— Ты-то чего ревёшь? — спросила незнакомку, протягивая ей запасной кружевной платочек с вышитыми цветами и вензелем.
— На завтра смотрины для невест царевича назначены, а моё платье братик порезал, — пробормотала девушка. — Я отнесла его в мастерскую. А мне сказали, что починить его уже невозможно… — она всхлипнула и высморкалась в платочек. — Вот как я туда пойду? А я ведь царевича-то люблю-у-у...
И она разразилась новым потоком слез.
— Да не плачь ты так, — попробовала утешить незнакомку. — Если он тебя любит, ему без разницы, в каком ты будешь платье! Хоть в домашнем. Он ведь тебя любит?
— Откуда же я знаю? — удивилась девушка. — Нас там столько невест, богатых и не очень. Поди, разберись, кого он любит, а с кем просто вежливо общается.
Услышанное настолько меня поразило, что я не удержалась и прыснула.
— Тебя как зовут? — спросила горе-невесту.
— Аленка. А тебя?
— Марья. Алёнка, прости, конечно, но ты блондинка!
— Ну да, — ответила девушка, мельком глянув на свои густые косы. — А ты рыжая!
И мы рассмеялись.
— Так что у тебя за беда с платьем? — спросила Алёнку, когда, купив по стаканчику мороженого, мы устроились всё на той же лавочке в тени раскидистого тополя.
— Платье моё красивое было. Я, представляешь, за него отдала все свои сбережения лучшей мастерице нашей страны, чтобы Ваня меня заметил. Он-то мне с детства нравится. Только кто он, а кто я. Мелкая дворянка, — девушка вздохнула. — Знаешь, а я так мечтала, чтобы всё произошло, как в сказке. Так и представляла, как надеваю самое красивое платье, захожу в бальный зал, и музыка обрывается, а пары останавливаются. И все спрашивают: «А это кто такая?» А Ваня видит только меня и через весь зал идет мне навстречу… — Аленка вздохнула, закатив глаза. — Я так хотела, чтобы он влюбился в меня с первого взгляда и чтобы ему было всё равно до моего происхождения. Да чего уж теперь? Ни внешности, ни приданного, ни ума… правильно ты сказала: блондинка.
И девушка покраснела, как яблочко наливное.
— А ты чего ревёшь? — смахивая слезы, спросила Аленка.
— Не поверишь, — ответила я. — Тоже из-за платья. Но у меня его украли. И коня... Я из дома на конкурс мастериц сбежала. «Золотые руки», слышала? Выиграть хотела, а на призовые деньги свою мастерскую открыть, чтобы с манекенами, эльфийскими огоньками в витрине, зеркалами в золочёных рамах в полный рост и вазами с цветами на прилавке, с пионами…
— Почему с пионами?
— Не знаю, — пожала плечами. И правда, почему? — Просто хочу. Мечта такая. Да какая теперь разница?! Хоть с репейником. Осталась я и без конкурсного платья, и без транспорта, и без инструментов... Домой возвращаюсь. Замуж выходить.
И тут силы покинули меня, я не выдержала и разрыдалась.
— А я не хочу... Нет, Стёпа хороший, но я мастерскую свою хочу-у-у!!!!
И мы заплакали вместе.
— Видимо, не всем дано мечты свои претворить в жизнь, — изрекла, слегка успокоившись, Аленка. И мы замолчали, думая каждая о своём.
Тополя над нами о чем-то переговаривались. Тёплый пряный ветер щекотал нос вкусными ароматами выпечки, цветов, моря. Мимо пробежал мальчонка в темно-синей курточке и коричневых кюлотах. Почему-то остановился, поглядел на нас (видимо, зарёванные барышни показались ему забавным зрелищем), показал нам язык и побежал дальше.
— А как он тебе платье-то порезал? — спросила Аленку. Провожая взглядом невоспитанного бесёнка, я вспомнила про её братца.
— Ой, — вздохнула девушка. — На мелкие лоскуты, представляешь? И ещё все украшения оторвал и сложил в свой сундучок, сказал, что это пиратские сокровища.
Я невольно усмехнулась.
— И что, совсем ничего нельзя сделать?
— Не-а, — покачала головой Алёнка. — Мадам Вереск сказала, что всё безнадежно.
