Начался второй курс учёбы в институте. Рядом с нашей комнатой в общежитии жил Володя Петрий. Он был старше меня на года три-успел послужить в армии и был уже на третьем курсе, был женат, жена жила в комнате чуть дальше по этажу, был членом КПСС. Мы как-то сошлись, причём он проявлял какую-то заботу обо мне, как о младшем товарище. Его назначили командиром стройотряда и он приступил к формированию отряда на период трудового семестра лета 1977 года. Отряд должен был ехать на работу на Дальний Восток, восточнее Хабаровска. Володя предложил мне войти в состав отряда, и я с радостью согласился. Отряд назывался «Магистраль». На Дальнем Востоке свирепствовал энцефалитный клещ и всем нам сделали по две прививки. Для обустройства лагеря в тайге нужно было заслать на место дислокации квартирьеров-тех, кто обустроит лагерь. Набрали 7 человек, в их число попал и я. Чтобы уехать раньше, нужно было сдать досрочно три экзамена из пяти. Так как в разных группах одни и те же экзамены были в разные дни, то те экзамены, которые выпадали в нашей группе на дни после нашего отъезда, я смог сдать в других группах. Причём, так успешно и легко мне не давалась ни одна другая сессия! Наконец были собраны вещи, и мы вылетели на самолёте в Москву, а оттуда в Хабаровск на ИЛ-62. Мне впервые в жизни пришлось лететь на этом самолёте и так долго-8 часов! Прилетели ночью, добрались до железно-дорожного вокзала, сели на пригородный поезд и поехали до станции Кругликово, там пересели на другой поезд и доехали до разъезда «Золотое». Вышли, нас встретили, сопроводили в дом, где мы проспали несколько часов. После пошли знакомиться с начальством.
Работать нам предстояло в составе строительно-монтажного поезда № 275 (СМП). Эта организация занималась прокладкой железно-дорожных путей и строительством пристанционых посёлков. СМП вёл прокладку дороги до посёлка Сукпай, где велось строительство целлюлозно-бумажного комбината и леспромхозов. Посёлок был основан в 1975 году. Об его истории можно прочитать, пройдя по ссылке (https://todaykhv.ru/news/in-areas-of-the-province/49000/). Временный посёлок работников СМП был расположен правее и дальше железно-дорожной станции. До станции с левой стороны путей был посёлок выселенных в 1947 году бандеровцев. Вместе с начальством пошли искать место для лагеря. Местность вокруг была усеяна сопками. Правее станции вглубь между двумя сопками на берегу ручья решили строить лагерь. По всей видимости, открытое место между посёлками и станцией когда-то тоже было лесом, так как лес был везде вокруг. Вооружившись пилами, топорами и прочим инструментом, приступили к работе. Валили ели на соседних сопках, очищали от веток и спускали к месту расположения. Нам предстояло оборудовать настил для 3-х десятиместных палаток и двух двадцатиместных, а также построить столовую. Доски нам привезли и работа закипела. Временно, до постройки лагеря жили в деревянном дощатом домике по соседству, обедали в столовой СМП. За 7 дней мы построили столовую, настилы, установили палатки. Во время работы и после донимали всякие насекомые. Здесь в огромном избытке водились комары, мошка, оводы и мокрец. Вся эта нечисть кружила вокруг всего живого! Мы отмахивались от них руками, как вертолёты. Потом, ради экономии сил, я пронаблюдал за оводами и понял, что они кусают только после того, как сядут на человека и начинают засовывать свой острый клюв сквозь одежду человека. То есть, пока он сидит, он никуда не денется и его можно прибить ударом ладони. Мокрец то ещё создание! Он пролазит в игольное ушко, настолько это мелкая тварь! У меня была среднеазиатская панама солдат СА, я по кругу к её полам пришил марлю, чтобы она закрывала всё лицо и заходила на тело под рубашку, таким образом почти уберёг себя от его укусов. Подошло время приезда основного состава отряда. В те времена было принято посылать в стройотряды трудновоспитуемых подростков, были они и в нашем двое. Одного не помню-здоровый не погодам хлопец ростом под 180 см, а второй, Коля Бедрик. Меня назначили ответственным за его поведение. Кстати, он прилетел вместе с нами квартирьером. Мы встретили бойцов вместе с командиром, проводили в лагерь. Первый день прошел в суматохе-получали продукты для кухни, постельное бельё, одеяла, распределяли народ по объектам. Нам предстояло построить один жилой двухквартирный дом (большая часть домов посёлка уже была построена), построить две водозаборные башни, котельную (здание для неё уже было готово), и проложить теплотрассу между домами.
