Иван Иванович, ещё когда был молодым и не женатым, рассуждал так: «Любовь, семья, дети — это всё хорошо. Это всё замечательно. Но! А вдруг так случится, и у меня родятся девочки? Тогда как? Что мне делать в таком случае? Это — невыносимо».
Иван Иванович ещё и не женат был, а уже был уверен, что муж и жена могут быть счастливыми только в том случае, если у них нет дочерей, а есть только сыновья. А если вдруг есть дочери, то ни о каком счастье тогда и речи быть не может, а наоборот, в семье в этом случае возникают большие трудности, справиться с которыми практически невозможно. И чем больше у матери и отца дочерей, тем больше и этих самых трудностей. И лучше тогда вообще не жениться.
— Маша, я тебя сразу предупреждаю, что дочери мне и даром не нужны, — говорил Иван Иванович своей молодой возлюбленной. — И ты должна знать, что если я стану твоим мужем, и у нас с тобою родится не сын, а дочка, то я с тобою сразу разведусь.
— Я тебя люблю, — отвечала Маша, — и я готова к тому, что ты меня бросишь, если у нас будет дочь.
Почему Маша так отвечала? Почему соглашалась на такие условия? Я объясняю это тем сильным чувством, которое Маша испытывала к Ивану Ивановичу.
Хотя, согласитесь, уже с самого начало это характеризовало Ивана Ивановича более чем просто странным человеком. Ну, да ладно. В конце концов, каждый сам выбирает свою судьбу и получает от жизни то, что хочет.
Маша хотела выйти замуж за Ивана Ивановича, чего бы это ей не стоило, и вышла. Значит, она понимала, чем рискует, и считала, что этот риск оправдан.
С молодым Иваном Ивановичем пытались спорить некоторые его друзья, родные и близкие; убеждали его в том, что и дочерей иметь — это великое счастье.
— Не рассказывайте мне сказок, — отвечал им Иван Иванович с усмешкой, — не выдавайте желаемое за действительное. Я точно знаю, что все несчастья случаются только там, где рождаются дочери. Что я книжек не читаю, что ли? Не знаю, что такое сын, а что такое дочь? Я всё знаю. Сын вырос, женился и будь здоров, проблем никаких. А дочь? Ты сначала воспитай её, а после попробуй её замуж выдать, а я посмотрю.
Иван Иванович был уверен, что сыновей воспитывать проще и легче, чем дочерей.
Говоря же о прочитанных книгах, Иван Иванович имел в виду всего одну: «Гордость и предубеждение», которую он от скуки прочитал, когда служил в армии. Эта книга как-то странно подействовала на ещё неокрепшие умственные способности Ивана Ивановича.
Всё, что он вынес для себя, прочитав эту книгу, что дочери — это множество проблем для их отцов и матерей; и справляются с такими проблемами только в сказочных историях. А в реальной жизни решить эти проблемы невозможно.
— Но даже если и получится её воспитать и после сбагрить кому-нибудь, — говорил молодой Иван Иванович, — ещё не факт, что вскоре после свадьбы она не разведётся с мужем. А тогда все её проблемы свалятся на меня.
— А сын, можно подумать, не разведётся через год и проблем не создаст? — спрашивали Ивана Ивановича.
— Насчёт сыновей я ничего такого не знаю, — отвечал Иван Иванович, — не читал. А насчёт дочерей — это точно установленный факт.
— Кем установленный?
— Джейн Остин, например, — уверенно отвечал Иван Иванович. — Вот уж, действительно, умная женщина была. Я её уважаю.
Ивана Ивановича можно понять. В прочитанном им романе ни слова не было сказано о проблемах с сыновьями.
— Сыновья, даже если и подлецы, — говорил Иван Иванович, — им и это сходит с рук. Покажите мне такого сына, который развёлся бы с женою, и у него или его родителей были бы хоть какие-нибудь проблемы.
— Ну, у некоторых мужчин очень даже большие проблемы появляются после развода, которые затрагивают и их родителей, — говорили Ивану Ивановичу.
