СБОРНИК АМУРСКИЕ ВЁРСТЫ
Автор: Лариса Македонова-Ма́гинская
2005 год, июль.
Семь часов утра, речной вокзал. В лучах восходящего солнца наш теплоход Метеор, подавая продолжительный и три коротких гудка, отчаливает от дебаркадера города Хабаровска. На малых оборотах идём вдоль красивой набережной Адмирала Невельского. В зелени деревьев монгольского дуба и маньчжурского ореха виден памятник Николая Павловича Задорнова. Он представляет собой, сидящего на стуле писателя, который смотрит на Амурские волны.
За городским пляжем проходим знаменитый Хабаровский утёс, на его вершине стоит здание с башней, построенное в ноябре 1943 года. До конца 1945 года в нём размещался пост противовоздушной обороны, а по всей каменной гряде стояли на лафетах зенитки.
Ещё до появления первых русских первопроходцев, на утёсе стояли фанзы гольдского стойбища Бури. Ходят легенды, что там жила загадочная шаманка… Утёс назывался в её честь Мама-Хурэ-Эни - Старухина гора.
На высоком утёсе Амура, на огромном гранитном постаменте возвышается пятиметровая бронзовая статуя генерал-губернатора Восточной Сибири Николая Николаевича Муравьёва-Амурского. Правой ногой основатель города Хабаровска стоит на якоре с цепью, а в скрещенных руках держит свиток с подписанным Айгуньским договором.
Напротив утёса штурман Метеора увеличивает обороты дизельных двигателей до “полного хода”. Быстроходное судно плавно поднимается на носовые и кормовые крылья и мчит нас по Амурской глади вдоль городских пейзажей столицы Дальнего Востока – Хабаровска.
Проходим под самым крупным мостом Транссиба - Алексеевским. Гигант вольготно раскинул свои крылья по обоим берегам Амура. Совмещённый мостовой переход поражает своей грандиозностью.
За мостом с западной стороны виден остров Заячий, а по правому борту открывается городская панорама Краснофлотского района, в народе его называют по старому: база КАФ. За базой быстроходное судно выходит за городскую черту.
Нашему взору открывается красота и ширь Амурских просторов!
Метеор идёт на приличной скорости, но я успеваю приметить сразу за городом левый приток Амура – устье судоходной реки Тунгуска, над которой упитанные чайки с трудом взмывают в небо. Эта река примечательна не только рыбалкой и рыбным изобилием, славится река у Хабаровчан красивыми берегами, покрытыми чистым мелким песком, бескрайними заливными лугами, утопающими в буйстве красок тысяч полевых саранок, белых цветов чемерицы и краснокнижных диких ирисов Кемпфера.
У Тунгуски жаркими летними денёчками можно позагорать, нежась на солнышке, нет ни мошек, ни комаров. Как же приятно в зной искупаться в прохладной хрустальной воде... Река Тунгуска выполняет не только туристическую функцию, но и административную: по её берегам проходит граница между Хабаровским краем и Еврейской Автономной Областью.
С Хабаровска Метеор "летит на всех парусах" 15-16 часов до конечного пункта - города Николаевска-на-Амуре. Я с сыном еду в очередной отпуск к отчему дому в нижнеамурский посёлок Маго.
В середине девятнадцатого века на месте Маго, а точнее в одном из правобережных заливов Пальвинской протоки, находилось стойбище Мох-во, в нём жили амурские нивхи - мастера кузнечного и лодочного дела. Из рыбьей кожи шили халаты. Вели рыбный промысел, охотились на пушного зверя.
Все три салона теплохода заполнены пассажирами под завязку. Мы с сыном едем в относительном комфорте носового салона. В июле по Амуру путешествовать одно удовольствие: тепло, солнечно, на реке полный штиль.
По расписанию до города Комсомольска-на Амуре Метеор будет идти без остановок пять с половиной часов. Я усаживаюсь поудобнее в неудобное кресло и начинаю быстро и кратко описывать в походной тетради красоты проплывающих мимо речных ландшафтов и приамурских посёлков.
