Без пятнадцати восемь, тихонько скользнул под одеяло и замер, боясь разбудить Катю. Она почти сразу придвинулась ко мне. Мягкими и теплыми губами уткнулась мне в шею. Замирая от счастья, нежно обнял. А еще через полчаса, когда мы только – только отходили от взрыва любви, моя любимая прошептала:
«У нас будет ребенок.» – и замерла, видно ожидая моей реакции. Чувствую ее дыхание на своей щеке. Что я могу сказать? Только одно:
«Ты не представляешь, как я тебя люблю.» – Катя счастливо смеется и снова дарит мне всю себя.
Прошло четыре месяца. Захвачен делами полностью. Из – за которых не могу уделять много времени любимой женушке. Вот и очередная командировка в края таежные затянулась аж на пять дней. И когда появляюсь дома ранним утром, в квартире уже никого нет. Катя уже в своей больнице, вся в делах праведных и заботах. И наверняка очень сердится на меня. Не представляю как буду оправдываться. И как бы не хотелось спать после бессонной ночи в пути, выпиваю кружку очень крепкого кофе и снова сажусь за руль. Мой путь в районную поликлинику. Я обязан увидеть Катю. Сказать, что очень ее люблю. И попытаться объяснить, что я тоже работаю. Делаю все возможное для блага нашей маленькой семьи. Мне пришлось просидеть почти два часа перед ее кабинетом. Пока моя любимая не устроила себе десятиминутный перерыв. И за эти десять минут мы не сказали друг другу ни слова. Смотрю на свою женщину, которая смакует миниатюрную чашечку кофе. И опускает глаза, когда наши взгляды встречаются. Это высший признак ее недовольства. Мы так и промолчали все эти минуты. Катя снова принимает больных, а я еду домой поспать немного. И ровно в три дня снова у этой больницы. Дожидаюсь любимую у ее «Жигулей», сажусь на пассажирское сиденье. Я приехал сюда на автобусе. И снова всю дорогу до дома мы молчим. Молча заходим в квартиру, где я робко и нежно обнимаю свою обидчивую половику.Она не отстранилась, уткнулась мне в грудь лицом и разревелась. Как маленькая девочка. И от ее горьких слез, у меня тоже подкатывает комок к горлу. И я, как все мужики на свете, целую ее мокрые губы и щеки. Беру осторожно на руки и отношу на диван. Накрываю пледом и сам прилег рядом. Моя женщина устала на работе. Ей надо отдыхать. Ведь под ее сердцем бьется сердечко крохотного человечка. Нашего ребенка. И пускай ему всего четыре с не большим месяца, но это уже человечек. Мой сынишка или дочурка. Спасибо тебе Боже, я самый счастливый человек на свете. Через десять минут я тоже оказываюсь под пледом. Осторожно обнимаю любимую. И через пять минут засыпаем, спокойные и счастливые. Проснулись около шести вечера. Пора ужинать, а у нас, как говорится, шаром покати. Продуктов полный холодильник, а вот полноценного, горячего ужина нет. А стоять у плиты совсем не хочется. И я, уже почти прощенный, предлагаю Кате на выбор. Поехать к моей маме. Пока собираемся – добираемся, она приготовит что ни будь вкусненькое. А можно поехать в небольшой, частный ресторан «Кузница», в котором командует моя бывшая одноклассница Наташа Серова вместе с мужем. С виду не отличающемся по мощи от настоящего русского кузнеца – богатыря. В этом ресторане всегда для нас найдется свободный столик. Выбор за Катей. И она останавливается на «Кузнице». Чтобы исключить малейшие нюансы, созваниваюсь с одноклассницей. Та гарантирует нам отличный вечер.