Но Иван Иванович в ответ на это усмехался.
— Такое возможно только в кино. В плохом кино. Или в плохой книге.
— Почему в плохом?
— А назовите мне хоть одно хорошее кино или хоть одну порядочную книгу, где у мужа возникают проблемы после развода, — говорил Иван Иванович.
Ивану Ивановичу приводили множество фильмов и книг, в качестве примеров, на что Иван Иванович отвечал, что это всё дрянь, а не фильмы и не книги; и что всё это не стоит смотреть или читать.
— И я поэтому сразу предупреждаю Машу, — говорил Иван Иванович, — что разведусь, если у нас вдруг появится дочь.
Ну, вот такой странный взгляд на жизнь был у Ивана Ивановича в молодости. Ему было тогда 22 года и он только вернулся из армии.
Прошло тридцать три года, и взгляды Ивана Ивановича на жизнь изменились кардинально. И сегодня Иван Иванович рассуждает совсем иначе.
И рассуждает Иван Иванович по-другому, не потому что прочитал какую-то другую книгу, нет. А потому что жизнь преподнесла ему неожиданный сюрприз; сюрприз, о котором ни слова не было сказано в «Гордости и предубеждении».
— Сыновья приносят в дом счастье? — кричал сегодня Иван Иванович. — Ха-ха! Не говорите того, чего не знаете! У меня трое сыновей, и что? Думаете, я счастлив? Да я готов променять каждого своего сына на две, нет, на три дочери.
— Как же так? — недоумевали все, кто хорошо знал Ивана Ивановича. — Теперь сыновья для тебе плохи. А что ты говорил раньше? Не ты ли, Иван Иванович, хвастался всем, как тебе повезло в жизни, что у тебя сыновья, а не дочери? Не ты ли грозил разводом жене, если появится дочь?
— Я был наивен и бесхитростен, — отвечал Иван Иванович, — я не знал жизни и смотрел на неё сквозь розовые очки. Но теперь я знаю жизнь лучше, чем кто-либо. Я постиг истину!
«Господи, ну, почему ты не дал мне дочерей! — вот о чём постоянно думал Иван Иванович последние два, а может, и три года. — Пусть даже сколько угодно дочерей, я на всё согласен. Умных, добрых, ласковых, самостоятельных дочерей. Почему у меня — сыновья, Господи! Злые, грубые и при этом беспомощные. И что мне теперь прикажешь делать, Господи, с этими инфантильными абьюзерами?
Всевышний, конечно, слышал Ивана Ивановича, но недоумевал и не понимал его. Да и как Он мог понять человека, который когда-то просил Его исключительно о сыновьях?
— Ты сам не знаешь, Иван Иванович, чего хочешь, — отвечал Всевышний. — Я сделал именно так, как ты меня просил. Ты хотел сыновей, ты их получил. Какие могут быть претензии? Кто виноват, что они инфантильные и абьюзеры? Кто виноват, что они дурью маются в твоей фирме, получая за это большие зарплаты? Кто виноват, что весь их жизненный интерес сводится к разного рода развлечениям?
— Меня можно понять, — оправдывался Иван Иванович, — я простой успешный предприниматель среднего уровня. Звёзд с неба не хватаю. Ни в какие списки богатейших людей не вхожу. Да, я, может, и совершал ошибки. Но я — человек. А значит, мне свойственно ошибаться. Как мне было не пристроить своих сыновей в свою же фирму на тёплые местечки? Как было не положить им большие оклады? Но — Ты! Господи, как мог Ты — Творец неба и земли — и не знать, что меня ждёт в будущем, если у меня будут сыновья! А Ты знал. Ты всё точно знал. Знал и не предотвратил. Почему Ты не вразумил меня, Господи, когда я так в этом нуждался?