Минут через десять после Хабаровска по правому борту проходим село Сикачи-Алян. В это небольшое нанайское поселение не зарастает тропа любопытных туристов, которым так хочется взглянуть и непременно потрогать руками старинные рисунки - петроглифы, нанесённые древними людьми на огромные каменные валуны много веков назад.
Проезжаем туристический центр Хабаровского края, и на правом берегу Амура появляется село Вятское. Не могу не написать одну интересную подробность об этом селе. В Вятском в 1941 году родился один из руководителей северной Кореи Ким Чен Ир.
Ниже Вятского, проходим высокий берег Амура, на котором расположилось небольшое поселение Елабуга, основанное в начале двадцатого века русскими переселенцами из Вятской губернии. За вековую историю села здесь было три крупных предприятия: леспромхоз, асфальто-бетонный завод, рыболовецкий колхоз со своими сейнерами и огромное многопрофильное хозяйство. Ничего не осталось! Печальная участь всех без исключения поселений нижнего Амура и Охотского побережья в постсоветский период…
«Метеор» продолжает мчать нас с сыном по амурской глади в посёлок Маго.
На огромной скорости проходим вдоль самых высоких берегов нижнего Амура. Гольды в старину называли эти сорокаметровые утёсы - Уксеми (белая стена). На её скалах в недоступных местах выбиты древние рисунки-петроглифы.
У растянувшихся на пять километров обрывистых берегов обращает на себя внимание утёс-великан Сарапульский. На его вершине раскинулось небольшое одноименное поселение Сарапульское, в исследовательском центре которого изучают амурские петроглифы.
Иногда в Сарапульское под покровом ночи забредает хозяин тайги: амурский тигр или по удэгейски «Амба». Он, как та кошка, гуляет «сам по себе» в гуще таёжных широколиственных лесов, изредка навещая и жилище человека…Частенько этот полосатый игрунка, сытно отобедав изюбрятиной, вальяжно ложится на автомобильной лесной дороге и изображает из себя «лежачего полицейского». Чем немало восхищает, а иногда и пугает, спешащих по своим делам автолюбителей. Показав себя во всей красе, таёжный гигант медленно и с достоинством уходит восвояси…
Через пятнадцать минут после Сарапульского утёса наш лайнер «пролетает» протоку Оридон. Где на заиленном дне притаились, грызя побеги молодых водорослей, отливающие бронзой сазаны. Не гнушаются эти речные пузатики и белковой пищи, коварно приворовывая икру у рыб и лягушек. Со дна тихого водотока на поверхность всплывают местные прожорливые субмарины в серебряных «кольчугах» - верхогляды. Хищники медленно бороздят водную гладь, захватывая в свою «недовольную» пасть всё подряд…
За протокой Оридон нам открываются потрясающие виды бескрайнего правобережья реки Амур. Там вдалеке, за множеством озёр и зарастающих кувшинками стариц, на берегу амурской протоки Гассинская находится нанайское поселение Дубовый Мыс. В окрестностях Дубового Мыса примерно до 1976 года существовала деревенька Муха (нанайское стойбище Мухэ) - малая родина известного в СССР певца Кола Бельды и талантливого поэта Андрея Пассара.
Метеор продолжает мчаться по реке Амур. Проходим, скрытый за островами, ма́рями и мелкими протоками, правый прито́к Амура: устье нерестовой и золотоносной реки Анюй. В летние солнечные дни горная речка - спокойная, но в сезон дождей превращается в бурлящую бунтарку, которая извилистой змейкой скользит по Анюйскому национальному парку. Заповедная территория создана в горах северного Сихотэ-Алинь не только для сохранения амурского тигра, но и другой таёжной живности, нещадно истребляемой браконьерами…
Из года в год, в сентябре в устье реки на нерест заходят косяки осенней кеты. В Анюе обитает гибкая красотка северной Евразии щука. В глубине плёса охотится за рыбной молодью хищный ленок. В ожидании падающих в воду насекомых, прячется под нависшими кустами смородины хариус, не гнушается речной гурман и, угодившими в воду, полёвками. В холодной журчащей воде за валунами «сидит» в засаде агрессивный здоровяк чир.
