Сергей Кубрин работает следователем и пишет книги. Четыре года подряд он был лауреатом литературной премии молодых писателей «Лицей», стал ее финалистом, а недавно в Редакции Елены Шубиной (издательство АСТ) вышла его книга «Виноватых бьют». Книга состоит из трех циклов рассказов: об оперативнике уголовного розыска Жаркове; об армейских буднях; последняя часть — зарисовки из жизни самого Сергея. Неожиданно для таких тем, лирическое и глубокое чтение. Критики сравнивают слог Кубрина со слогом Довлатова и Чехова. Захар Прилепин написал в рецензии:
«…Верю каждому слову. Отличный автор. Хотел написать — отличный мужик, но я с ним не знаком; просто так вот показалось. В жизни такие ещё встречаются, в литературе — всё реже. Но теперь есть».
Мы поговорили с Сергеем о том, как причудливо переплетаются в его жизни служба следователем и служение литературе, о любви к человеку и вере в чудо.
Как тебе удаётся совмещать две такие разные деятельности — писательство и работу следователем?
Я убежден, что писателей не существует. Те, кто пишет книги, должны заниматься делом, которое напрямую не связано с писательством. Не важно кто вы — журналист, следователь, менеджер, строитель, дворник, можно быть кем угодно. Я имею в виду, что писательство требует системного подхода. Неписательская деятельность учит относится к писательству как к работе.
Ты говорил, что работа следователем даёт тебе «пищу» для текстов. А что даёт литература тебе как следователю?
Я думаю, литература помогает мне относиться к работе следователем не как к механизму, не следовать слепо нормам и предписаниям. Литература обязывает поступать в соответсвии, прежде всего, с нормами морали, оставаясь, кончено, в рамках закона. Я вижу перед собой не просто обвиняемого, а человека — такого же, как мы с вами. Просто он ошибся. Надеюсь, после общения со мной, подозреваемые выходят если не лучшими людьми, то со светлой надеждой на лучшую жизнь, которая с одной стороны, такая быстротечная, а с другой — длинная. Ты не знаешь когда, при каких обстоятельствах вы с этим человеком можете встретиться вновь и в каких ролях при этом будете.
Какие чувства у тебя вызывают подозреваемые и преступники?
Я хоть и старший, но типичный следователь провинциального городка — Пензы, таких как я тысячи в стране. При этом я не занимаюсь особо тяжкими преступлениями, не имею дело с убийцами или маньяками. Мои дела связаны с разбоем, кражей, хулиганством. По сути я работаю с людьми, которые живут обычной жизнью, мы сталкиваемся с ними каждый день. Просто однажды они совершили что-то не то. Ну набил он кому-то морду, ну разбили машину, украл что-то. При определенных обстоятельствах каждый из нас мог бы поступить также.
Как писал Есенин:
«Если не был бы я поэтом,
То, наверно, был мошенник и вор».
Поэт Виталий Пуханов верно подметил:
«Все преступления совершаются из стремления стать счастливым».
То есть люди поступают так не в силу преступного внутреннего зуда, просто они хотят получить чуть больше счастья. Я их не оправдываю, если человек совершил преступление, он должен понести справедливое наказание, но надо понимать, не забывать, что жизнь подчиняется не только правовым нормам, она строится на моральных принципах.
Где ты учился писать?
Параллельно с первым, юридическим образованием, я учился заочно на факультете журналистики. Я уверенно и исправно выполнял требования системы образования, сдавал экзамены. Но не могу сказать, что это мне помогло стать писателем, да и писать я начал раньше. Но, как любое хорошее вузовское образование, учеба научила меня системному подходу.
А учился я больше на практике, отправлял рукописи на соискание премии «Лицей», рассылал рассказы по журналам. Многое понял про себя как про писателя в армии. До армии я хотел быть в тексте писателем, а когда вернулся со срочной службы, понял, что я солдат, что нужно забыть о том, что ты занимаешься литературой и просто служить ей — писать.
С чего началась твоя литературная карьера?
