Нас заставили поверить, что секс так же естественен, как дыхание. Но на самом деле, он по сложности близок к ракетостроению. Это не только мощная сила - это часто противоречит многим другим вещам, которые нас волнуют. Секс по своей сути создает конфликты внутри нас. Мы жаждем секса с людьми, которых не знаем или не любим. Это заставляет нас хотеть делать вещи, которые кажутся аморальными или унизительными, например, дать кому-то пощечину или быть связанным. Нам неловко спрашивать людей, которых мы любим, о половых актах, которых мы действительно хотим.
Нельзя отрицать, что у секса есть свое очарование, и в самые изысканные моменты он растворяет изоляцию, которую накладывает на нас жизнь. Но такие моменты случаются редко - скорее исключение, чем правило. Секс всегда будет вызывать у нас головную боль; это не то, от чего мы можем чудесным образом расслабиться. Мы страдаем наедине, чувствуя себя мучительно странно из-за секса, которого мы либо жаждем, либо изо всех сил пытаемся избежать.
Если мы обратимся к книгам о сексе, чтобы помочь нам разобраться в этом центральном опыте нашей жизни, нас обычно уверяют, что большинство проблем механические, вопрос метода. Наши трудности в большей степени связаны с множеством вещей, которые мы хотим от жизни, или накоплением повседневных обид, или странностями самого сексуального влечения. Вот некоторые из самых основных вопросов.
Почему большинство людей лгут о своих истинных желаниях?
Редко можно прожить жизнь, не чувствуя, что мы как-то странно относимся к сексу. Это область, в которой у большинства из нас в глубине души сложилось болезненное впечатление, что мы весьма необычны. Несмотря на то, что секс является одним из самых частных занятий, он, тем не менее, окружен рядом влиятельных социально санкционированных идей, которые систематизируют то, как нормальные люди должны чувствовать и справляться с этим вопросом. По правде говоря, немногие из нас хоть немного нормальны в сексуальном отношении. Почти всех нас преследуют чувство вины и неврозы, фобии и разрушительные желания, равнодушие и отвращение. Мы универсально девиантны, но только в отношении некоторых сильно искаженных идеалов нормальности.
Большая часть того, чем мы являемся в сексуальном плане, остается невозможным для общения с кем-либо, кто хотел бы думать о нас хорошо. Влюбленные мужчины и женщины инстинктивно воздерживаются от того, чтобы делиться более чем частью своих желаний из страха, обычно справедливого, вызвать невыносимое отвращение у своих партнеров.
Ничто не эротично, если не противно не тому человеку, и именно это делает эротические моменты такими напряженными: именно в тот момент, когда отвращение может достичь своего апогея, мы находим только приветствие и разрешение. Представьте себе два языка, исследующих глубоко сокровенное царство рта — эту темную, влажную полость, в которую обычно не входит никто, кроме нашего стоматолога. Привилегированный характер союза двух людей скрепляется поступком, который с кем-то другим ужаснул бы их обоих.
То, что происходит между парой в спальне, является актом взаимного примирения двух тайных сексуальных «я», выходящих из греховного одиночества. Их поведение резко расходится с поведением, ожидаемым от них цивилизованным миром. Наконец, в полумраке пара может признаться во многих чудесных и безумных вещах, которые заставляет их хотеть иметь тело.
Почему в наше время о сексе говорить труднее?
Любой дискомфорт, который мы испытываем в связи с сексом, обычно усугубляется мыслью о том, что мы принадлежим к раскрепощенному веку и должны уже считать секс простым и необременительным занятием, чем-то вроде тенниса, чем-то, чем каждый должен заниматься как можно чаще, чтобы облегчить стрессы современной жизни.
Повествование о просветлении и прогрессе обходит незыблемый факт: секс — это не то, от чего можно легко освободиться. Это принципиально разрушительная и подавляющая сила, противоречащая большинству наших амбиций и почти неспособная незаметно интегрироваться в цивилизованное общество. Секс не является принципиально демократичным или добрым. Он отказывается аккуратно сидеть на вершине любви. Как бы мы ни старались приручить его, он имеет тенденцию сеять хаос в нашей жизни; это приводит к тому, что мы разрушаем наши отношения, он угрожает нашей продуктивности и вынуждает нас слишком поздно ложиться спать, разговаривая с людьми, которых мы не любим, но чей обнаженный живот мы хотим потрогать. Мы должны надеяться на уважительное соглашение с анархической и безрассудной властью.