По бурным перекатам верховий Анюя вольготно нагуливает серебристые бока ближайший сородич байкальского омуля - красавец муксун. Не перечислить многообразие рыб семейства лососевых, обитающих в Дальневосточной речке Анюй!
Исток этой горной реки находится в далёких и глубоких распадках таёжных хребтов. Широкое и глубокое устье располагается в Найхинской протоке у многонационального села Найхин. Слава найхинских скорняков, изготовляющих поделки из меха диких животных, давно шагнула за пределы Хабаровского края.
Примерно через три часа пути по просторам одной из самых крупных рек России, Метеор проходит мимо столицы нанайского района. Это большое село охотников и рыбаков Троицкое, бывшее стойбище Долин. В середине девятнадцатого века стойбище славилось талантливыми резчиками по дереву и кости. Гольды слыли большими умельцами в постройке лодок, нарт и лыж. Жителям стойбища Долин не было равных в мастерстве плетения изделий из бересты.
Наступает полдень и мы за обеденной суетой как-то незаметно въезжаем в границы районов Крайнего Севера. Проходим очередной правый приток Амура, устье реки Гур. Водоток берёт своё начало в диких ущельях Сихотэ-Алинь. В моём детстве эта река называлась Хунгари. Как и во всех горных речках нижнего Амура в ней водится: хариус, ленок и другие представители семейства лососевых.
С таёжных дебрей испить холодной водицы к берегу Гур выходят благородные изюбры. В ночи, крадучись, осторожно лакает живительную влагу одинокий хищник – амурский лесной кот. В «чёрном фраке» и «белой манишке» спускается с деревьев редкий житель этих мест: гималайский мишка. Ему тоже хочется утолить жажду.
Выдрыхнувшись в укромной лёжке на мягкой хвойной подстилке, тихо ворча, к водопою подтягивается и бурый медведь. «Их величество» желают царапнуть из тучной речки на ужин жирненького лосося. А если уже не полезет в утробу, то прикопать излишки добычи под валежник, чтобы через пару-тройку дней полакомиться вкусной, духовитой «консервой».
Экстремалы-таёжники «бают» о том, что сколько бы не ходили они одним и тем же маршрутом по реке Гур, она всегда разная и непредсказуемая: новые косы, новые заломы и опасные перекаты…
Минут через пять наш белоснежный лайнер по правому борту проходит большое, стоящее на высоком берегу, село с красивым названием Вознесенское. Село основали старообрядцы в 1860 году неподалёку от нанайского стойбища Чонгдо. У Вознесенского Амур разделяет на два небольших рукава зелёный островок Полодочан. В густой осоке острова бродят в поиске лягушек и рыбной мелочи белые цапли. В небе кружит чёрный коршун, зорко выискивая в густых зарослях камыша серых уток, не гнушаясь и падали. Особо охоч пернатый бандит до упитаных деревенских пеструшек и упереть их с хозяйского подворья считает за честь. В заводях острова растёт очень древнее растение: водяной орех «чилим».
После села Вознесенского погода начала портиться. В районе города Комсомольска-на-Амуре поднялся, самый дрянной в этом месте, северный ветер, дующий против течения. Река угрожающе «пошла» высокими гребнями волн и мы неприятно запрыгали на своём скоростном кораблике по Амуру, как по стиральной доске! По небу понеслись, наскакивая друг на друга, тёмно-синие рваные тучи. У меня портится настроение, потому что знаю, низовой ветер у Комсы - предвестник сильного шторма…
За бесконечными плавнями левого берега, вдалеке показались высотки домов Амурска. Этот город примечателен не только своим оборонным заводом «Вымпел»! В Амурске есть изюминка, вызывающая восторг и восхищение - Ботанический сад с экзотическими и редкими растениями. В этом оазисе красоты особенно выделяется небольшое реликтовое деревце: вечнозелёный тис остроконечный. Продолжительность жизни этого растения в годах может достигать полторы тысячи лет. Тис смертельно ядовит.
На самом видном месте сада находится каменный грот и пруд с «ровесниками динозавров» - лотосами Комарова. Между их широкими листьями и крупными розовыми цветами вольготно скользят в воде красивые пёстрые рыбки - гольяны.