Она началась в 2009 году с публикации в толстом литературном журнале. По началу я придавал большое значение таким публикациям. В то время я отправлял рассказы в разные журналы, один из рассказов принял журнал «Волга». Мне кажется, это был наивный рассказ, но его напечатали. Это придало мне уверенности в том, что я делаю свое дело. Затем были публикации и в других толстых журналах. Со временем я охладел к «толстякам». Когда журнал «Юность» возглавил Сергей Александрович Шаргунов, журнал преобразился: я увидел там интересные живые тексты, увидел, что рядом с признанными писателями публикуют новичков. Да и держать в руках журнал приятно: плотные листы, яркие обложки. Сейчас я отправляю свои рассказы только туда. Правда давно не отправлял — не писал новых рассказов, был занят книгой. Мне до сих пор не верится, что моя книга вышла в Редакции Елены Шубиной — со мной ли это все? Мне кажется: вот есть крутые современные писатели, а я где-то в стороне.
С чего ты начинаешь работу над текстом?
Сначала я ничего не знаю о том, какой получится книга. Есть внутренние крючки, которые мотивируют писать. Я пишу первое слово, а потом все начинает происходить по каким-то иррациональным законам, я не имею строгого представления о том, что получится в итоге. Первое слово рождает второе, предложение, главу, рассказ, роман. Текст живет сам, отдельно от меня, я лишь бью по клавиатуре, я писатель дыхания, а не «архитектор» и не «садовник».
Ты думаешь о читателе, когда пишешь?
Да, я осознаю, что текст кто-то прочитает, но до конца не понимаю, кто мой читатель. Текст должен быть опубликован и прочитан, иначе он плесневеет. Книга может быть гениальной, но если не найдёт достойного читателя, она умрет. Я не могу пренебрегать возможными ожиданиям читателя, держу его образ в голове, прислушиваюсь к нему, мне важно, чтобы текст соответствовал читательским ожиданиям.
Ты научился читать в 4 года, первыми словами, которые ты прочитал были: «белка» и «топор», ты говорил, что это вызвало у тебя бурный восторг. Получается ты читатель со стажем, что для тебя важно при чтении книг?
Во-первых, важно, чтобы книга была написана для читателя, а не для элитарной литературной прослойки. Во-вторых, чтобы несла в себе не только актуальную повестку, но и вечный смысл, в ней должна быть ясная идея, текст должен строиться не вокруг текущих событий, а основываться на общечеловеческих установках. В-третьих, книга обязательно должна нести в себе чувство света и веру в светлое будущее. Например, «Обитель» Захара Прилепина заканчивается важными для меня словами:
«Человек тёмен и страшен, но мир человечен и тёпел».
После прочтения должно оставаться чувство: чтобы ни происходило, есть что-то, что заставляет идти дальше.
Довлатов говорил, что не понимает, зачем писателю нужен редактор, ты согласен с ним?
Нет. Я тот писатель, которому редактор необходим, меня часто тянет не туда, я забываюсь в тексте.
Мне очень повезло. Редактором книги «Виноватых бьют» стал Алексей Портнов, ведущий редактор Редакции Елены Шубиной. Он работал, в том числе, с Захаром Прилепиным. Портнов мне очень помог не только в работе над книгой, но с пониманием моего творчества. Мне очень нравится с ним общаться, мы друг друга понимаем, я разделяю его убеждения.
Во многом благодаря Портнову вышла книга, мы с ним разделяем ее успех, оба ответственны за неё. Я знал об Алексее давно, он знал меня, мои тексты, поскольку я был лауреатом и финалистом премии «Лицей». Познакомились мы на Тавриде (арт-кластер в Крыму). Однажды я выслал ему рукопись напрямую, он ее оценил и мы начали работать над текстом. Это наш совместный труд.
С чего началась книга «Виноватых бьют»?