«Бизнес в городе все больше и больше набирает обороты. Вот и это заведение из разряда новых ресторанов, ориентирующихся на состоятельных и солидных клиентов. Которых с каждым днем становится все больше и больше. Великая держава приватизирована, а ее лакомые кусочки растащены предприимчивыми людьми с космической скоростью. Круто, по купечески гуляют малиновые пиджаки, адидасы с белыми носками на все случаи жизни. И уже все чаще встречаются деловые, строгие костюмы. Уютный зал на пятнадцать столиков. Два отдельных кабинета и небольшой банкетный зал. Главная достопримечательность этого заведения, большой камин у одной из стен, сработанный под кузнечный горн. Вживую горящий огонь отлично дополняют столы из натурального дерева: резные, мощные, темно – вишневого цвета. Такие же монументально – тяжелые и очень удобные кресла. Легкий, почти интимный полумрак, создает атмосферу уюта. Расслабляет и успокаивает. Солидность заведения дополняет хозяин в образе кузнеца. Он в ослепительно белой рубашке, с закатанными по локоть рукавами. Подпоясанный наборным ремешком из старинных, серебряных монет. Густые, черные кудри, спадающие до плеч, обрамляет по лбу красная, шелковая полоска материи, как у Чака Нориса. Он лично приветствует гостей на входе. Заодно выполняя роль как швейцара, так и охранника. Ведь публика здесь собирается временами очень даже разношерстная. И скандал с кровавой дракой могут в конце вечера вспыхнуть в любой момент. У большинства эти низменные желания пропадают сами собой в присутствии сибирского богатыря под два метра ростом. С таким же метровым разворотом плеч, налитых природной силой. Отлично устроилась одноклассница, заимев в одном лице и мужа, и очень действенный рычаг в поддержке бизнеса. Что и говорить, а практичной смекалкой Наташа Серова еще в школе славилась. Отличница и бессменный комсорг школы. Активистка, всегда в первых рядах строителей коммунизма, не в пример мне. Вот и на коммерческом фронте не затерялась. Ее ресторан, а он ее и только ее, один из самых лучших в городе. Она лично встречает и приветствует самых важных гостей, к которым я себя не отношу. А вот Серова видно считает по другому. Это ее дело, ей виднее. Она сегодня вышла сама к нам навстречу. Скромная прическа, скромное бежевое платье нескромно подчеркивает ее очень изящную фигурку. На грани фола, чуть выше положенного, оголяет стройные ножки. К которым невольно притягиваются взгляды всех находящихся в ресторане мужиков. Наташа мило улыбается дежурной улыбкой кинозвезды, говорит дежурные комплименты моей женушке. И мне почему то кажется, что она вызывает легкое чувство ревности у моей Катюши. Но это абсолютно безосновательно. Мы с Серовой в школе никогда близко не контактировали. Я не помню, что когда либо приближался к очень правильной красавице – однокласснице ближе, чем на метр. И когда мы отведаем парную телятину, запеченную на углях. Фантастически вкусную. Запьем ее таким же вкусным бульоном. Нам покажется, что все у нас просто отлично. И мелкие шероховатости жизни, так и останутся мелкими и незначительными. А танцуя наше любимое танго, глядя друг другу в глаза, не заметим, как напряженно наблюдает за нами хозяйка этого роскошного ресторана. Она наблюдает из – за шторки одного из пустующих кабинетов. И в ее глазах если и не ненависть, то злоба явная. Мы ее не видим. Нам сейчас ни до кого нет дела. И мы останемся здесь совсем не надолго. Катя выпьет полезный для здоровья будущего малыша стакан морковного сока. Я запью жаркое крепким чаем с молоком. Станцуем еще один медленный танец. И через часик отбудем домой. Оставив за спинами непонятное внимание хозяйки. В ресторане уже нет первозданной тишины. Плачущую скрипку сменил ансамбль из трех музыкантов. Публика все громче и громче выражает свои эмоции, щедро напитанные алкоголем. Нам уже не до этого. Мы дома, и моя любимая в мягких тонах, ласково и нежно, все же пытается выяснить какой работой я занимаюсь. Почему ночами меня нет дома? Спустя многие годы пойму, что Катя душой понимала, что я иду по дороге, которая ведет в никуда. Такое может чувствовать только любящая женщина. А сейчас, лежа головой на Катиных коленях, прижавшись щекой к ее округлившемуся животику, делая вид что дремлю, напряженно думаю что ей сказать. Как лучше все объяснить, чтобы она всему поверила и не расстраивалась.