Почему секс — отличный детектор лжи?
Непроизвольные физиологические реакции, такие как увлажнение влагалища и жесткость полового члена, эмоционально удовлетворяют, потому что они сигнализируют своего рода одобрение, которое находится за пределами рационального манипулирования. Эрекция и смазка просто не могут быть вызваны усилием воли и поэтому являются особенно верными и честными показателями интереса. В мире, где распространен фальшивый энтузиазм, где часто трудно сказать, действительно ли мы нравимся людям или они проявляют к нам доброту просто из чувства долга, мокрое влагалище и напряженный пенис действуют как недвусмысленные агенты искренности.
Поцелуй доставляет удовольствие из-за сенсорной восприимчивости наших губ, но большая часть нашего возбуждения не имеет ничего общего с физическим аспектом акта: оно проистекает из простого осознания того, что мы очень нравимся кому-то другому.
Чем соблазнителен секс на заднем ряду самолета?
Большинство людей, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни, почти не замечают нас. Их деловитое равнодушие может быть для нас болезненным и унизительным — отсюда и особая сила фантазии о том, что жизнь можно перевернуть с ног на голову и поменять привычные приоритеты. Эротика униформ медсестер, например, проистекает из разрыва между рациональным контролем, который они символизируют, и необузданной сексуальной страстью, которая может на какое-то время, хотя бы в фантазии, взять над ней верх.
Точно так же, как униформа может вызвать вожделение своим призывом к нарушению правил, так же может быть увлекательно представить себе секс в незаметном уголке университетской библиотеки, в раздевалке ресторана или в вагоне поезда. Наш вызывающий проступок может дать нам ощущение силы, выходящей за рамки чисто сексуального. Заняться сексом на заднем ряду самолета, набитого деловыми путешественниками, — значит попытаться перевернуть обычную иерархию вещей, внеся желание в атмосферу, в которой хладнокровная дисциплина обычно доминирует над личными желаниями. На высоте, как и в офисной кабинке, победа близости кажется слаще, и соответственно увеличивается наше удовольствие. Эротика наиболее ярко проявляется на стыке формального и интимного.
Позвольте своей фантазии сбыться. Нет, вовсе необязательно сразу покупать билет на самолет и заняться там сексом. Для начала достаточно приодеться в игровой костюм для ролевых игр. Похотливая медсестра, страстная стюардесса или возбуждающий полицейский? Включите воображение и внесите огня в вашу интимную жизнь.
Почему "не сегодня, дорогой" так разрушительно?
Логика может подсказать, что брак или длительные отношения должны гарантировать конец беспокойству, которое в противном случае преследует попытки одного человека склонить другого к сексу. Но хотя любой из этих союзов может сделать секс постоянной теоретической возможностью, он не узаконит этот акт и не облегчит путь к нему. Более того, на фоне постоянной возможности нежелание заниматься сексом может рассматриваться как гораздо более серьезное нарушение основных правил, чем аналогичный тупик в других контекстах. Быть отвергнутым кем-то, кого мы только что встретили в баре, не так уж удивительно или обидно. Страдать от сексуального отвержения со стороны человека, с которым мы поклялись разделить нашу жизнь, гораздо более странно и унизительно.
Почему импотенция — это достижение?
Есть немного более сильных источников стыда для мужчины или чувства отторжения для его партнерши. Настоящей проблемой импотенции является удар по самооценке обеих сторон.
Мы глубоко ошибаемся в нашей интерпретации. Импотенция — это странно неприятный плод разума и доброты, вторгающихся в свободный поток животных импульсов, нашей новой склонности задаваться вопросом, что может чувствовать другой, а затем отождествлять себя с его или ее потенциальными возражениями против наших навязчивых или неудовлетворительных требований.
Всех нас, кроме наименее самосознательных, иногда поражают, насколько неприятным наше желание секса может показаться кому-то другому, насколько странной и физически отталкивающей может быть наша плоть и насколько нежелательны наши ласки. Развитая способность к любви и нежности может, по иронии судьбы, сделать нас слишком чувствительными, чтобы пытаться приставать к кому-либо другому, чтобы тот занялся с нами сексом, хотя время от времени мы можем пересекаться с людьми, которых не ужасает наше стремление к настойчивому и сильному сексуальному контакту, и которые не видят ничего отвратительного даже в самых безумных эротических крайностях.