— Отстань, Иван Иванович, — равнодушно отвечал Всевышний, — не до тебя сейчас и не до твоих великовозрастных детей и проблем, с ними связанных. Справляйся с этим сам, а меня не тревожь. Тем более, что, если по правде, Иван Иванович, то никакие это не проблемы.
— Для Тебя, может, и не проблемы, — вздыхал Иван Иванович, — а для меня очень даже проблемы.
У Ивана Ивановича было три сына.
Старшему, Филиппу, — 32 года. Среднему, Фоме, — 30. А младшенькому, Алексею, — 27. Жили они вместе с папой и с мамой в огромном особняке под Москвой. У каждого их них был свой этаж в доме: со множеством комнат и служебных помещений. У каждого в гараже стояла своя дорогая машина.
Последние два года Иван Иванович был сам не свой.
— Да когда же они, Маша, женятся-то и свалят куда подальше! — чуть ли не каждый день кричал Иван Иванович на свою жену. — Сколько можно? Здоровые лбы, а всё никак не могут вылететь из родительского гнезда. И ладно бы, если что не так с ними было. Отличные же ребята. Ну, наглые и грубые немного, ну, чуточку инфантильные; что с того? А когда в истории человечества было по-другому? Мужчины всегда такими были, во все времена, и ничего. Всех это устраивало. Сегодня-то, что не так?
— Ты слишком с ними строг, Ваня, — отвечала мужу Маша. — Они — ещё дети. Ну, а что не женятся, так, значит, время не пришло. Да и куда спешить-то?
— Это всё ты, Маша, — кричал Иван Иванович, — ты их разбаловала. Конечно! Им и здесь не плохо. Их и здесь неплохо кормят, ухаживают за ними, заботятся о них. Зачем им жениться? Если под боком мамочка и множество домашней прислуги.
— Они — ещё дети, Ваня, — отвечала мужу Маша, — конечно, им страшно уходить в неизвестность. Ведь кто знает, как к ним там будут относиться.
— Да где там-то, где? — недоумевал Иван Иванович. — В их же собственном доме? Их же собственные жены?
— А кто знает, какая она эта жена окажется, — говорила Маша. — Сейчас ведь не то время, что было тридцать лет назад. Сейчас женщины — другие. О мужьях уже никто так не заботится, как раньше. И мужьями сегодня женщины не дорожат, как дорожили когда-то. Сегодня, если муж не ходит по струнке, если он — не подкаблучник, то на него долго не любуются, а быстренько вышвыривают вон.
— Кто же знал, что всё так изменится в жизни, — переживал Иван Иванович, — знал бы, разве бы просил у Бога сыновей? Нет, конечно. Просил бы дочерей. И был бы сейчас самым счастливым отцом на свете. А теперь и не знаешь, что делать-то с ними, с сыновьями.
— А меня ты напрасно ругаешь, Ваня. — говорила Мария, — я стараюсь и делаю всё возможное, чтобы женить наших мальчиков. Да только никому они сегодня не нужны.
— Плохо стараешься, — говорил Иван Иванович, — и мало делаешь. Надо больше делать и лучше стараться.
И теперь Иван Иванович засыпал с просьбами к Всевышнему, чтобы помог ему женить своих сыновей, чтобы нашёл им жён подходящих.
— Найди, а, — просил Иван Иванович, — ну что Тебе стоит. Ты ведь всё можешь.
— Зачем тебе это, Ваня, — отвечал ему Тот, кто есть Начало и Конец всего, — ну, женятся твои сыновья, а дальше-то, что?
— А дальше я от жены тогда уйду, — говорил Иван Иванович. — И оставлю её ни с чем. Надеюсь, что ты не против, если я уйду от неё и оставлю её ни с чем? Потому что любви к ней у меня больше никакой нет.
— Так уходи сейчас, если любви нет. Чего ждать-то? Только не понятно, а почему ты жену-то решил ни с чем оставить? И не понятно к кому уходить-то собираешься?
— К Варваре и уйду, — говорил Иван Иванович. — Ты ведь не против, если я с Варварой буду?
— А Варвара-то не против, что ты с ней будешь?
