Потом был перевод в провинциальный гарнизон под Канском. Там с Приваловым опять долго ничего не случалось. Уныло-рутинное течение службы, зло названной им «простоквашей» за тусклость будней, изредка разнообразили учения в округе. Самой большой ярмаркой тщеславия в мирное время считались окружные сборы командиров полков. Что-то вроде выставки достижений воинского искусства. То, что четверку истребителей из Канска позвали показать себя перед всем Сибирским округом, уже одно это было немалым достижением. Забегая вперед, скажу, что на показе их четверка с первого захода зажгла целый десяток грузовиков, расставленных на земле в шахматном порядке и оживляемых с помощью тросов. «Молодцы, истребители!» — от души похвалил летчиков командующий учениями.
Для тренировок им дали целую неделю, хотя с их «налетанностью» было достаточно одного дня. Как водится, отцы-командиры подстраховались. От необременительных ратных трудов летчики отдыхали на пляже. Купались, загорали. Похоже, однако, только один Привалов отдыхал на речном песочке лишь телом. Голова включалась сама собой при виде капитального моста через Обь. Это было какое-то наваждение. Глянулся ему как-то сразу этот мост — и все тут! Замечательный мост. Под такими только и летать.
Им двигал случай
Нет, тогда он ничего не решил определенно. Просто положил глаз на мост, сказав себе: «Вот мост, который тебе нужен». Случай вел его. В тот день, 4 июня 1965 года, с утра его назначили обслуживать зенитно-ракетный комплекс. Он крутился ужом в поднебесье, а зенитчики ловили серебристый крестик его МиГа в свои прицелы и делали понарошку «пи-паф». Наконец, с КП передали режим снижения. На высоте две тысячи метров он вышел из плотной облачности. И первое, что он увидел, был мост. Прямо по курсу. Случай выложил ему мост на блюдечке с голубой каймой реки, словно приглашал: «Ну, Привалов, исполняй свою безумную мечту!»
Русские Витязи не знают страха
А дальше включился его авантюрный характер. Сейчас или уже никогда! Так, главное — держать голову холодной. Мозг работает, как компьютер. Чтобы идеально чувствовать самолет, он сбросил скорость до 700 километров. Выровнял истребитель точно по центру русла реки, довернув ручку управления на зеленое пятно островка, промелькнувшего внизу.
Истребитель скользил всего в нескольких метрах над речной гладью. Клевок носом, еще клевок. Ай-яй-яй, нервы-то у аса не железные! Так можно и гробануться. А что, если резко взять ручку на себя и пройти над аркой? Четыре секунды на окончательное решение. Все. Уже нельзя.
Я видел, что Привалов переживал сильнейший стресс от своего рассказа. Без сомнения, он снова был сейчас там, под мостом. Я же вредничал, просил прокрутить все сначала для точности деталей, как в замедленном кино.
Итак, он нацелился в середину просвета под центральной аркой моста. Простите, ребятки! Это парочке на мосту, мечтательно заглядевшейся в реку над чугунными перилами. Сейчас ваша любовь подвергнется суровому испытанию. Вообще-то я не хотел бы оказаться в тот момент на мосту с любимой девушкой. Потом заикались бы вместе до серебряной свадьбы.
Этот трюк никем в мире не повторен
Стоп-кадр! Поскольку пролет Привалова под мостом на реактивном истребителе никем в мире до сих нор не повторен, то нет и достоверных описаний того, что чувствует летчик в подобной ситуации. Даже в специальных наставлениях — нет. Ему казалось, что вопреки всем законам физики, включая прежде всего оптику, арка по мере приближения к ней не желала увеличиваться в размерах. Наоборот, она сужалась, грозя захлопнуться над головой пилота, как медвежий капкан.
Теперь самолет был всего в метре от воды. И на волосок от гибели, когда летчик поверил своим глазам: каменный мешок — нет выхода!Казалось, просвет был наглухо закупорен бетонными сваями стоящего впереди другого моста. В смертельно опасных ситуациях нет ничего страшнее, чем панические химеры собственного сознания. Привалов понял: нельзя научиться управлять ужасом. Но его можно переждать. Наверное, это и есть воспетое поэтами безумство храбрых.
Как рассчитать перегрузку пилота во время пролёта под мостом?
Минимальная скорость движения самолета 500 км/час. В одном часе 60 * 60 = 3600 сек., поэтому скорость 10 м/с = 36 км/час, 20 м/с = 72 км/час. Умножая обе стороны последнего равенства на 6,5 получим, что самолёт должен двигаться под мостом со скоростью примерно 130 м/с. Оценим радиус кривизны равным 100 м. По формуле центростремительного ускорения имеем a = v^2/R = 84,5 м/с2 или примерно девять g. Для случая 700 км/час пусть будет 10-11 g. Перегрузка довольно сильная, но из-за кратковременного воздействия на организм тренированного летчика она переносится без ущерба для здоровья (космонавты России при снижении с орбиты испытали не себе перегрузку 18 g).Отменная реакция
Спасла Привалова отменная реакция. Четырех секунд, чтобы передумать, у него уже не было. Только две с половиной, чтобы рвануть ручку управления на себя и ввинтиться свечой в низкую облачность. Самолет прошел почти впритирку к фермам железнодорожного моста.
Тело отсалютовало победным хрустом всех косточек на чудовищную перегрузку. Он не опоздал на аэродром, сел тоже в свой график.
А утром явился в штаб дивизии как ни в чем не бывало. Они сидели в методическом классе вчетвером — старший группы Николай Бричук, Лев Агафонов, Анатолий Житин и Привалов. Гадали вслух, какое задание придумают им сегодня. Здесь их и застал грозный звонок от начальника авиации дивизии. Трубку снял один из них. Совершенно ошалев от услышанного, он доложил приказ остальным: «Канских летчиков приказано арестовать. Оружие отобрать. Самолеты опечатать». И тут только до него дошло: «Так это же мы, мужики! За что?» *
Советская Сибирь сентябрь 2007
Отрывок из ЗАХОТЕЛ ВАЛЕТ СТАТЬ КОЗЫРЕМ
Александр КАМАНОВ. Новосибирск — Москва — Новосибирск.