В детстве, когда я летними тёплыми деньками рыбачила у Пальвинской протоки, мелкий доставучий гольян нагло стаскивал с крючка удочки дождевого червяка или жирненького овода! Но когда этот хитрющий ротан оказывался на мостике, его тут же подхватывал наш кот и мигом с хрустом съедал. Этих бесчешуйчатых маленьких рыбок особо любили наши курицы и могли отважно покусится на кошачий обед, устроив свалку на мостике…
Чуть поодаль в небольшом озере зимнего сада плещутся яркие, как радуга, утки-мандаринки, похожие на детские игрушки. Тут же в воде быстро плавают и ныряют уникальные, малоизученные Дальневосточные черепахи. У бережка, грозно хлопая крыльями, топчутся два огромных гуся. Они с беспокойством наблюдают за происходящим, громко шипят, готовые в любой момент броситься и щипануть какого-нибудь зеваку…
После нашего пятичасового марафона по амурским просторам на теплоходе Метеор, на горизонте в низко висящих свинцовых тучах появляется величественное сооружение: Байкало-Амурская магистраль и её железнодорожно - автомобильный мост, по-хозяйски раскинувшийся над Амуром. Едущие до города Комсомольска пассажиры начинают шубуршиться, собирая свои пожитки.
Метеор идёт на предельной скорости и его сильно болтает. Ближе к Комсомольску низовой ветер усилился до шести балов. На Амуре начало твориться что-то невообразимое. Казалось, высоченные волны идут на нас со всех сторон.
Мы с сыном находимся в носовом салоне и, как на американских горках, то резко взмываем в небо, то глубоко зарываемся в амурскую пучину, то ореховой скорлупкой заваливаемся в бок. Взлёты и падения небольшого судёнышка неприятно впечатляют пассажиров... Дети начинают плакать, а взрослые тревожно ёрзать в креслах и громко переговариваться.
Высокие ветровые волны захлёстывают технические палубы и долетают до дверей носового и среднего салонов. Вода заливает верхние открытые иллюминаторы. Судовая команда суетиться, задраивая все окна и двери. В нашем салоне не плотно закрыли входную дверь, она от качки с шумом распахнулась и с громким треском ударилась о бортовую переборку, тем самым ещё больше напугав едущих пассажиров. Женщины начали суматошно кричать, чтобы сбавили скорость, люди были близки к панике. Небольшая лестница, ведущая в капитанскую рубку, находится в носовом салоне, дверь открыта и нам слышен раздающийся оттуда издевательский смех. Это переполняет чашу терпения немолодого пассажира и он с матерной бранью начинает рваться в ходовую рубку…Штурман тут же сбрасывает скорость и Метеор более-менее выравнивается на 1.5 метровых гребнях ветровых волн.
Наше путешествие с сыном от города Хабаровска до Николаевска-на-Амуре не первое, но в такой сильный шторм мы не попадали ни разу.
В хаотичной пляске взбесившихся амурских волн, на малых оборотах судовых дизелей подходим к главному мосту БАМа. Крадучись, проползаем между русловыми опорами судоходного пролёта. Из панорамных окон носового салона хорошо видно, что монументальные опоры совмещённого перехода по уровню воды облицованы серым гранитом имеющим с верховой стороны большие заострённые части - ледорезы. Много раз я проскакивала на Метеоре в тихую погоду под Комсомольским мостом и не замечали этой интересной тонкости.
За мостом по правому борту открываются панорамные виды на село Пивань и городские дачи. Бултыхаясь в речном буйстве, наше судёнышко медленно движется вдоль Пиваньского хребта. Место исторически примечательное. В этой горной цепи силами заключённых Нижамурлага в 1940-1941гг. был пробит первый сквозной тоннель БАМа длиной 800 метров. Продолжением тоннеля должен был быть совмещённый мост через реку Амур в черте города, но с началом Великой Отечественной Войны стройку остановили, а тоннель законсервировали. В настоящее время он заброшен, но покой, одетой в бетон штольни, частенько нарушают диггеры-экстремалы и всякие тёмные личности…
Если курсировать на местном прогулочном судне ОМ-8 («Озёрный Москвич») по Амуру вдоль заросшей монгольским дубом сопки Пивань, то на высоте, примерно, 20 метров можно заметить вход в тоннель. На вершине этой сопки у смотровой площадки стоит шестиметровый памятный крест, установленный в память о жертвах репрессий…
Наш измотанный штормом пассажирский кораблик по левому борту осторожно огибает остров Заячий и пытается подойти к однопалубному дебаркадеру города Комсомольска-на-Амуре. На швартовку подходим два раза. Первый раз Метеор на высокой волне с огромной силой припечатало к кранцам дебаркадера и тут же, опасно накренив, отбросило в сторону. Со второй попытки манёвр удался, матрос метко бросил своё «лассо» и шварто́в удачно зацепился за причальный кнехт. Судно, как норови́стый конь, попыталось уйти в штормову́ю пучину, но слаженная работа экипажа не позволила ему это сделать. Пришвартовались!