На следующий день вышли на работу, потянулись суровые будни. Поднимались ещё затемно, завтракали и шли работать. В отряде были две девушки-поварихи, студентки экономического факультета. На них лежала забота о том, чтобы все были накормлены. Процесс принятия пищи был интересным: везде летали стаи мух, избавиться от них не было никакой возможности. Они периодически попадали в тарелки, мы их вылавливали ложкой и продолжали есть. Никто от того, что в супе бывали мухи, не заболел. Буквально через неделю начались дожди. Они шли беспрерывно две недели! Палатки потекли через пару дней, на работе все были мокрыми. Рядом со столовой была оборудована сушилка, в ней после работы сушили рабочую одежду. В палатках было мокро, сыро и холодно. Администрация СМП выделила ещё по одному матрацу и одеялу на каждого человека. Укладываясь спать, укрывались с головой двумя мокрыми одеялами, оставляя тонкую щелочку, чтобы дышать, так как комаров в палатке было море! Сверху через ткань палатки лилась каплями вода. После ужина собирались в курилке. Четыре лавки по периметру и место для очага посередине были нашим местом отдыха. Курили, делились впечатлениями за день, травили анекдоты, пели песни. Комары донимали ужасно и везде. На девушек было жалко смотреть-они все были искусаны. Я у себя на тыльной стороне ладони насчитал 25 укусов. Командир снарядил в Хабаровск врача отряда, Сашу Пескова, чтобы он приобрёл на отряд средство от комаров. Он привёз и вручил каждому репеллент «Тайга» в аэрозольной упаковке. Эта штука нас реально спасала! После того, как побрызгаешь открытые участки тела, комары часа четыре не кусали вообще! Садились на тебя, но не кусали!
Дожди прекратились, мы подняли полы палатки по кругу, чтобы они продувались и сохли. Моя бригада работала на котельной. Мы копали траншеи для ввода труб в котельную, клали из кирпича фундаменты под котлы. Тут, в середине июля, я с удивлением обнаружил, что если копнуть поглубже, эдак на метра полтора, то можно обнаружить мерзлую землю! Также узнал, что за короткое лето в этой местности помидоры и огурцы не успевают вырасти и созреть. Ещё удивился, что отечественной техники там почти не было. Лесовозы были Comatsu, автомобильные краны Kato и Tadano, самосвалы тоже японские Isizu и западногерманские Magirus, бульдозеры Caterpillar. По своей основной профессии в отряде я был стропальщиком. В Харькове я прошел обучение по профессии, сдал экзамены. Работа серьёзная и ответственная. Работать приходилось в паре с крановщиком. Было любо-дорого смотреть, как он управлялся с краном! После установки крана на место работы, он подходил к панели управления, маленькими рычагами выдвигал гидравлические опоры, выставлял кран в горизонтальное положение по уровню и приступал к работе. Стрела у него была 30 метров. Потом пришлось работать с советским автокраном К-162. Это был тихий ужас! Нужно было вручную откинуть тяжеленные опоры, зафиксировать их шкворнями, вручную ломом крутить их, чтобы зафиксировать горизонтально. И стрела короткая-вылет всего 10 метров! Кран приходилось переставлять с место на место в три раза чаще! Закончилась наша работа на котельной и нашу бригаду перевели на строительство водонапорных башен. Место было определено проектом у подножия сопки с тем расчётом, чтобы вода текла из них самотёком в дома посёлка. Для начала в скальном грунте выдолбили отбойными молотками место для фундаментов, залили их, потом держали с администрацией совет-как же их строить то, башни? Они должны быть бетонными. Дали нам в помощь уже пожилого работника, столяра, но вообще, на все руки мастера. Дело осложнялось тем, что, для того, чтобы башня сохранила прочность, её необходимо было заливать практически непрерывно, перерыв между заливкой слоёв бетона не должен составлять более 5-6 часов. Сначала мы установили арматуру на полную высоту башни, более 3-х метров, потом сколотили щиты высотой чуть более