Хотя битвы при Креси, Пуатье и Азенкуре широко известны, они были вовсе не первым разгромом славного французского рыцарства всяким пешим быдлом. Куда раньше случилась битва при Куртре - может, и менее знаменитая, но не менее интересная.
Началось все с того, что французские короли еще со времен Филиппа II Августа (1180 - 1223) предпринимали попытки создания единого государства, ибо королевство находилось в глубокой феодальной раздробленности, и реально монарх владел только крохотным доменом вокруг Парижа. При этом многие, вроде как, вассалы пользовались большой долей независимости, частенько были богаче своего сюзерена, имели больше земли, и регулярно подумывали о том, чтоб отделиться совсем. Одним из таких порождений феодальной вольницы стало графство Фландрия. Когда на престоле оказался Филипп IV Красивый, этот конфликт перешел в горячую фазу: тогдашний граф Ги де Дампьер Фландрский всячески старался заключить против своего сеньора союз с Англией. Это привело к ряду столкновений, по итогу которых в 1300 г. Ги попал в тюрьму. Но рано было королю радоваться: уже 18 мая 1302 г. сторонники Дампьера под началом графа Ги де Намюра подняли мятеж. Порезали всех французов в Брюгге, потом в других городах. Затем подумали и заодно поубивали и других иностранцев. Надо сказать, что поддержали это безобразие в основном горожане - знать как-то не очень интересовалась участвовать в подобном и выступать вместе с ними против такого же феодала-короля.
Естественно, корона не могла оставить бунт безнаказанным, и во Фландрию покатилась французская армия во главе с графом Робером II Артуа. Повстанцы тем временем осадили крепость Куртре. Осада затянулась, и 11 июля, когда Робер II подошел к городу, замок все еще сопротивлялся. Де Намюр имел в своем распоряжении около 8000 пИхоты - ополчения нескольких городов. Хоть эти бойцы и не были профессионалами, тем не менее за ними стояли богатые магистраты, т.ч. войско мятежников имело хорошее вооружение и неплохую по тем временам выучку. Да и с мотивацией у него проблем не наблюдалось. Плюс, около десятка рыцарей осуществляли руководство отдельными отрядами.
Артуа же мог похвастаться примерно таким же числом пехотинцев-наемников из самых разных земель и примерно 2500 тяжелых всадников (конечно, далеко не все они являлись посвященными рыцарями - куда больше было оруженосцев и конных сержантов). В общем-то, в нормальной ситуации уже одна эта кавалерия смела бы противника - мнение о том, что нет рыцаря лучше, чем из земли французской возникло не на пустом месте. Да и вообще, Позднее Средневековье еще только начиналось, и никому бы и в голову не пришло, что какие-то простолюдины способны тягаться в поле с теми, кто с детства не занимался ничем, кроме воинской науки. Во всяком случае, никому из пришедших тогда с графом Робером.
Поле предстоящего боя оказалось вполне ровным. Если не считать ручья Гронинг, пересекавшего его из конца в конец и разделявшего противников. И кучи канав, заранее выкопанных мятежниками и прикрытых ветками. И еще рядов кольев, понатыканных тут и там. Попытка навести через ручей переправу закончилась полным провалом и гибелью "стройбата" под градом арбалетных болтов. Но настоящих рыцарей такие мелочи не волнуют. Фламандцы выстроились несколькими баталиями (у которых помимо годендагов имелись, конечно, и пики, алебарды и т.п.) на возвышении так, что с тыла их прикрывала река, а фланги упирались непосредственно в Куртре и местный монастырь. В авангарде разместились стрелки.
Около полудня Артуа приказал арбалетчикам выдвинуться вперед основных сил и приступить к обстрелу. Наемники быстро подавили сопротивление своих фламандских коллег, и те спешно отступили к своим баталиям. В принципе, аккуратно продвигаясь шаг за шагом и грамотно используя свою пИхоту, французы имели все шансы потихоньку графа де Намюра задавить. Но это был не их метод. Видя победу авангарда, Робер II счел, что пора бы уже и рыцарскую удаль показать, велел стрелкам отойти, и бросил в атаку конницу. В теории дело представлялось совсем простым - перейти ручей, да затоптать эту восставшую чернь, которая, поди, сама разбежится. На практике вышло несколько иначе: во-первых, не все наемники успели отступить, т.ч. всадники в них врезались, во-вторых, за ручьем обнаружились канавы, в которых лошади ломали ноги, оступались и сбрасывали седоков. Да и обходить колья было тоже как-то неудобно. В итоге добравшиеся до врага герои смешали строй, совсем потеряли разгон и уже не представляли собой ничего, что бы могло опрокинуть численно превосходящего врага. И да, чернь почему-то не разбежалась (в общем-то, из-за рельефа им бежать было просто не куда). В последовавшей рукопашной еще и оказалось, что много древкового оружия в глубоком построении отлично отбрасывает кавалерию. Королевских рыцарей начали теснить обратно к Гронингу.
Внезапно ворота Куртре открылись, и в тыл восставшим устремился французский гарнизон. Но он тут же напоролся на специально для этого заготовленную баталию и никаких успехов не достиг. В этот момент граф Артуа заметил, что у его товарищей на том берегу что-то пошло не так, и лично повел в бой тех конников, что еще находились в резерве. Про своих многочисленных пехотинцев он даже и не вспомнил. Нет, справедливости ради, эта атака даже обратила в бегство часть противников, но вскоре неудобный ландшафт и общая несогласованность действий привели к тому, что находящихся в меньшинстве французских сеньоров, прижали к реке, окружили и в большинстве своем уничтожили. Пленных фламандцы не брали. Падавших с коней рыцарей моментально добивали всем, что под руку попадется. Среди прочих погиб и чудо-полководец граф Артуа. А с того берега за всем этим позором наблюдали оставленные без указаний королевские пехотинцы. И им это зрелище совсем не понравилось. Они развернулись и сбежали.
Когда обобрали трупы, оказалось, что трофеями победителей стали 700 пар золотых рыцарских шпор, которые затем были развешаны в городской церкви Куртре. Нет, вполне возможно, что 700 пар - преувеличение. Все-таки, убить 700 рыцарей за раз - это очень много. Но факт в том, что это сражение вошло в историю как Битва золотых шпор, а французской короне было настолько стыдно за поражение, что когда уже в 1382 г. в Куртре вошли-таки ее войска, эти шпоры немедленно конфисковали. Однако, несмотря на стыд, французское рыцарство не сделало из своего провала вообще никаких выводов - за Куртре последовала новая череда побед, и этот небольшой эпизод постарались не вспоминать. А зря - ведь уже совсем скоро начнется Столетняя война, и им придется еще долго и мучительно учиться на тех же самых ошибках, что совершил Робер II Артуа с товарищи. Что еще смешнее, именно с его гибели и началась цепочка событий, которые косвенно привели к началу Столетней. Но это уже совсем другая история.
Либо можно на карту ВТБ: 5368 2902 5087 3082