— А чего ей против быть? — спрашивал Иван Иванович. — Она — девушка простая, затем только в столицу и приехала, чтобы найти такого, как я.
— Она ведь моложе тебя на тридцать лет?
— И что? Если я люблю её! Ну, разреши от жены уйти к молоденькой, а.
— А Маша как же? О ней ты подумал? И ты не ответил, почему хочешь оставить её ни с чем? Она имеет право на половину того, что ты имеешь и может ещё найти своё счастье. Не с тобой, так с кем-нибудь другим.
— А вот именно этого и не хочу, Господи, чтобы она была счастлива с кем-то. Понимаешь?!
—Это, конечно, странно, но я тебя понимаю, — говорил Всевышний. — Но ведь сколько лет вы вместе и трое взрослых сыновей у вас. Разве она заслужила такое? Неужели ты совсем не любишь Марию?
— Не люблю, — уверенно думал Иван Иванович. — Ты же видишь, что не люблю. Поэтому и не хочу видеть её счастливой с другим. Потому что таким образом она как бы меня обесценивает. Понимаешь?
— Понимаю. Но если не любишь, так пожалей её.
— Меня бы кто пожалел, — слёзы текли по лицу Ивана Ивановича. — Почему её надо жалеть, а меня — нет? Что она такого сделала, что её жалеть надо? Тогда как я всю жизнь работал, а она дома сидела.
— Да ну тебя, к лешему, Иван Иванович. Ты любую гадость оправдать готов. Слушать тебя противно. Делай, что хочешь. Только после не жалуйся, что вышло всё не так, как ты хотел.
— Значит, ты разрешаешь?
— Да при чём здесь: «разрешаю я или нет». Если ты всё равно поступишь по-своему. И делай ты, что хочешь. Только не беспокой ты меня больше со всей этой твоей ерундой. И будь готов к тому, что за все свои дела тебе расплачиваться придётся.
— Перед тобой?
— При чём здесь я? Думаешь, мало сегодня тех, кто спокойно спать не может, когда видит несправедливость? Я — добрый. Я всё и всем прощаю. А ты бойся тех, кто прощать не умеет. Людей бойся, которые только и ждут, чтобы найти какого-нибудь несправедливо обиженного и наказать виновного в этом.
«Людей я не боюсь, — думал Иван Иванович. — С людьми я уж как-нибудь разберусь. Я хоть и не числюсь в списках самых самых, но тоже кое-что значу на земле этой грешной. С Иваном Ивановичем считаются очень многие!»
Иван Иванович решил действовать решительно.
Он вызвал к себе в кабинет жену и детей.
— Значит так, Филипп, Фома, Алексей, — сказал он, — каждому из вас я купил квартиру. И хочу, чтобы уже сегодня духу вашего в моём особняке не было.
— Ваня, — всплеснула руками Мария, — да как же это? Ведь дети ещё!
— Всё, мать, моё терпение лопнуло, — сказал Иван Иванович. — Видеть их больше не могу. Но главное — не это. А даю я каждому их них срок в три месяца, чтобы женились. Ясно? А кто не женится — вот, как перед Богом — клянусь, что прокляну и лишу наследства.
— Отец! — воскликнула Мария.
— Папа, — в один голос закричали братья.
— Я сказал, — Иван Иванович злобно ухмыльнулся и вышел из кабинета.
Филипп, Фома и Алексей почесали в затылках и поехали на новые квартиры. А уже через три месяца все они были женаты.
— Ну вот, Маша, а ты говоришь, что они не нужны никому, — радостно говорил Иван Иванович. — Теперь можно спокойно вздохнуть и подумать о своём счастье. Да?
— Наверное, — робко отвечает Маша. — А о каком счастье ты говоришь?