Таким образом, в основе бессилия лежит симптом уважения, боязнь вызвать неудовольствие из-за навязывания собственных желаний или неспособности удовлетворить потребности партнера — цивилизованное беспокойство о том, что мы разочаруем или расстроим других. Это достояние, которое следует ценить как свидетельство достижения этического воображения.
Что религии знают о сексе, чего не знаем мы?
Только религии по-прежнему относятся к сексу серьезно, в том смысле, что должным образом уважают его способность отвлекать нас от наших приоритетов. Только религии видят в этом что-то потенциально опасное и от чего нужно защищаться. Возможно, только после того, как мы убили много часов на порно, мы можем понять, что в одном вопросе религии были правы: секс и сексуальные образы могут подавлять наши высшие рациональные способности с удручающей легкостью. Религии часто высмеивают за их ханжество, но они не считали бы секс таким уж плохим, если бы не понимали, что он может быть довольно замечательным.
Брак разрушает секс?
Постепенное снижение интенсивности и частоты секса между супружеской парой является неизбежным фактом биологической жизни и, свидетельствует о глубокой нормальности. Но индустрия сексотерапии сосредоточила большую часть своих усилий на том, чтобы убедить нас, что брак оживляется постоянным желанием.
Самое невинное, что недостаток секса в устоявшихся отношениях связан с трудностью переключения регистров между повседневным и эротическим. Качества, которые требуются от нас, когда мы занимаемся сексом, находятся в резком противоречии с теми качествами, которые мы используем в большинстве других наших повседневных дел. Брак, как правило, предполагает — если не сразу, то в течение нескольких лет — ведение домашнего хозяйства и воспитание детей, задачи, которые часто кажутся родственными управлению малым бизнесом и требуют многих из тех же навыков.
Секс с его противоположными акцентами на экспансивности, воображении, игривости и потере контроля должен по самой своей природе прерывать эту рутину регулирования и самоограничения. Мы избегаем секса не потому, что он не доставляет удовольствия, а потому, что связанные с ним удовольствия подрывают нашу последующую способность выдерживать напряженные требования, которые предъявляют к нам наши домашние условия.
Секс также может изменить и вывести из равновесия наши отношения с нашим со-управляющим домом. Его инициация требует, чтобы один или другой партнер стал уязвимым, раскрывая то, что может показаться унизительным в сексуальных потребностях. Мы должны перейти от обсуждения того, какую бытовую технику приобрести, к более сложной просьбе, например, чтобы наш супруг перевернулся и принял позу покорной медсестры или надел пару ботинок и начал обзывать нас.
Удовлетворение наших потребностей может заставить нас просить о вещах, которые на расстоянии могут быть сочтены как смешными, так и презренными, так что мы можем предпочесть, в конце концов, не доверять их кому-то, на кого мы должны полагаться в этом отношении. На самом деле нам может быть легче надеть резиновую маску или притвориться хищным кровосмесительным родственником с кем-то, с кем нам не придется завтракать в течение следующих трех десятилетий.
Почему панировочные сухари на кухне вредны для секса?
Общее представление о гневе изображает красные лица, повышенные голоса и захлопнутые двери, но слишком часто просто сворачивает в оцепенение. Мы склонны забывать, что злимся на нашего партнера, и, следовательно, становимся анестезированными, меланхоличными и неспособными заниматься с ним или с ней сексом, потому что определенные инциденты, которые нас злят, происходят так быстро и так незаметно, в такой хаотической обстановке, что мы не можем достаточно хорошо распознать правонарушение, чтобы выступить против него. И мы часто не выражаем своего гнева, даже когда понимаем его, потому что вещи, которые нас обижают, могут казаться настолько тривиальными или странными, что прозвучали бы нелепо, если бы их произнесли вслух: «Я сержусь на тебя за то, что ты режешь хлеб в неправильный направлении." Но как только мы вступаем в отношения, уже не существует такой вещи, как второстепенная деталь.
