Здесь много раз уже поднимали тему о запрете наказания, тем более физического, для детей – мол, надо доброжелательно объяснять. О невозможности унижения детей, повышения голоса на них - словом, о неприкосновенности и святости детей и т.п. Вроде и не поспоришь, а вот хочется – и всё.
Я уже говорила, что для меня между ребёнком и взрослым не существует качественной скачкообразной трансформации. Ребёнок – такой же человек, со своими доблестями и гадствами, он совершает шкодства не только по младенческой наивности, но и вполне себе злонамеренно. Из лени, из вредности, со злости, «чтобы было». И доброжелательно «объяснять» тут нечего – он и сам знает, что то, что он делает – шкодство, не считайте ребёнка идиотом.
Когда вы приписываете на работе, чтобы получить премию, бросаете окурок или плюёте жвачку мимо урны, бьёте соплю об асфальт, посылаете матом соседа, тырите в гостинице мыло или срываете соседской яблочко, свесившееся через забор, не смываете за собой в общественном туалете, пачкаете полы грязной обувью, не тратясь на бахилы, не оплачиваете проезд в трамвае без кондуктора, вышмыгивая через среднюю дверь, вы делаете это не потому, что не знали, что так нехорошо. Вот и ребёнок тырит у родителя гривенник, рисует в подъезде на стене трёхбуквенное слово, пинает кошку или бросает прохожим под ноги петарду не потому, что был уверен, что именно так и следует поступать.
Аргумент: «если родитель имеет право дать подзатыльник ребёнку, то почему муж не имеет права дать подзатыльник жене», не канает. Муж и жена – равны по положению и правам, ребёнок и родитель – нет. Милиционер запросто даст условный «подзатыльник» любому, замеченному в непотребстве, надзиратель в местах лишения свободы – тоже, санитар в дурке привяжет подопечного к кровати, начальник на работе лишит стимулирующей надбавки и удобного времени для отпуска. Это не слишком хорошо, это не то, чтобы прямо декларируется, как их право. Но никто не видит в этом никакого ущемления. Равно как и родитель, давший подзатыльник ребёнку, лично у меня отторжения не вызывает – он за этого ребёнка отвечает, и если ребёнок создал «казус белли», значит, увы. И это не только про детей. Просто для взрослых есть законодательство, а для детей что? Россию вон тоже осуждают за подзатыльник соседней братской стране – а шопаделать?
Так же мне непонятен запрет на контакт с ребёнком постороннего лица. Мол, если ребёнок шкодит, скажи родителям, но - ни боже мой – не самому шкоднику. А почему, собственно? Это ведь не родитель сидит в трамвае и возит мне по брюкам подошвой башмака, не он таскает песок из песочницы на тротуар, не он швыряет ледышками в собаку. Почему мне для общения с одним человеком нужно обязательно посредство другого? Детям отказывают в праве на индивидуальность, делая их чем-то вроде придатка к родителю, как будто срок беременности изменился с девяти месяцев на восемнадцать лет.
Когда мы росли, дети не были священными коровами, взрослый мог запросто заговорить с любым из них, сделать замечание, прикрикнуть, даже и подзатыльник тот же дать, если было за что. Аргумент «вот вы и росли забитыми» опять не канает. Мы не росли забитыми. Наоборот. У нас не было всех этих неврозов, депрессий, гиперактивностей, стрессов и нервных срывов, которыми сейчас страдает каждый второй, если не каждый первый, ребёнок. Мы умели общаться со взрослыми без наглости и развязности, не лезли назойливо, но и не шарахались, нас было и не так просто обмануть и, скажем, изнасиловать. Мы не боялись обращаться за помощью, и как-то понимали, к кому можно, а к кому – опасно – обращаться за помощью.
Правда, я не понимаю, в чём прелесть этого ограждения ребёнка от социума и социума от ребёнка, вызывающего серьёзное нарушение адаптации молодого человека в первые годы учёбы и работы, не понимаю, в чём прелесть тотальной слежки за родителями, как бы кто не повысил голос или не дал леща своему чаду, но при этом полное попустительство детской жестокости, детской преступности, детскому бездушию и детскому наплевательству на всё, которые просто через положенные восемнадцать лет станут взрослыми жестокостью преступностью, бездушием, наплевательством и эгоизмом, помноженными на полное неумение общаться с людьми. Я понимаю, что всё это сделано для пресечения случаев, действительно, жестокого обращения с детьми, но ведь этих случаев – единицы, родители обычно любят своих детей. И уродовать тысячи ради защиты единиц – а надо ли? Может, просто за единицами наблюдать попристальнее, а не рассеивать внимание. куда не надо?
Мы растим монстров, господа, причём массово, и мы ещё поимеем от них – попомните моё предсказание.