метра, из которых сделали опалубку, щиты, чтобы они не разъезжались, стянули проволокой. И тут пришел мой звёздный час! Мы начали заливать башни бетоном. Рядом с башней устанавливали автокран, рядом лежало приспособление под названием «самолёт» конической формы. С одной стороны он был чуть шире кузова самосвала, с другой узкой стороны был затвор с рукоятками, который можно было открывать и закрывать. Подъезжал самосвал с бетоном, вываливал его в «самолёт», крановщик его поднимал, и тут я принимался за работу. Давал команды крановщику, куда ему повернуть башню крана, поднять или опустить стрелу. Сложность была в том, что мешала арматура, ширина между щитами опалубки небольшая, и мне нужно было очень точно подвести этот агрегат, открыть затвор и вывалить бетон между щитами опалубки, закрыть затвор, переместить его рядом и так до того момента, пока закончится бетон в «самолёте». Затем проходило какое-то время, пока самосвал привозил новую порцию бетона, и всё повторялось снова, до тех пор, пока не заливали полностью опалубку. Залитый бетон уплотняли вибраторами. Потом наращивали второй этаж опалубки и снова заливали бетоном, потом третий этаж и снова заливка. Так дошли до крыши. Соорудили опалубку крыши с опорой на щиты 3-го этажа опалубки и залили её бетоном. Дали выстояться бетону, чтобы он набрал прочность и стали через люк в крыше забираться вовнутрь и разбирать опалубку с риском для жизни. Её надо было отодрать с потолка, она обваливалась не по одной доске, а непредсказуемо. Но со всем этим справились. Потом точно также построили вторую башню и ещё между ними колодец для водопроводной арматуры. После этого нужно было емкости зажелезнить-покрыть слоем раствора цемента, чтобы закрыть все поры от проволочных стяжек, чтобы бетон не пропускал воду. Но эту работу выполняли уже без нас. Все это время со мной рядом был мой подопечный, Коля Бедрик. Он мог уйти в обед в посёлок в магазин, что было запрещено, не слушал командира. И тот просил меня, чтобы я воздействовал. Я смог найти ключик к сердцу парня, он меня слушался.
За всё время у нас было два выходных дня. Первый на день строителя, второй на день ССО, который отмечался во второе воскресенье августа. На день строителя нам руководство разрешило сходить в кинотеатр, который был в нижнем посёлке. Посёлок в основном состоял из бандеровцев и их потомков, выселенных сюда в 1947 году. Бывая там по работе, заметил, что пожилые вообще не говорили по-русски. Да и с кем им там говорить по-русски? Вокруг все такие же, им было запрещено покидать место жительства. Мы познакомились там с молодыми девчонками, у них уже не было проблем с русским языком, так они сказали, даже им, чтобы съездить в Хабаровск, нужно было получать разрешение. Но я отвлёкся. Командир напутствовал, чтобы вели себя осторожно. Было темно, пришли к кинотеатру, сеанс уже начался. Купили билеты, зашли, сели и начали смотреть. Шел фильм «Иван Бровкин на целине». Слышим, какой-то шум в вестибюле, потом в зал врывается Гена Козерод и громогласно кричит: «Магистраль, на выход!» Мы не поняли, в чём дело, но подчинились. Оказывается, местные выродки затеяли драку с нашими. Мы быстро ушли, но пошли не в лагерь, а в посёлок СМП. Там тоже был кинотеатр. Досмотрели там сеанс, и при выходе увидели, что кодла этих выродков уже дожидалась нас с палками. Выходить никакого желания не было-их было явно больше. К слову, милиции там не было вообще, был какой-то товарищ, вооруженный пистолетом, который был каким-то образом уполномочен наводить порядок. В ходу было выражение «тайга закон медведь товарищ». Так вот, на наше счастье этот товарищ оказался рядом, подошёл к этой кодле с пистолетом, сказал, чтобы быстро сваливали, иначе пристрелит. Мы вышли из кинотеатра, наш спаситель сопроводил нас до лагеря. Ублюдки чуть поодаль тоже шли за нами. Но всё кончилось благополучно. Больше в этот посёлок мы никогда не ходили.
