Элис Купер недавно порассуждал о том, что даже если рок больше не является мейнстримовым жанром, это может быть благом, и попытался предложить более взвешенный взгляд на заявления Джина Симмонса о том, что рок-музыка мертва.
Элис в интервью LA Weekly заявил:
«Джин Симмонс сказал, что рок мёртв, но я думаю, что он имел в виду финансовую сторону. Я думаю, что сейчас в гаражах сидят ребята, которые разучивают песни Guns N' Roses, Aerosmith, Элиса, Оззи... Молодые 16-летние ребята играют рок, просто рок. Это здорово. Это действительно здорово. Я не думаю, что рок когда-нибудь умрёт.
Когда вы говорите о хард-роке, как Stones, The Who и всё в таком духе, это единственная музыка, которая продержалась долго. Гранж был популярным какое-то время. И панк тоже был на пике некоторое время. Появились эмо и иже с ними, но хард-рок-группы просто продолжали существовать. Так что если вы играете в хард-рок-группе, вы можете продолжать играть столько, сколько захотите».
По словам Купера, пандемия, возможно, способствовала распространению молодых групп. Он отметил, что появились так называемые «Covid-группы»:
«Я узнал совершенно новое название — COVID-группы, собравшиеся во время пандемии, которые никогда не выступали перед публикой, потому что им негде играть. Так что некоторое количество молодёжных групп, которые ни к чему не стремились, стали COVID-группами. Думаю, такое случилось впервые в истории».
Элис считает, что такое положение дел может быть полезно для общего блага рок-музыки, поскольку статус аутсайдера, в котором она снова оказалась, может придать ей столь необходимую остроту:
«Есть определённые группы — к примеру, Foo Fighters всё ещё продолжают выступать. Есть Green Day и так далее. Я смотрю на это немного по-другому. Когда мы только начинали играть, было время, когда рок-группы были вне закона. Мы были снаружи, заглядывали на вечеринку, и нас туда не приглашали. В тренде были поп-музыка, танцевальная музыка и диско. Я думаю, мы вернулись к этому. Я думаю, это здорово, что рок-группы сейчас не номер один, номер два или номер три. Мы вернулись к тому, чтобы снова быть бунтарями».