888
К началу четвёртой недели сентября дождь так и не прекратился и, хотя это был не проливной тропический ливень, а промозглая морось, городские дренажные коллекторы едва справлялись с мутными потоками. Глядя на это чрезмерное изобилие воды вокруг, с трудом верится, что где-то далеко есть места, где эта живительная влага на вес золота и в небе нет свинцовых туч, на долгие месяцы закрывающие спасительное солнце.
К полудню дождь усилился и не переставая лил до самого вечера. Дорожки во дворах превратились в мутные ручьи, наполняющие небольшие озерца в тех местах, где должны располагаться ливневые колодцы. Улицы опустели и лишь изредка в полумраке вечерних сумерек появлялся силуэт прохожего, журавлиной поступью, пытающийся найти «брод» к своему подъезду.
Университет Альбертина. Некогда красивейшее здание Кёнигсберга, выполненное в торжественном стиле «неоренессанс», подчёркивающим величие и неповторимость той мисси, которой он должен послужить – просвещение и рождение незаурядных, мыслящих талантов. Квадратная площадка перед парадным входом с коротко постриженным газоном. Создавала успокаивающее чувство порядка, покоя и свободы будущего. Парк, окружающий Paradeplatz (так называлась некогда та площадка возле парадного входа в университет), создавал атмосферу, защищённого от окружающего мира, семейного уюта и обособленности этого святилища науки от серости и иррациональной суетности городской жизни. Потрясения и войны прошлого века не прошли бесследно для Альбертины, однако послевоенное время было особенно безжалостно к Храму Науки. Окружающая разруха и текущие обстоятельства жизни несколько изменили «духовную миссию» и цели Альбертины, что превратили его в фабрику квалифицированных специалистов с уже известными целями и предназначениями, оставив в тени истории, будоражащий душу и разум, романтический дух открытий и постижения неизведанного. Перемены отразились и на внешнем облике здания. пострадавшего от бомбёжек и утратившего былую эстетическую привлекательность. Новые архитекторы не сочли нужным восстановить здание в прежнем стиле, видимо посчитав, что для «фабрики кадров» будет достаточно лаконичного «хрущёвского» стиля. Таким университет предстал перед современниками настоящих событий – сереньким трехэтажным строением, затерявшимся в мешанине современных зданий и беспорядочной растительности.
Занятия в учебном корпусе Альбертины уже давно закончились и окна верхних этажей смешались с сумрачными контурами фасада. Только на первом этаже горело окошко ночной вахты. Высокая створка парадной двери отварилась и на пороге появилась ссутулившаяся фигура молодого человека лет двадцати. Струи дождя меньше чем за минуту промочили одежду насквозь и ручьями стекали с мокрых волос, но юноша, ни малейшим образом, не отреагировал на это. Шаркающей поступью спускаясь со ступенек, он медленно, скорее машинально, застегнул лёгкую осеннюю куртку и направился на площадку перед университетом, представляющей собой возвышенность, окружённую бетонной опалубкой, выстой до двух метров. Пройдя в дальний левый угол площадки, молодой человек присел на краю бордюра, свесив ноги вниз. Он никуда не спешил и совсем не пытался скрыться от проливного дождя, а просто отрешённо смотрел на землю под ногами, безвольно раскинув руки по бокам. Ветер стих и ровные струи воды монотонно шумели листвой, стекая по прилипшим волосам на, промокшую насквозь, куртку... Ещё каких-то три дня назад, весёлый и полный оптимистических надежд на будущее, молодой человек был морально выпотрошен, освежёван и брошен в грязную яму безысходного отчаяния. Религиозные постулаты трактуют о том, что Господь не посылает детям своим испытаний сверх их сил и возможностей, а периоды скорби и лишений непременно сменяются щедрой благодатью за терпение и смирение. Всевышний предстаёт в роли эдакого благородного бойца-наставника, сбивающего тебя с ног и благородно ожидающего, пока ты встанешь на ноги для продолжения поединка. В случае с нашим героем испытания больше напоминали групповое избиение разбойниками в глухой подворотне, где подняться тебе уж точно не дадут, а будут напротив всячески препятствовать тому, чтобы ты встал на ноги. Всё началось ещё до его рождения. Отец юноши был эгоцентричен и не переносил детей, поэтому, когда узнал о беременности жены, скандалами и угрозами, запрещал женщине рожать. Не смотря на всё это, женщина всё же позволила ребёнку родиться. Мальчика мама назвала Константином, а от отца ребёнку досталась, сквозящая холодом, фамилия Севернов. Отец исполнил обещанное - жизнь матери и младенца превратилась в сущий ад. Детство мальчика также не было безоблачным. Бесконечные скандалы в семье сделали его замкнутым и поэтому сверстники предпочитали его в свои игры не брать и посмеивались над одиночкой. Лишь один сверстник не отвернулся от Костика и стал его другом на долгие годы, его звали Андрей Задорожный. Кроме матери, не было для Кости ближе человека, чем Андрюха. Он, как незримая божья длань беспрестанно тормошил и толкал вперёд Костика, выталкивая его за пределы стен замкнувшегося в себе сознания. К 12 годам Костик поведением уже ничем не отличался от своих сверстников. Жизнь буквально пела внутри молодого человека, его окружали такие же счастливые сверстники и мир вокруг превратился в не прекращающееся солнечное утро. В 15 лет Костя знакомится с девушкой Надей. Надежда..., Пожалуй, это и стало кульминацией яркой юности нашего героя. Молодые люди стали неразлучны и близки, как воздух и пламя, чувства