Вика ужасно боялась летать. Каждый раз, садясь в самолет и пристегиваясь ремнем, ей хотелось подскочить с места и подбежать к стюардессе. Попросить ее открыть двери, выбежать на улицу, а потом купить билет на поезд и ехать в пять раз дольше, зато в большей безопасности.
Однако, работа обязывала Вику летать на самолетах и делать это довольно часто. На этот раз лететь предстояло целых четыре часа, это был путь в Новосибирск, и Вика заранее выпила успокоительного, которое ей слабо помогало, а потом попыталась расслабиться в своем кресле, усевшись подальше от иллюминатора.
- Простите, а вы не хотите поменяться со мной местами? – рядом с Викой раздался приятный мужской голос и, приоткрыв глаза, она увидела молодого человека, стоявшего рядом с ней и улыбавшегося ей во все свои тридцать два зуба. Она посмотрела в окно, увидела крыло самолета и резко замотала головой:
- Извините, но нет. Я специально брала место не у окна.
- Очень жаль, - сказал он расстроенно, - я тоже не люблю лететь рядом с крылом, но самолет переполнен, а я едва успел на регистрацию. Придется садиться во второй части самолета, да еще и у окна. Тут больше всего трясет, а при виде раскачивающихся крыльев у меня внутри все леденеет.
Вика посмотрела на своего соседа по креслу с недовольством. Только-только она настроилась на полет, а тут он начал вспоминать и про турбулентность, и про крылья, и про полет в целом. Вике стало не по себе, и ее рука машинально потянулась в сумочку за очередной порцией успокоительного.
- Вы тоже нервничаете во время полета? – спросил молодой человек, садясь на положенное ему место у окна и пристегиваясь ремнем.
- Я ненавижу летать, - честно ответила Вика, - но делаю это каждую неделю, иногда по несколько раз. И так на протяжении последних двух лет, но привыкнуть никак не могу. Раз на раз не приходится: то полет проходит спокойно, то болтанка от начала и до конца, то жесткая посадка, то страшный взлет. В общем, полеты – это не мое.
- Я тоже не люблю летать, предпочитаю водить машину или передвигаться другим наземным транспортом. Но от Москвы до Новосибирска слишком долго ехать, а надо успеть обернуться за два дня.
- Вы едете по делам? – зачем-то спросила Вика.
- Я еду к матери, - ответил молодой человек, а потом протянул девушке руку, - меня зовут Андреем. А вас?
Знакомиться в самолете Вика не привыкла. Максимум, что она могла сделать – это поболтать с соседкой по креслу или перекинуться парой слов со стюардессой. Однако, молодой человек по имени Андрей был достаточно симпатичным, чтобы отказаться от знакомства. К тому же, почти четырехчасовой перелет казался сущей пыткой, а в разговоре с приятным мужчиной эта пытка могла быть не такой ужасающей.
- Я – Вика, и я лечу по работе.
Стюардессы провели необходимые процедуры, связанные с безопасностью, а Вика на этот период прикрыла глаза опять. Она сто раз видела, как надо пользоваться спасательным жилетом и кислородной маской, всякий раз молясь о том, чтобы эти познания ей не пригодились.
- Вика, а что вы обычно делаете в полете? – из задумчивости ее снова вывел голос Андрея.
- Стараюсь спать, но это получается плохо. Сон такой рваный, беспокойный, после него болит голова. Иногда читаю, играю в игры на телефоне.
- Может быть, в этот раз мы с вами пообщаемся? – спросил он, – Такое вы не практикуете?
Вика с удивлением посмотрела на Андрея. Он был таким симпатичным, таким дружелюбным, что отказывать ему совершенно не хотелось. К тому же, было заметно, что он тоже волнуется и переживает, и от этого Вике стало намного легче. Что же, будут весь полет поддерживать друг друга.
- Я не против разговора, - ответила она, - только о чем мы с вами будем говорить? Мы ведь совсем не знакомы.
Андрей улыбнулся:
- Вот именно! У нас с вами столько тем для разговора! Но для начала предлагаю перейти на «ты».
- Согласна, - Вика кивнула, а самолет в это время уже выруливал на взлетную полосу. Она машинально вжалась пальцами рук в ручки кресла, а на ее левую руку легла мужская ладонь. Вика слегка опешила от такой наглости, но руку молодого человека убирать не стала. Мало ли, вдруг он тоже волнуется, поэтому цепляется за ручку, которую облюбовала она. С одной стороны у них была общая ручка кресла, поэтому отталкивать руку Андрея Вика не стала.
Самолет взлетел, достаточно быстро набрал высоту, и после этого Вике стало немного легче. Она открыла глаза и посмотрела на Андрея. Он продолжал держать ее за руку, а сам уже листал какой-то журнал свободной рукой.
- Я думала, что вы… то есть ты тоже…
- Тоже трясусь весь взлет? – он улыбнулся. – Нет, мне страшно только до тех пор, пока шасси не уберут, а потом я уже расслабляюсь. Ну и болтанку не люблю, при ней крылья так трясутся, как будто вот-вот отвалятся.
Стоило Андрею произнести эту фразу, как самолет резко подкинуло вверх, а Вика машинально вскрикнула. Мужская рука крепче сжала ее руку, а Андрей сказал:
- Спокойнее, это просто небольшая воздушная яма. Уже все хорошо. Посмотри на лица окружающих, все сидят спокойно, вон тот дядька в желтой майке уже храпит.
