, - вдруг заявил дядя, - Ты ведь кого хочешь заговоришь!
Я хотела обидеться, но новая мысль захватила с головой.
- Дядя, а кем она нам приходится? Чья она дочка?
До этого мне казалось, что я слышала почти обо всех оставшихся в живых родственниках, но имя Валентина среди них не встречалось.
- Как объяснить? – дядя Прокопий задумался, - Она правнучка Мато, а та была сестрой жены бабушкиного брата.
- Ничего не поняла, еще больше запутал! – я сердито топнула ногой, - Почему ты о них не рассказывал?
- А хочешь, - вдруг весело рассмеялся дядя, - Я тебе расскажу, как Мато замуж вышла?
***
Больше всего на свете Мато хотела выйти замуж. Было ей слегка за двадцать, казалось бы, какие годы? Но девушка считала себя перестарком, ведь все подружки давно уже по ребенку, а то и второму нянчили. Акулина, мать девушки, говорила:
- Куда ты так торопишься? Придет и твой черед, всему свое время!
Но Мато сердилась:
- Все замуж повыходили, даже кривая Варвара мужа нашла, даже к хромой Степке жених приехал! Я чем хуже? Собой недурна, неглупа, по хозяйству все умею! Почему же женихи стороной наш дом обходят, мама?
Ничего не могла мать ответить, и правда, почему ее дочку парни избегают? Может, из-за того, что они пришлые?
После того, как неожиданно умер глава семьи, пятнадцатилетняя Мато с матерью остались одни. Не нашлось ни одного родственника-мужчины, который мог бы обеспечить женщин, а без этого как на Севере прожить? И тогда из дальнего юкагирского наслега за ними приехал зять, муж старшей дочери. Ехать было боязно, мать с дочерью были якутки, ни языка, ни обычаев юкагирских не знали. Но зять успокоил:
- У нас все по-якутски говорят, да и мы, родня, всегда поможем. Надо ехать, как вы тут одни зимовать будете?
Наспех собрались, и уже через неделю обживались на новом месте.
Люди в селе оказались гостеприимные, радушные. Дом им построили новый, пусть небольшой, зато свой, семью старшей дочери не стесняют. Соседи натащили кто, что смог, от посуды до продуктов. Акулина даже всплакнула, какие люди хорошие, зря только боялась.
А где-то через полгода пришел к ним парень, Мато его раньше на улице встречала, но не общалась. Знала только имя – Мичил. Так вот, зашла как-то Акулина в дом, а тут, здрасьте вам, незнакомец хозяйничает. И всё молчком, молчком – дров принес, печь пожарче натопил, теперь воду таскает.
- Ты кто таков? – накинулась на парня женщина, - По какому праву хозяйничаешь?
Она отобрала у него ведро, и тот только вздохнул, ничего не сказал и вышел вон. Дальше – больше. Незнакомые парни появлялись в их доме с периодичностью три-четыре месяца, все норовили что-то сделать по дому и ни один слова не сказал, объясняя свое поведение. Акулина всех выгоняла, некоторых, особо упорных, аж кочергой до ворот гнала.
- Скажи им, - пожаловалась она как-то зятю, - Пусть не ходят! Нам этого не нужно, сами справимся!
- Точно? – почему-то уточнил тот, - Ну, как знаете…
И правда, парни дом стали стороной обходить, а как Мато стукнуло 18, так и вовсе проскакивали мимо, головы не поднимая.
Тем временем подружки Мато одна за другой начали замуж выходить, как она сама говорила в сердцах, даже на косоглазенькую Варвару, и на ту жених нашелся.
- Мама, что со мной не так? И ладно бы холостых не было! Вон, Федор, например. Или, - тут Мато отчаянно краснела, - Мичил. Так этот даже не здоровается, издалека завидит и в сторону сворачивает!
Акулина задумалась. Внезапная краска на щеках дочери говорила, что Мичил ей явно нравится. Может, сходить, пошептаться с его матерью?
Тянуть с этим женщина не стала. Собрала нехитрый гостинец, вроде как для захворавшей бабушки, и отправилась в дом Мичила. Приняли ее не слишком приветливо, оробевшая Акулина и не знала, как подступиться. Помогла та самая больная бабушка:
- Что, сидит в девках твоя Мато? Так поделом ей, сколько хороших женихов отвадили. Кого ждете, улусного князька или, может, русского полковника?
Русский полковник – это был собирательный образ казаков из исследовательских экспедиций, которые частенько наведывались в село.
- Да что ты! – замахала руками Акулина, - Какие женихи? Ни одного не было!
- Да ну! – вдруг развеселилась якобы немощная старушка, - Скажешь, и наш Мичил не приходил? И не выгнала ты его?
- Так то когда было! – изумилась Акулина, - Пришел, воду таскает, спрашиваю, зачем и кто послал – молчит.
В доме воцарилась тишина. Мать и бабушка Мичила уставились на Акулину, а та с недоумением смотрела на них.
- Эээ… - произнесла раскрасневшаяся старушка, - Так ты не в курсе?
- В курсе чего?
- У нас обычай такой. Парень приходит в дом девушки и работать начинает. Об этом громко не заявляют, но все знают: это сватовство. Он рубит дрова, чинит нарты, приносит свою охотничью добычу. Но если он не нравится родителям невесты, если не хотят в зятья – останавливают и говорят уйти со двора. Ну а если устраивает в качестве будущего зятя, то результаты работы молчаливо принимаются. Вот тогда и приходит старший родственник как официальный сват.
Акулина за голову схватилась:
- Так что?! Это они все свататься приходили?! А я их кочергой! – она спохватилась, - Погодите, ваш Мичил пришел, когда Мато и шестнадцати не стукнуло!
- Конечно, - подтвердила мать «жениха», - Она ему сразу приглянулась, думал, сговоритесь, а там через годик уже и свадьбу сыграем.
- Так что ж делать-то. а? – Акулина беспомощно посмотрела на несостоявшихся родственниц.
- Второй раз у нас свататься не принято, - сурово сказала бабушка, - Но вы не местные, сделаем скидку на это. Если невеста согласна, то пусть Мичил еще раз попробует! Тем более, он так и не смотрит на других девушек…
...Свадьбу сыграли через полгода.
***
- Ой, дядя! – мои глаза блестели от удовольствия от рассказа. – Какое странное сватовство! Ладно, работал, но почему молча-то?
- Показывал, мол, я работящий, не балабол, ваша дочка всегда будет за мной, как за каменной стеной. Да и обычай велел молчать.
Я посмотрела в окно, где Коля, Севка и Рудик под папиным руководством чистили снег. С чем-чем, а с женихами я как-нибудь разберусь!