— О моём счастье, Маша, о моём, — сказал Иван Иванович. — Мы с тобой разводимся. И не смотри на меня так. Не делай большие глаза. Так надо для моего счастья. Ведь я люблю другую. А поэтому мы сделаем вот что. Если ты будешь хорошо себя вести, Маша, если не станешь требовать больше того, что я считаю нужным тебе дать, то всё у тебя будет замечательно. Я тебе куплю хорошую квартиру и дам немного денег. На первое время тебе хватит, а дальше — ты сама.
— Но...
— Сама, сама, Машенька, — сказал Иван Иванович. — Хватит сидеть на шее мужа. Привыкай к самостоятельности.
— Но...
— Устройся на работу, — сказал Иван Иванович, — найди себе другого мужа. Почувствуй, наконец, какая она, реальная жизнь. А то живёшь в каких-то иллюзиях.
— Но...
— Для твоей же пользы, Маша, — строго сказал Иван Иванович. — А решишь по-плохому, то окажешься вообще ни с чем. Выселю тебя из Москвы куда подальше. Поняла? И не в отдельную квартиру, а в комнату. Специально выберу самую большую коммуналку. Ясно?
Мария испугалась и решила не отстаивать свои права, согласилась на все условия Ивана Ивановича. Но так получилось, что Варваре не понравилось, что бывшей жене её мужа надо купить квартиру.
— Это смешно! — сказала Варвара. — И странно. Ты ведь знаешь, что я — в положении, жду ребёнка, а ты вдруг покупаешь какой-то женщине квартиру.
— Но, любимая, она ведь мама моих сыновей, — оправдывался Иван Иванович, — неужели она не заслужила?
— Мне плевать, кто она, — отвечала Варвара. — А только, Ваня, выбирай. Или я, или ты ей покупаешь квартиру. А по-моему, ей и комнаты достаточно.
— Это слишком, Варенька.
— Слишком? — закричала Варвара. — А ты не думаешь, что благодаря имеющейся квартире, она снова замуж выйдет. Ты этого хочешь? Я ведь тебя знаю, Иван Иванович, это сейчас ты — такой добрый и спокойный, а когда она вдруг счастливой станет, ты ведь тогда спать спокойно не сможешь. Ты ведь тогда ни мне, ни себе жизни спокойной не дашь.
Иван Иванович с восхищением смотрел на свою молодую вторую жену.
— Что же делать-то, Варенька?
— Вышвырни её куда-нибудь... В Питер, например, — ответила Варенька. — В Питере, я знаю, есть чудесные коммуналки. А ей там — самое место.
— Но...
— Питер! — уверенно сказала Варенька. — И тебе, и мне спокойнее будет. В Москве ей делать нечего.
Вот так Мария оказалась в Санкт-Петербурге, в коммуналке на Васильевском.
А через месяц, после переезда Марии в другой город, к особняку Ивана Ивановичу на такси подъехала соседка Маши по коммуналке — Нина Сергеевна.
— Видите ли в чём дело, Иван Иванович, — сказала Нина Сергеевна, — Вы поступили несправедливо по отношению к Марии.
— Кто Вы такая?
— Я живу в той же коммунальной квартире, в которую Вы переселили Марию. Она мне рассказала свою историю, и я возмущена.
— Ой, Господи, возмущена она, — сказала Варенька, которая, конечно же, присутствовала при этом разговоре.
— Ты чего хочешь, тётка? — спросил Иван Иванович.
— Я хочу, чтобы Вы, Иван Иванович, отдали Марии две трети всего своего состояния, — спокойно сказала Нина Сергеевна. — Я понимаю, что это много, что Мария по закону имеет право только на половину, но... Таковы мои условия.
— Но...
— Я повторяю, что Мария рассказала мне свою историю, и я возмущена, — сказала Нина Сергеевна. — А поэтому я считаю, что 2/3 — это нормально.
— Вы соображаете, что...
— Даю Вам срок — три месяца, — сказала Нина Сергеевна, — в противном случае, если Вы не выполните мои требования, потеряете всё.
— Да как ты смеешь! — закричала Варвара. — Да пошла ты вон отсюда!
Нина Сергеевна с интересом посмотрела на Варвару.