Вика обернулась и увидела огромного размера мужчину в желтой майке, который и вправду, откинувшись на спинку кресла, храпел так, что перекрывал своим храпом гул двигателей. Сидевшая рядом с ним женщина смотрела на своего соседа с явным неудовольствием.
- Андрей, а вы точно боитесь летать? – спросила Вика, вглядываясь в лицо молодого человека.
- Боюсь, но в меру, - ответил он, - я же сказал уже, чего я боюсь больше всего. Летаю я не так часто, как ты, но все равно. Ты снова обратилась ко мне на «вы», а мы ведь договаривались. Скажи мне, ты надолго в Новосибирск?
- Примерно на два дня, - ответила Вика, - у меня и обратный билет, правда, есть. На восьмое.
- Ого! – Андрей присвистнул. – А какой рейс?
- Я не помню, сейчас гляну.
Оказалось, что обратно они летят тем же рейсом.
- Тебе не кажется, что это знак судьбы? – спросил Андрей вкрадчивым голосом, а Вика удивленно посмотрела на него.
- Знак судьбы? Ты веришь в такую чушь? Я вообще не удивлюсь, если этот чувак в желтой майке тоже полетит с нами обратно. Это тоже знак?
Андрей пожал плечами:
- Какая ты неромантичная.
- Чего? – Вика рассмеялась, а потом самолет снова вздрогнул, и она побледнела и вцепилась в ручку кресла.
- Я говорю, что ты неромантичная, в судьбу не веришь, - громко повторил Андрей, но Вика уже плохо его понимала. Она волновалась, руки вспотели, на лбу тоже выступил пот. Выглядела она, наверное, не очень романтично, какая уж тут вообще может быть романтика, когда такая тряска!
Когда самолет выровнялся, и Вика отдышалась, она только тогда сообразила, что стюардессы уже давно разносят напитки.
- Какая ты трусливая, - усмехнулся Андрей, а Вика вдруг ощутила укол стыда. Какой-то попутчик устыдил ее, а она и повелась. Раньше она плевать хотела на мнение других, а тут молодой человек, с которым она едва знакома, вогнал ее в краску в два счета.
- Извини, но какая есть. Я очень боюсь летать, это мой самый большой страх.
- Самый большой страх? – Андрей с удивлением посмотрел на девушку. – То есть этого ты боишься даже больше, чем потерять близкого человека?
Вика теперь сама смотрела на молодого человека с удивлением.
- Ты о чем? Разве можно сравнивать такое?
Андрей серьезно посмотрел на нее:
- Можно. Страхи порождаем мы сами. Ты боишься летать, кто-то боится высоты, кто-то пауков, а кто-то падает в обморок при виде крови. Но самым страшным является лишь потеря близкого. Не своя собственная смерть, а именно смерть близких. Тех, кому не успел многого сказать, но уже и не успеешь.
- Ты так говоришь, как философ.
- Я не философ, - возразил Андрей, - я – человек, который второй раз за месяц едет в Новосибирск на похороны. Сначала брат, потом отец. И обоим я не успел сказать главного.
Рука Вики разжалась. Девушка взяла стаканчик воды из рук стюардессы и посмотрела в окно. Параллельно она смотрела на лицо Андрея, тоже отвернутого в сторону иллюминатора. Только теперь девушка увидела, что все веселье молодого человека было показным. На самом деле, Андрей очень сильно переживал. Какая Вика глупая! Ей было двадцать пять лет, а она хотела оспорить свою точку зрения, едва не вступив в дискуссию с человеком, потерявшим близких ему людей.
- Мой брат меня любил, - вдруг сказал Андрей, - а я его ненавидел. Он родился, когда мне было пятнадцать, а умер, когда ему самому было столько же, сколько и мне к моменту его появления в моей жизни. Я считал его лишним, он мешал мне, путался под ногами, но в тот момент, когда мне было плохо, и я был готов вздернуться, он был единственным, кто меня остановил. И он не болтал ерунды, просто подошел и остановил меня. Молча, по-мужски, а ведь ему тогда было всего двенадцать лет. А я даже «спасибо» не успел ему сказать. И отцу не успел сказать «спасибо», а постоянно злился на него за то, что он спорил со мной. Это просто была его точка зрения, на которую он имел право, а я злился, ненавидел его, оскорблял. Теперь у меня осталась только мать, и я не знаю, как смогу оставить ее в Сибири.
- Забери ее с собой, - предложила Вика, забывшая про турбулентность и вообще про то, где находилась.
- Я заберу, но на это тоже нужно время. Она скорбит, а я даже побыть с ней не могу подольше, потому что работаю. К черту это все, и работу, и неудачную личную жизнь. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Например, о том, что ты будешь делать на работе в Сибири?
Перелет закончился быстро, и Вика поняла, что даже ни разу не испугалась больше. Рука Андрея всегда накрывала ее руку, стоило самолету немного встряхнуться, а девушка с благодарностью держала руку парня.
Расставаясь в аэропорту, они договорились увидеться через два дня в этом же аэропорту, чтобы лететь обратно в Москву.
- Спасибо тебе, - на прощание сказала Вика.
- За что? – удивленно спросил Андрей.
- За то, что помог мне справиться с моим мнимым страхом. Ты меня очень поддержал. И, если тебе понадобится поддержка, обязательно звони мне. Я постараюсь сделать все для того, чтобы поддержать тебя.
Она протянула Андрею визитку, а он с благодарностью улыбнулся. До следующей их встречи оставалось меньше двух суток, и оба ждали этой минуты с нетерпением.
Автор: Арина Никулина