В нашем отряде оказалось несколько парней, которые играли на гитарах, был и ударник. А в СМП были инструменты. Договорились, и парни стали по вечерам в кинотеатре репетировать. На день ССО организовали концерт, парни играли здорово! В лагере тоже был праздничный ужин. Потом народ рассредоточился по лагерю и стал выпивать водку, но так, чтобы начальство не знало. Мы втроём поднялись на сопку, выпили бутылку водки на троих. С июня во рту не было ни капли спиртного. Возможно, из-за изменения часового пояса, климата, мы от этих 166 грамм водки опьянели, как будто по бутылке каждый выпили. Спустились в лагерь, там уже развели большой костёр. В общем, праздник отметили, и он нам надолго заполнился.
Естественно, мы держали связь с «Большой Землёй», с родными. Письма отправляли авиапочтой, иначе они бы шли до адресата по полмесяца. Я удивлялся-мои родные жили в 70 км от Минеральных Вод, между нами были несколько тысяч км, но на письмах разница в датах отправления и получения составляла четыре дня! Письмо должно было доехать до Минеральных Вод из моего Зеленокумска, потом попасть в самолёт, долететь до Хабаровска, доехать на поезде до посёлка Золотой. И всё это за четыре дня! Скорость доставки советской почты была уникальной!
Рядом была тайга, и нам хотелось побродить по лесу. Предупреждали, что ходить в лес можно только в такой одежде, через которую клещ не может пролезть-чтобы рукава на куртке плотно прилегали к рукам, точно также штанины облегали ноги и т.п. В отряде был грузин Гела, и он умудрился подцепить где-то клеща. После выхода из леса мы раздевались и тщательно проверяли складки одежды, тело. И вот Гела на ноге обнаружил клеща, который уже влез под кожу. Страх на его лице был непередаваемый! Доктор извлёк клеща, и охотников бродить по лесу резко поубавилось.
В начале августа квартирьерам выплатили зарплату за обустройство лагеря. Помню, получил у командира в палатке эти деньги, вышел, помахал пачкой перед бойцами, прошел в палатку и засунул деньги в карман куртки. В конце палаток мы сделали поперёк перекладины, на которые вешали парадную одежду. Больше я этих денег не видел. Кто-то, пробрался сзади палатки (там была долина между двух сопок и лес), поднял полог, пролез и украл деньги. Естественно, вора не нашли. Но факт, что это был кто-то из своих, так как он знал, что в куртке точно есть деньги.
Мы доработали оставшиеся две недели, сдали объекты, имущество, купили билеты до Харькова. На прощание устроили праздничный концерт, ужин, зажгли огромный костёр, были танцы возле костра с местными девчонками. На следующий день отряд отбыл в Хабаровск.
Администрация СМП предложила кому-нибудь из бойцов остаться и доделать теплотрассу. Пять человек, в том числе и я, изъявили желание остаться и поработать. Ведь я лишился значительной заработанной суммы и надо было её как-то восполнить, а тут представился удобный случай. Нам выделили деревянный 3-х комнатный номер с кухней, где мы и обосновались. Как прожили ещё 25 дней, расскажу в следующей части.