пьянили и сводили с ума, происходящее казалось затянувшимся прекрасным сном и казалось само небо распахнула свои великодушные объятья. Костя переживал невероятный подъём, учёба шла «на отлично», Андрей пригласил его в группу спортивного альпинизма и теперь у друзей появилось общее захватывающее увлечение. Так прошла школьная пора и настало время для выбора дальнейшего пути. Костя, Надя и Андрей решают поступать в БФУ имени Канта (Альбертина). Близилось время вступительных экзаменов и ещё, пожалуй, самого важного события – Надя ответила согласием на предложение Кости выйти замуж. Казалось, сами божественные Небеса приняли в свои крепкие, заботливые объятья, наполняя душу нектаром непостижимого блаженства... Но, что есть Господь? Коршун, несущий безвольную черепаху в крепких когтях. Не знавшая полётов черепаха преисполнена смесью страха и восторга от захватывающего дух путешествия. Свежий ветер щекочет тщедушную плоть под панцирем, а солнце греет всё теплее и немного слепит глаза. И вот, когда несчастная черепаха уже, отпустив страх и сомнения, растопыривает лапы и мнит себя вольной птицей, коршун разжимает когти, чтобы размозжить прочный панцирь травоядного о скалы и полакомиться нежной плотью... Всё случилось в середине августа. Позвонили из районной больницы и сообщили, что мама находится в реанимации. Как выяснилось, около полугода ранее, у матушки диагностировали не операбельную опухоль головного мозга. Она старательно скрывала от сына эту новость, но теперь было уже невозможно, оставались считанные дни... Вот когти коршуна разомкнулись, устремив несчастную черепашку на острые скалы. Шок от осознания неизбежности потери самого близкого человека был подобен столкновению локомотива с глухой, бетонной стеной и сковал все мысли и чувства. Из оцепенения вывел телефонный звонок. Это была Надя. Сейчас этот близкий и понимающий голос был, как нельзя, кстати – нужно было просто поговорить о случившимся, чтобы до конца осознать, смириться, принять... Голос в трубке был тихим и, казалось, смущённым, слова доносились откуда-то из глубокого тоннеля. Она что-то рассказывала, делая неловкие паузы между фразами. В итоге, после долгих извинений, Надя рассказала, что уже давно крутит роман с Андреем, но не знала, как про это рассказать, близость скорой свадьбы подтолкнула её на откровенность... Первый удар о скалы сильно потряс, но «панцирь» уцелел. На следующий день Костя узнаёт, что о вероломном романе его невесты и лучшего друга знали практически все из общей компании и достаточно давно. Теперь поводом для сбора компании стало насмешливое обсуждение такого разворота в жизни их недавнего приятеля. Никто не судил лжецов – толпа беспощадна к неудачникам и этот случай не стал исключением. Андрей сам предложил встретиться и поговорить. Костя глядел в глаза лучшего друга, надеясь встретить там сочувствие, раскаяние во лжи, понимание, но ничего, кроме смеси счастливого блеска и тени насмешки лицо, некогда, лучшего друга не выражало. Жгучее желание врезать по этой счастливой физиономии сжигало изнутри, но рассудок подсказывал, что если он сделает первый удар, то не остановится до тех пор, пока не лишит жизни своего вероломного друга. Крепко сжав волю в кулак, Костя молча развернулся и ушёл прочь - жизнь должна продолжаться. Наступил день вступительных экзаменов, решающим предметом была физика. Костя отлично знал этот предмет, поэтому не сомневался в результате. На доске были два варианта задачи. Даже прочитав задачи наполовину, Костя знал решение в каждом из вариантов. Решив задание раньше остальных, он отпросился у преподавателя, чтобы навестить в больнице матушку. Результаты экзаменов огласили к полудню следующего дня. По самому любимому Костей предмету – физике выставлен «не зачёт». Экзаменационная задача была выполнена верно, но неверно выбран заявленный для решения вариант. Потрясения последних дней сыграли с разумом юноши злую, роковую шутку. Казалось бы, пустяк, но приёмная комиссия холодно, «по-конторски», отнеслась к просьбе Кости о пересдаче и шаблонно посоветовала отложить сдачу экзаменов на будущий год. Выйдя из кабинета приёмной комиссии, Костя побрёл в класс, где днём ранее был на экзамене, Сев за последнюю парту, он отрешённо смотрел на пустую, школьную доску. Когда шум в коридорах затих, тишину пронзил сигнал поступившего на телефон сообщения... Сердце любимой матушки остановилось в два часа, двадцать пять минут пополудни. Приглашали в больницу для оформления необходимых формальностей... Хрясь! Панцирь несчастной черепашки лопнул, как скорлупа упрямого ореха и обнажилась вожделенная для коршуна плоть... И вот теперь он здесь, на холодном бордюре, под проливным дождём, наедине с отчаянием и скорбью. Крепкий напиток из скорби, отчаяния, ненависти, презрения и любви шипел в чаше Судьбы, должной быть испитой. Рука, скребя бетон ногтями, медленно сжималась в кулак. Настал предел всего разумного и сдерживать ревущих в душе демонов было более невозможно. Мстить, испить пьянящего вина справедливого возмездия и исцелить растерзанную душу целительным бальзамом праведного гнева. Всех к ответу – слепых, равнодушных, лицемерных, лживых и бездушных. Проливать кровь, до тех пор, пока не пресытится зверь внутри и не скажет: «Довольно!». Холодно блестящее от дождя лицо оскалилось звериной улыбкой, резко оттолкнувшись от бордюра, Костя спрыгнул на землю, но та, словно не приняв его, разверзла под ним чёрную, пропасть, в которую он и провалился.
Продолжение следует..