— Условия меняются, — сказала она. — В дополнение к тому, что сказано, Вы разводитесь с этой женщиной. И срок Вам — не три месяца, а месяц. И успевайте, как хотите. Но только разозлили вы меня всерьёз.
— Вон! — закричала Варвара и сорвалась на визг. — Вон! Чтобы духу твоего здесь не было.
— Не провожайте меня, — сказала Нина Сергеевна и покинула особняк.
Конечно же, Иван Иванович не сделал ничего, что потребовала от него Нина Сергеевна. И конечно же, у него начались проблемы, в результате которых Иван Иванович потерял вообще всё.
О Нине Сергеевне в стране знали не многие, и знали только то, что когда-то она оказалась в беде. С ней тоже когда-то бесчестно поступил её муж, и она, как и Маша, тоже оказалась в коммуналке. И тогда ей на помощь пришла её соседка Галина Павловна, которая решила все её проблемы и, уйдя в иной мир, сделала её своей наследницей — наследницей не только одного из самых больших состояний в мире, но и наследницей своего дела.
И теперь Нина Сергеевна, вместо Галины Павловны, восстанавливала справедливость, используя для этого своё огромное состояние и связи, оставленные ей Галиной Павловной.
Благодаря сказочному богатству Нины Сергеевны, на Ивана Ивановича обрушилась одна из самых мощных финансово-экономических систем. Кроме этого множество самых дорогих и успешных адвокатов, которые работали на Нину Сергеевну, вцепились в Ивана Ивановича мёртвой хваткой.
Начались проверки. Обнаружились серьёзные нарушения. На Ивана Ивановича правоохранительные органы вдруг завели очень много разных дел.
Заказчики и поставщики разрывали контракты. Стало невозможным платить по обязательствам фирмы.
В какой-то момент Иван Иванович даже подумал, что против него поднялся весь мир. Чтобы расплатиться по обязательствам и решить все свои проблемы, он вынужден был потерять контроль над фирмой и распродать всё своё имущество.
Не прошло и года, как Иван Иванович с Варварой оказались в городе Иваново, откуда родом была Варвара и где у неё была маленькая однушка.
Но перед этим произошло одно маленькое событие.
Иван Иванович и Варвара, которая на тот момент была уже на восьмом месяце, уже сидели в такси, когда им позвонили и сказали, что им необходимо подъехать к особняку, который совсем недавно принадлежал Ивану Ивановичу.
— Зачем? — грубо поинтересовался Иван Иванович.
— Вам положена моральная компенсация, — ответил незнакомый голос. — Ворота будут открыты. Подъезжайте прямо ко входу в дом.
Иван Иванович назвал адрес, и уже через двадцать минут они были на месте.
Иван Иванович вышел из такси. Навстречу ему по ступеням крыльца спускалась Маша.
— Это тебе, — сказала она и передала Ивану Ивановичу пакет. — Здесь деньги. Ровно столько, сколько ты потратил на меня за тридцать три года нашей совместной жизни. Думаю, Ваня, что мы с тобой в расчёте.
— Но...
— Почему ты не отдал две трети, Ваня? — спросила Маша. — Ты ведь не жадный, я знаю. Тогда почему?
— Я не хотел видеть тебя счастливой, — ответил Иван Иванович.
— Я так и думала, — сказала Маша. — У тебя жена — в положении, я слышала. Кого ждёте?
— Молю Бога, чтобы была девочка, — сказал Иван Иванович.
— А если будет мальчик? — спросила Маша. — Разведёшься?
Иван Иванович молчал. Злоба мешала ему говорить. Маша слегка улыбнулась, пожала плечами, вздохнула, повернулась и, не прощаясь, пошла в дом.
— Я просто хотел быть счастливым, Маша, — крикнул ей вслед Иван Иванович. — Хотел быть счастливым.
/ Михаил Лекс / 09.06.2022 / Понравилось? Буду благодарен за лайк, репост, комментарий и подписку на новые истории