«Ну почему ты не хочешь рассказать чем занимаешься? Ведь это и меня касается. Тебя ночами нет дома. Вот сейчас почти на неделю пропал. А я не знаю что и думать.»
«Катюша, я тебя всегда предупреждаю, когда куда то уезжаю. И поверь мне, случается так, что надо ехать на ночь глядя, и без вариантов. Я сейчас как обычный таксист работаю: привез – увез. Я не знаю точно что такое бизнес. Но я в этом по полной. И если мы сейчас упустим время, то очень много потеряем. Я конечно не решаю глобальных задач, но я в команде. У меня есть определенные обязанности, которые выполняю лучше других.» – я еще не знаю, что потеряю катастрофически много. Почти все. Потеряю столько, что жизнь станет для меня не интересной. Моя любимая ничего не хочет слышать ни про какой бизнес, ни про какие потери. Ей хочется ясности и порядка. И это я ей не могу предоставить. Она боится, и скорее всего интуитивно чувствует, что я в таком деле, от которого будут не только большие деньги, но и очень большие неприятности. И все это она выражает образно, но довольно точно.
«Дима, помнишь как год назад мы ходили на каток? Маленький стадион в пригороде. И когда там случился весь этот ужас, меня просто парализовало от страха. Я тогда почувствовала неотвратимость большого несчастья. Я тогда ждала самого худшего. И сейчас мне так же страшно, как тогда. Хотя вроде ничего видимого не происходит.» – целую любимую. Губами закрываю ее губы, чтобы не слышать страшных слов. Так точно определивших мою сегодняшнюю деятельность. Тогда я был сам виноват. Влез по глупости в очень опасную ситуацию. Ведь очень хорошо знал тот заводской стадиончик. И очень четко представлял кто там тусуется. Знал и поперся. Да еще взял с собой Катю. Захотелось погонять на коньках по хорошему льду. Лед на этом стадионе отличный. Заливается горячей водой от заводской котельной. И команда там есть по хоккею с мячом. Но так себе, на дворовом уровне. Раздевалка этого стадиона служит штаб – квартирой для шпаны «предместья». Так этот заводской район в народе называют. Мне еще повезло, что машину оставил за воротами. Которые оказались совсем недалеко от раздевалки, в которой произошла драка. К нам стали цепляться сразу, как только мы оказались внутри раздевалки. И не могли не привязаться. Ведь я был в этих местах чужаком. Да еще в компании с очень красивой девчонкой. Основное помещение, где переодеваются пришедшие на массовое катание, большое. Где-то десять на десять метров. Посредине теннисный стол. Много детей школьников вперемешку с великовозрастной пацанвой, хулиганского вида. Слева от входа дверь в комнату, где выдаются коньки на прокат. Еще одно помещение рядом с прокатом коньков, раздевалка для хоккейной команды. Где в тот момент шла тихая пьянка этих самых хоккеистов. Я даже и подумать не мог, что все начнется так быстро. Как говорится без разминки. Какой то чмырь лет пятнадцати, поддатый конкретно, дебильно улыбаясь во весь щербатый рот, сорвал с Катиной головы вязаную шапочку и кинул ее на теннисный стол. И тут же получил от меня такую оплеуху, что отлетел на два метра и сложился буквой Г на грязном полу. Обстановка мгновенно накалилась. Я оказался один против всех. И уже на крики выдвигаются хоккеисты из своей раздевалки, готовые «порвать» любого чужака. Если бы я сразу двинулся на выход, все может быть и кончилось малой кровью. Но я потерял пять секунд, пока забирал Катину шапочку. За это время выход перекрыли. У двери на улицу стоят семь этих самых хоккеистов. Попытка