За дебаркадером на берегу находится красивый речной вокзал и гостиница, в уютном номере которой нам с сыном однажды пришлось заночевать.
Пассажиры, выходящие в Комсомольске, спешат покинуть Метеор, с жалостью поглядывая на нас, едущих дальше по непростому штормово́му маршруту.
После пятиминутной стоянки наше скоростное судно осторожно отходит от речного вокзала, путешествие по красивейшей, непредсказуемой реке Евразии продолжается.
Небольшой экскурс в историю.
Заселение дальневосточных земель крестьянами из Центральной России по государственным преференциям началось после подписания с маньчжурской Империей Цин Айгунского и Пекинского договоров 1858 и 1860 гг, на основании которых к России отошли территории Приамурья и Приморья.
За год до отмены крепостного права в России, в 1860 году на берег небольшой горной речки Тогда (ныне река Силинка), находящейся между двумя нанайскими стойбищами Мельки и Джонгмэ, высадились 30 крестьянских семей, прибывших из Пермской губернии. Селились крестьяне по берегам нижнего Амура ни где кому вздумается, а тянули жребий. Например, пермякам достался столб №16 в 352 верстах от Хабаровки.
Крестьяне долго лелеяли надежду уехать из болотистой и непригодной для землепашества местности, но царские чиновники не позволяли этого делать. В 1888 году в селе Мылки построили часовню и с разрешения чиновничьего совета переименовали село в Пермское-на-Амуре, год основания обозначили в документах 1860.
Жители села Пермское занимались рыбалкой, охотой и почтовыми перевозками. Дохо́д имели от заготовки и продажи дров на курсирующие по Амуру колёсные пароходы, паровые двигатели которых работали на дровах. Вели торговлю с русскими, японскими и китайскими купцами. «В доме – полная чаша»,- так говорили о хозяйственных крестьянах этого нижнеамурского поселения приезжие.
Пермское не раз попадало в поле зрение царских властей, как одно из перспективных мест для развития промышленности и выхода к Тихому океану. Поражение в русско-японской войне 1905 года отодвинуло эти планы на далёкую перспективу
В 1932 году советской властью было принято решение строить оборонные заводы в районе села Пермское, в котором было 50 крестьянских дворов.
В начале мая 1932 года к селу подошли пароходы «Колумб» и «Коминтерн», откуда высадились строители первого эшелона. Пароход «Коминтерн» тянул на буксире старую баржу «Клара Цеткин», где ехали комсомольцы, вербованные, переселенцы и вольнонаёмные.
Всех жителей Пермского из домов добровольно-принудительно выселили. Благо, на дворе было начало мая и до зимы многодетные крестьянские семьи могли успеть определиться с «углом» в других нижнеамурских поселениях. Реквизированные дома предназначались для строителей первого эшелона - партийных работников, чекистов, ко́ими кишела вся округа, строительного начальства и многочисленной обслуживающей их че́ляди… А прибывающие «комсомольцы» селились в простых палатках. С 1933 года на строительство города начали гнать заключённых.
10 декабря 1932 года вышло постановление центрального комитета партии: «Селение Пермское преобразовать в город Комсомольск-на-Амуре»…
Прошло более полувека, на месте двух небольших го́льдских стойбищ Мельки и Джонгмэ раскинулся крупнейший город на Дальнем Востоке – Комсомольск-на-Амуре.
