Каждый пятый мужчина и каждая шестая женщина на планете заболеют раком – такие данные приводит Всемирная организация здравоохранения. Только в 2020 году врачи диагностировали более 19 млн новых случаев онкозаболеваний, почти 10 млн человек скончались от рака. Онкология – вторая по частоте причина летальных исходов. Над созданием лекарства от рака работает всё мировое научное сообщество, в том числе и в Университете Лобачевского.
Уже несколько лет в лабораториях ННГУ ведется работа по разработке новых подходов, позволяющих повысить эффективность противоопухолевой терапии. Один из таких подходов – иммунотерапия. О работе, которую ведут в вузе, рассказала кандидат биологических наук, ассистент кафедры общей и медицинской генетики Института биологии и биомедицины, младший научный сотрудник НИИ нейронаук ННГУ Виктория Турубанова.
Иммунотерапия – это такой способ заставить иммунитет увидеть опухолевые клетки. В норме все опухолевые клетки ускользают от иммунного надзора из-за своей большой изменчивости. Иммунотерапия позволяет направить внимание иммунитета на клетки опухолевой ткани и бороться с ними. В организме есть все механизмы, которые позволяют убить раковую клетку, но к сожалению, они не активируются в нормальном состоянии. Их нужно запускать, – рассказывает Виктория.
Существует множество разных методов иммунотерапии раковых клеток, которые уже применяются на практике. Учёные Университета Лобачевского сошлись на методе иммуногенной клеточной смерти. Эта концепция, при которой программируется гибель раковых клеток с последующим выбросом молекул, сигнализирующих иммунитету об опасности. Молекулы привлекают внимание иммунитета к опухолевой ткани и заставляют защитные силы организма – лимфоциты убивать раковую ткань. Получается, организм сам излечивает себя. Такой способ, по словам Виктории Турубановой, относительно новый, он исследуется в мире около 10 лет.
Мы рассматриваем много методов запуска такой клеточной смерти: несколько химических препаратов, фотодинамические препараты – и новые, и те, которые уже ранее начали использовать в клинической практике. Например, мы применяем фотодинамическую терапию, которая запускает процесс иммуногенной клеточной смерти. То есть мы не сосредоточились на конкретном методе индукции, а исследуем какие варианты наиболее сильно активируют иммунитет, – говорит она.
Итоговая цель команды учёных ННГУ – создание вакцины от рака. Основное их внимание направлено на опухоли головного мозга, фибросаркому, меланому и на рак груди. В лаборатории нейроцентра Университета наибольший интерес вызывают опухоли головного мозга. Это самые сложные и трудноизлечимые виды онкологии из-за расположения на жизненно важном органе. Ведь нарушение ткани мозга даже во время хирургического вмешательства может оказаться критичным и даже фатальным для человека. Поэтому учёные отмечают важность применения опосредованных способов убийства раковых клеток и защиты мозга.
Каждый день у нас – это маленький прорыв. Мы уже испробовали дендритноклеточную вакцинацию, которую сами разработали как раз для опухоли головного мозга, при фотоиндуцированной клеточной смерти. Сотрудники лаборатории обнаружили, что активируются молекулярные пути, связанные с одной популяцией клеток. Это клетки особого фенотипа, которые после фотоиндукции влияют на выживаемость животного в эксперименте. Затем мы проанализировали открытые базы данных транскриптома человека, биоинформатическими методами изучили, как коррелирует наличие популяции этих клеток в опухолевом очаге с выживаемостью пациентов. Мы посмотрели и обнаружили то звено, важное во всем этом большом каскаде. И если мы увеличим эффекторную функцию этого звена, мы сможем увеличить эффективность терапии. Это маленькое открытие для нас очень важно, потому что если мы сможем на эти маленькие точки влиять, то мы сможем увеличить общую эффективность такой терапии. И значит мы сможем добиться того, что пациент с большей вероятностью получит защиту от рецидива и качественный уровень жизни, – уверена Виктория Турубанова.
Если говорить о конечной точке – создании вакцины, то это вопрос даже не одного года.
Мы можем разработать концепцию, технологию, метод, но вся клиническая и доклиническая стадия испытаний занимает от 5 до 10 лет. Экспериментально можно применять вакцину для пациентов через 3 года, а фармакологический препарат, доступный на рынке, появится не раньше, чем через 10 лет, – резюмирует Виктория.