В среднем за неделю каждый партнер может быть поражен и, в свою очередь, выпущен десятками крошечных стрел, даже не осознавая этого, и единственным поверхностным наследием этих ран является почти незаметное охлаждение между парой и, что особенно важно, нежелание заняться сексом.
Мы не в состоянии подняться над дракой и сместить акцент с взаимных обвинений на выявление истинных источников боли и страха. Пары должны понимать, что их враждебность была сформирована потоком их индивидуальных личностей через искажающие эмоциональные каньоны их особого детства. Нам кажется, что мы уже знаем все необходимое о том, как быть с другим человеком, не удосужившись вообще чему-либо научиться. Мы не готовы к усилиям, которые мы должны законно затратить, чтобы сделать успешными даже очень приличные взрослые отношения.
Почему отели метафизически важны?
Стены, кровати, стулья с удобной обивкой, меню обслуживания номеров, телевизоры и плотно упакованное мыло могут не только удовлетворить вкус к роскоши. Снять номер в отеле на ночь — это решение проблемы длительного сексуального застоя: мы можем увидеть эротическую сторону нашего партнера, которая часто тесно связана с неизменной средой, в которой мы ведем свою повседневную жизнь. Мы можем обвинить постоянное присутствие ковра и стульев в гостиной в том, что не можем больше заниматься сексом: физический фон мешает нам развиваться. Мебель настаивает на том, что мы не можем измениться, потому что она никогда не меняется.
В гостиничном номере мы можем снова с радостью заниматься любовью, потому что за ролями, которые нас вынуждают играть наши домашние обстоятельства, мы заново открыли сексуальную идентичность, которая впервые сблизила нас, — акт эстетического восприятия, которому критически помогает пара махровых халатов, бесплатная корзина с фруктами и вид на незнакомую гавань. Мы можем видеть нашего возлюбленного так, как будто никогда раньше не видели его.
Почему прелюбодеяние переоценивают?
Вопреки всем публичным суждениям о прелюбодеянии, отсутствие какого бы то ни было желания сбиться с пути является иррациональным и противоестественным, беспечное пренебрежение плотской реальностью наших тел, отрицание власти над нашим более рациональным «я» такими эротическими триггерами, как высокие - туфли на каблуках и накрахмаленные рубашки, гладкие бедра и мускулистые икры.
Но супруг, который злится на то, что его предали, уклоняется от основной трагической истины: никто не может быть всем для другого человека. Настоящая ошибка заключается в духе современного брака с его безумными амбициями и настойчивым требованием, чтобы наши самые насущные потребности могли быть решены с помощью только одного другого человека.
Если рассматривать брак как идеальный ответ на все наши надежды на любовь, секс и семью наивно и ошибочно, то так же наивно и ошибочно полагать, что прелюбодеяние может быть эффективным противоядием от разочарований брака. Невозможно переспать с кем-то вне брака и не испортить в нем то, что нам небезразлично. Нет ответа на напряженность в браке.
Когда человек, с которым у вас был эротический обмен в интернет-чате, предлагает встретиться в гостинице аэропорта, у нас может возникнуть соблазн взорвать нашу жизнь ради нескольких часов удовольствия. Защитники брака, основанного на чувствах, преклоняются перед эмоциями за их подлинность только потому, что они избегают пристального взгляда на то, что на самом деле проплывает сквозь эмоциональный калейдоскоп большинства людей, все противоречивые, сентиментальные и гормональные силы, которые тянут нас в сотне часто безумных и безрезультатных направлений.
Для получения новых ощущений и сохранения отношений воспользуйтесь секс-игрушками. Они подарят полный спектр разнообразия вашей интимной жизни с супругом. Например, самые смелые могут попробовать анальный секс, для более острых и ярких ощущений советуем погрузиться в тематику BDSM.
Мы не могли бы быть удовлетворены, если бы не были ненастоящими некоторое время — ненастоящими, то есть в отношении таких вещей, как наши преходящие желания задушить наших детей, отравить нашего супруга или разорвать наш брак из-за спора о замене лампочки. Определенная степень подавления необходима как для психического здоровья нашего вида, так и для адекватного функционирования прилично упорядоченного общества. Мы должны быть благодарны и защищены знанием того, что наши внешние обстоятельства часто не соответствуют тому, что мы чувствуем; это знак того, что мы, вероятно, на правильном пути.