Я долго не решался писать про службу в полиции, про оперативников. Думал, это как-то попсово, потом думал дослужить до пенсии и вот тогда написать…
В 2019 году я был на форуме в Крыму, выполняя задание во время мастер-класса Шамиля Идиатуллина, набросал рассказ и увидел героя: проблемного, несчастного, того, кого судьба несправедливо наказывает, но он не готов с этим мириться и хочет дать судьбе отпор. Мне понравилась риторика, дыхание рассказа. Там же, в Крыму, я гулял с Жанной, одной из участниц форума, по берегу моря, и она сказала: «Почему бы тебе не написать про полицию?». Когда я летел домой, еще в самолёте начал набрасывать в блокноте текст. Потом получилось 15, кажется, рассказов.
Главный герой цикла «мирные жители» книги «Виноватых бьют», оперативник Георгий Жарков, — это вымышленный персонаж?
Жарков во многом собирательный образ, но есть человек, он работает у нас в отделе, которого можно в какой-то степени назвать прототипом героя.
А он знает об этом?
Да, и относится с иронией. Перед тем, как я пошёл сегодня на интервью, он сказал: «Передай привет от Жаркова». Мы в отделе его в шутку называем именем моего героя, даже табличку повесили на кабинет «Георгий Федорович Жарков», это стало местным мемом.
Есть ли у тебя литературная мечта?
Я недавно вернулся с книжного фестиваля в Москве, где уже под конец, пренебрегая риском опоздать на поезд, остался слушать Захара Прилепина. Так вот, он сказал примерно следующее:
«Нужно быть сумасшедшим, требовать невозможного, Бог слышит и отзывается».
Вот и я хочу, чтобы Бог слышал и отзывался. Чтобы жизнь продолжала дарить мне испытания, которые я с достоинством пройду, тогда мне будет о чем писать. За каждым литературным событием стоит жизненное. Я хочу и жду такие испытания, но только те, которые я пройду, в которых одержу победу. Если я проиграю схватку — как смогу писать?
Важно ли для тебя признание в мире литературы?
Признание для меня ценно и важно и поэтому, возвращаясь к читателю, я не буду больше писать про оперативника Жаркова или условного следователя Иванова. Потому что это было бы примерно о том же, что я уже написал. А я не хочу разочаровать читателя. Я жду новых испытаний, нащупываю, о чем писать, не в смысле сюжета, а в смысле большого замысла. Почти нашёл, мне кажется. Но нужно ещё время: подумать, уложить в голове, погулять по городу, решится и сесть за тексты.
Есть ли у тебя фанаты? Может среди друзей или родных?
Нет. Друзья книги не читают. Мама мою книгу не читала, говорит, боится, что найдёт в ней что-то, что ее расстроит. Да я и сам просил ее не читать. Папа думаю читал, но мы с ним не говорим о книге. В семье есть много тем для разговоров, мне бы не хотелось делать мое творчество предметом обсуждения. Для меня литературное мастерство на самом деле — пытка, выматывающее занятие. Так вот, мне с друзьями и с семьей есть о чем поговорить, кроме этого ужасного ремесла.
Фанатов нет, слава богу, ни одного. Я бы не хотел слепого обожания и преданности, завышенных ожиданий. Пусть лучше мои книги читают, я хотел бы естественных отношений с читателями, без радикальных проявлений.
Чем бы любишь заниматься, когда не пишешь и не работаешь?
Да как большинство «мирных жителей»: встречаюсь с друзьями, смотрю сериалы, могу пива попить. Хотелось бы путешествовать по России, но служба не дает отлучаться надолго.
У меня обычная жизнь, но я не хочу ее обычно проживать. Пусть лучше я буду страдать и выдавливать каждый вечер после работы из себя строчки, но выйду за рамки обыденности. Литература даёт возможность прожить интересную жизнь.
Ещё я читаю. Сейчас, например, Ветхий завет и Евангелие. Это не праздное чтение, я читаю священные писания прежде всего, с целью найти смыслы для новой книги. И уж если начистоту, я хочу написать роман о чуде, которое поджидает каждого буквально за поворотом.
Будем ждать чуда и новой книги Сергея. Фрагмент книги «Виноватых бьют» можно почитать на ЛитРес!Рассказы тут. Купить бумажную версию можно в книжных и на маркетплейсах.