прорваться оказалась неудачной. Хоть и трое легли под моими ударами. Но их было много, и они были здорово подпитые, чтобы адекватно реагировать на ситуацию. Один я конечно бы прорвался, но за спиной была любимая супруга. И не оставалось ничего другого, как отмахиваясь, отходить в общую раздевалку. Все дальше и дальше от дверей на спасительную улицу. А в руках этих уродов появились клюшки. Шансы мои в этом противостоянии стремительно катились к нолю, когда я увидел этот большой и черный выключатель – рубильник на стене. Почему он мне бросился в глаза, я не знаю? Может от того, что он был на уровне глаз. На него замкнуто все электричество, включая и освещение ледового поля. Решение принял мгновенно. В темноте я точно вырвусь отсюда. Выбрасываю вперед несколько ударов руками и в высоком прыжке, разбиваю пластмассовый выключатель ударом правой ноги. Сыпанули пулеметной очередью искры. Треск и дым от горящей проводки. Свет в то же мгновение погас. Как потом выяснилось, обесточился весь стадион. Крики и визг испуганных детей. Все ломятся к выходу. Хватаю Катю на руки. Нет времени огибать этот дурацкий стол. Прижимаю любимую к себе, как можно плотнее. И спиной прыгаю на него. Стол с хрустом сложился под тяжестью двух наших тел. Через мгновение мы с Катей на ногах. У окна никого нет. Все на выходе. Два удара ногой, звон разбитого стекла. Рама вылетела наружу. Снова подхватываю девушку на руки. Прижимаю плотно к себе, и спиной вываливаюсь на улицу. Под окном намело сугроб. Так что приземляюсь на спину с высоты полутора метров довольно мягко. Все мои мысли о том, чтобы Катя не поранилась. Я ее полностью прикрыл собой. Снега выше колен. С драгоценной ношей на руках, хватая ртом ледяной воздух, бегу десять метров по глубокому снегу к протоптанной дорожке, которая ведет на выход со стадиона. Поставил Катю на землю только возле машины. Три секунды чтобы сесть за руль и завести еще не остывший двигатель. А услышав его тихое урчанье, сразу успокоился. Вздохнул полной грудью.
Под левой рукой рядом с ручником, у меня монтировка. При помощи которой я смогу отбиться от десятка третьесортных хулиганов, типа этих стадионских. С трудом сдержал себя, чтобы не довести разборку до конца. Но видя любимую плачущей, тронул машину, не включая фар. И когда оказались в центре, на ярко освещенной улице, припарковался к обочине. Поцелуями осушая слезы со щек моего самого любимого человека. Мне тогда показалось, что Катя не сильно испугалась. Все прошло очень уж стремительно. И когда закончилось, вроде уже и пугаться было поздно. Слезы конечно катились еще полчаса, а всхлипы и того дольше. Пока мы не добрались до дома, и не оказались в своей уютной постельке. Постепенно всхлипы перешли в стоны. И мне казалось, что этот боевой эпизод из городской жизни благополучно забыт. А оказывается совсем нет. И вот сегодня Катя напомнила о нем. Я ее понимаю, как и понимаю то, что захвачен процессом. И уже нет сил отказаться от совсем близких, больших денег. Да и не могу элементарно предать сегодня тех, кому еще шесть лет назад сказал ДА. Меня же честно предупреждали о возможных не подъемных последствиях. И если быть до конца честным и откровенным, мне эта нынешняя суета нравится. Я в ней, как рыба в воде. А вот сейчас просто молчу, и только прижимаю к себе мою любимую женушку. Как бы этим пытаясь отгородить ее от грядущих опасностей.
Продолжение следует... -----> Жми сюда
С уважением к читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук