Франция,
Департамент Луаре
Где-то на подъездах к Орлеану
Это была поездка в стиле Дюма-отца, с удовольствием думал Семёнов. Тёплая, почти летняя апрельская погода, весёлая зелень живых изгородей и фруктовых рощиц, крестьянские повозки и двуколки с монашками в крахмальных чепцах на козлах. Ночлеги в придорожных трактирах, блюда с жареными каплунами, кислое вино вместо воды, деревенские мальчишки, предлагающие за медную пятисантимовую монетку напоить коня или посторожить повозку, пока мсье зайдут на почту и побеседуют с сонным почтовым чиновником.
Встреча с Алисой состоялась в пансионе в Латинском Квартале Парижа – том самом, где Яша обитал в бытность свою студентом Сорбонны. Комната, оплаченная на год вперёд по-прежнему сохранялась за ним; можно было, конечно, и самим отправиться на бульвар Капуцинок, где обитала новая владелица модного дома «Вероника» - оставить на попечение прислуги пансиона гнедого мерина с двуколкой и нанять фиакр. А то и попросту прогуляться по весенней столице Франции пешком - благо расстояние не так уж и велико, а каштаны уже вовсю цветут на бульварах, перестроенных стараниями барона османа. Однако, Яша решил не рисковать, и вызвал Алису на встречу запиской и условной фразой, переданной самым примитивным способом – через рассыльного. Олег Иванович не спорил – о том, что новая хозяйка модного дома связана с русскими секретными службами, наверняка уже знают те, кому положено знать такие вещи. Знают – и не спускают с особняка на бульваре Капуцинок глаз, а значит, вполне могут взять на карандаш и гостей – просто так, на всякий случай. А оно им надо?
Самой же Алисе избежать слежки куда проще – в конце концов, она ежедневно делает множество визитов, ездит по делам, бывает в театрах и на выставках модных художников. Что ей стоит задержаться и выпить чашечку кофе в одном из заведений латинского квартала, на втором этаже которого расположен маленький пансион, где снимают комнаты представители студенческой братии, из числа не слишком стеснённых в средствах?
Разговор не затянулся. Алиса мило раскланялась с двумя подошедшими к её столику провинциальными мсье, завела с ними ничем не обязывающий разговор, во время которого незаметно передала Яше флешку и подключаемый блютуз-модем для ноутбука. А когда приезжие попрощались и удалились к себе в комнату, разыграла небольшую сценку: ахнула, схватилась за виски и умело изобразила лёгкое недомогание. На вопрос встревоженного официанта ответила, что ничего страшного, просто ей стало дурно – и, если можно, она хотела бы немного прийти в себя, отдохнув в отдельной комнате. У вас ведь найдётся такая? Просьба сопровождалась беспомощной улыбкой и серебряным кругляшом с номиналом «5 франков» на аверсе и чеканным женским профилем – на реверсе.
Дальнейшее было делом техники. Устроившись подальше от чужих глаз, Алиса и визитёры достали свои гаджеты, установили связь - и дальнейшая беседа продолжалась уже в электронном формате. Причём обе стороны предпочитали обмениваться текстовыми сообщениями – у стен, как известно, есть уши, а в Латинском квартале эти уши особенно развесисты и внимательны. А так – ни малейшего риска, никакой необходимости в кодовых фразах и недомолвках.
В первую очередь Яша расспросил её о Берте. Да, действительно, подтвердила девушка, она объявилась в Париже месяца полтора назад: делала визиты в аристократические дома, ходила по театрам, модным салонам, крутила необременительные романы, по большей части, с французскими офицерами – в общем, вращалась в приличествующих её положению кругах. А потом вдруг исчезла - отправилась покататься с очередным поклонником на прогулку в Булонский лес – и пропала. Поклонник, капитан спаги, что характерно, пропал вместе с ней.
Конечно, её искали, и ещё как! Два лучших агента Д.О.П.а землю рыли – и нарыли-таки, что Берта отправились куда-то на юг – неделю назад она вроде бы, была замечена на вокзале в Лиможе. Но там её след был снова потерян и новых сведений пока не поступало.
Семёнов на всём протяжении беседы отмалчивался. Они не раз обсуждали с Яшей предстоящие поиски Берты – но вот теперь, когда появились свежие сведения он ней, оказалось вдруг, что старая душевная рана отнюдь не зажила и саднит. Яша косился на спутника с пониманием и не настаивал на его участии в разговоре.
Что касается ван дер Стрейкера – то тут Алисе нечем было порадовать посланцев Корфа. Бельгийский авантюрист как в воду канул. Зато несколько дней назад в Париже появился подручный Уэскотта – тот самый, что вместе с ним засветился во время стычки в Понтуазе, а потом, вроде бы, покинул французскую столицу вместе с англичанином и Виктором.
Агенты Д.О.П.а быстро установили его личность – это казался чешский мошенник и взломщик Ян Прохазка; к имени-фамилии прилагался так же детальный бертильонаж, доставленный прямиком из Пражского управления сыскной полиции. Услыхав фамилию подручного Уэскотта, Семёнов скептически усмехнулся: назваться в Чехословакии Прохазкой - это примерно то же самое, что в России назваться, скажем, Петровым или Сидоровым. Общее место и только…» Но ничего другого не было, не считая длинного списка уголовных похождений, а так же сообщения, что пять дней назад Ян Прохазка взял билет на поезд, идущий в Льеж, в Бельгию.
Семёнов тут же сделал стойку: а не он ли ответственен за взрыв на железной дороге? Яша, однако, с ним не согласился: не того полёта птица, чтобы организовать такое сложное и дорогостоящее мероприятие. А роль подручного или связного он вполне мог исполнять – при том же Стрейкере. Пуркуа па, как говорят французы и Михаил Боярский?
Все сообщённые Алисой сведения содержались так же и на флешке – а кроме того, Яша, разумеется, сохранил беседу на жёстком диске своего ноутбука. В Париже решено было не задерживаться – оставив сообщение для Ярослава, чтобы тот со своей группой ждал их в Тулузе, Олег Иванович и Яша распрощались с Алисой, пообедали и уже в шесть вечера выехали из Парижа и, миновав городок Монруж, отправились по засыпанному мелким щебнем шоссе на юг.
- Так вы уверены, Яков Моисеевич, что слежки за нами не было?
Кнут легонько щёлкнул над ушами рыжего мерина. Тот обернулся – «Чего пристал? Делаю всё, как положено, в стороны не дёргаю, иду лёгкой рысью…»
За последние несколько дней Семёнов вполне уже овладел мудрёным искусством управления повозкой и теперь считал себя вполне опытным путешественником – в стилистике девятнадцатого века, разумеется.
Яша пожал плечами. Спутники меняли друг друга на козлах каждые два-три часа, и сейчас он наслаждался заслуженным отдыхом.
- Пожалуй, что и уверен, Олег Иваныч. Я ведь постоянно проверяюсь, хотя вы этого, возможно, и не замечаете. Мадмуазель Алису опять же, попросил послать за нами человечка – он до самого Этампа за нами следовал, наблюдал. А потом вперёд по линии дал телеграмму на моё имя. Никого, можно не волноваться.
Этамп, маленький средневекового облика городок, полный архитектурных достопримечательностей, среди которых особо выделялась развалины башни Людовика Толстого начала двенадцатого века, лежал верстах в пятидесяти от Парижа. В Этампе они переночевали, а с утра, отказавшись от завтрака и прихватив вместо этого с собой корзину с разнообразной снедью и полудюжиной бутылок кислого божоле с виноградников долины Луары, отправились дальше, в сторону Орлеана. К которому сейчас и подъезжали.
- Тогда, может, в Орлеане пересядем на поезд? - предложил Семёнов. - Виды, конечно, видами, но что-то надоело трястись на сиденье. Душа и афедрон, извините мой французский, требуют комфорта.
- Афедрон – это по латыни. – ответил, подумав, Яша. – А насчёт поезда, то тут вы, пожалуй, вы правы. От Орлеана до Тулузы без малого пятьсот шестьдесят вёрст - сядем на вечерний экспресс к полудню следующего дня будем на месте. Только, уж простите, сойти придётся не доезжая конечной станции, скажем, в Монтабане. Там наймём экипаж и к темноте будем уже в самой Тулузе.
- Дуете на воду, Яков Моисеевич? – усмехнулся Семёнов. – нет-нет, я только «за». А вот дальше, уже в Тулузе, чем займёмся?
- Для начала, дождёмся Ярослава с его парнями. У него с собой, надеюсь, будут новости от мадемуазель Алисы, да и телеграф пока никто не отменял. Осмотримся на месте, решим. Я так думаю, надо искать следы вашей пассии… простите, мадам Берты. Особа она яркая, приметная, не то, что шаромыжник Прохазка. Тулуза, конечно, город немаленький, но если она там побывала – наверняка оставила какие ни то следы. Начнём с гостиниц и пансионов – как я понимаю, путешествует она с комфортом, а значит, в деревенском трактире, как мы с вами, останавливаться не будет. На вокзалах невредно поспрашивать, особенно носильщиков – эта публика всё примечает, а багаж у этой дамочки наверняка солидный, одних шляпных картонок, небось, не меньше полудюжины…
Олег Иванович скептически покачал головой. Год назад, во время их африканских странствий Берта, подобно прочим членам экспедиции, довольствовалась саквояжем, портпледом и карабином Holland & Holland. Этот карабин да небольшое, в серебряной оправе, зеркальце по сути, и были единственными предметами роскоши, которые она себе позволяла. Впрочем, Франция и саванна между озёрами Виктория и Альберта – это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Пожалуй, Яша прав: богатая, аристократического облика, путешественница не может обойтись без обширной поклажи. Вот по ней и будем её искать, если никак иначе не получится…
Рыжий мерин мотнул башкой и сделал попытку свернуть к обочине, где зеленели свежей зеленью акации. Олег Иванович строго прикрикнул на чистом французском «Н-но, балуй, холера!» и щёлкнул кнутом. Разочарованная скотинка презрительно фыркнула и вернулась на прежнюю траекторию, и Олег Иванович, поёрзал, устраивая поудобнее свой многострадальный афедрон на жёсткой скамейке.
Как там пел Боярский в незабвенном "Человеке с бульвара Капуцинов"?
"...Впереди ещё полпути,
Позади уже полдороги.
Так молись богам, сколько есть их там:
Впереди ещё полпути..."