И она достала из-под скамьи сумку, внутри которой действительно лежали обрывки разноцветной тафты. Терзаемая любопытством (как же выглядит шедевр от лучшей мастерицы страны?), я, недолго думая, переместилась со скамьи на изумрудную мягкую траву и стала вытаскивать на белый свет обрывки ткани и выкладывать по кусочкам, как мозаику, стараясь собрать платье.
— Марья, ты что делаешь?
— Хочу посмотреть на масштабы трагедии.
— Здесь? — сказала Алёнка, оглядываясь по сторонам. — Пошли хоть домой ко мне.
Я пожала плечами. Мне-то разницы нет, где оценивать, но дома действительно должно быть удобнее.
И мы пошли к Аленке в терем, расположенный в зелёном квартале нашей столицы.
Всю дорогу моя знакомая говорила о царевиче.
К тому моменту, как мы подошли к её дому, я уже знала, что Ваня - «шатен с дерзкими зелёными глазами, от взгляда которого аж сердце замирает, коленки начинают дрожать, а губы сами собой расплываются в улыбке. Рядом с ним невозможно дышать, не то чтобы о чём-то думать. А когда один раз он пригласил её на танец (он тогда всех приглашал), Алёнка растаяла в его невероятных руках. И, вообще, он такой… Любимый цвет царевича — зелёный. Любимое блюдо — гусь, запечённый с белыми грибами… а ещё он увлекается охотой и прекрасно стреляет из лука».
М-да, надо бы хоть половину из того, что мне Алёнка поведала про своего Ваню, про Стёпу потом узнать. А то как-то неловко получается. Вроде, жениться собрались, а я даже его любимый цвет не знаю. Непорядок.
Теремок был маленький, но очень симпатичный: двухэтажный, с деревянной башенкой, резными расписными ставнями, под которыми благоухали кусты красных роз, с золотистым петушком на флюгере. Он стоял в отдалении от центральной дороги, в окружении тёмно-зелёных ёлочек и высоких стройных берёзок. А рядом раскинулся пруд, по зеркальной поверхности которого плавали уточки. Красота!
Девушка затащила меня в свою светлую просторную комнату на втором этаже. И уже здесь я повторила процедуру изъятия лоскутов из сумки и складывания их на полу в то, что должно было быть платьем.
Когда я закончила, окинула взглядом куски тафты оливкового и жёлтого цветов.
Я посмотрела на творение мадам Вереск, а затем на Алёнку. Опять на творение и снова на Алёнку. О-о…
— Ты, правда, в этом собралась идти? — недоверчиво спросила девушку.
Новообретённая подруга нерешительно кивнула.
— Оно по последней моде сшито. И фасон, и волан, и цвета. Я такое в журнале видела. Когда прибежала к мадам Вереск, так обрадовалась, что его ещё не купили. Оно будто меня ждало… или моего брата.
Ну-у, если это творение лучшей мастерицы нашей страны... Матушка моя, да я не просто талантливая, я... Я... Луч света в этом тёмном царстве.
— Алён, даже если бы была возможность его воскресить, я бы этого делать не стала! Оно плохое! Ваня тебя в нём точно заметит, но не женится. Тебе определенно его подсунули по просьбе конкуренток. Молодец твой брат! Правильно сделал, что порезал! Нечего сестре позориться!
Жестоко, конечно, но что ещё я могла сказать?
Передо мной, на дубовом полу, лежало болотного цвета платье, корсет которого был отделан чёрным кружевом и золотистыми бантиками. Подол юбки книзу расходился, являя на свет блестящий желто-золотистый подъюбник, конечно же, отделанный воланами все того же чёрного кружева.
Ужас!!! И даже не само платье. Оно, подозреваю, вполне могло бы миленько сидеть на какой-нибудь шатенке. Наверное. Но его сочетание с Алёнкой — тёплой блондинкой с матовой персиковой кожей, большими глазами и высокой красивой грудью — мягко говоря, странное. Она в нём точно будет лягушку напоминать, а нам царевна нужна.
Алёнка всхлипнула.
— И что делать?
— Неси всё, что у тебя есть! Старые платья, новые, ленты, тесьму, ножницы, нити, иглы...
— Зачем?
Я недоумённо посмотрела на девушку, а точнее, на её красивые выпуклости…
— Как зачем? Будем подчеркивать твои глаза! Иван выделит их из сотни!
— Ты уверена?
— Абсолютно!
#книга на вечер #сказка для взрослых #юмористические рассказы #юмористическое фэнтези #что почитать #книга онлайн #книжное #мастерица