Глава 27
– Обалдеть, так ты теперь свободный человек? – Малиновский появился из толпы неожиданно, и Андрей не сразу понял, что он имеет в виду. – Тебя что, Катька бросила?
– С чего ты взял?
– Маша, радость наша, – многозначительно произнёс Ромка. – Несла новости не мне, но я услышал. Катька, мол, на глазах Жданова отбыла с показа с другим мужчиной. Вероятно, конец интрижке и да здравствует свободный и легкодоступный Андрей Палыч. Я ничего не перепутал?
– Не знаю, – ответил Андрей. Настроение, такое приподнятое, как и полагалось на первом самостоятельно подготовленном и открытом показе, стремительно портилось. Катя сказала – они расстаются, но повторить это Малиновскому Андрей не решился. – Может, у нас… временные трудности.
– Ну и дурак, – Малиновский обнял его за плечи. – Самое время одуматься. А Катька… Она, как выяснилось, бывает ничего, если в приличном платье, но всё-таки… У неё же на лбу написано – синий чулок. А внутри черепа одна работа. Нет, конечно, она мечтает и о мужчинах. Но, поверь мне, не о бурном сексе и даже не о сахарной романтике.
– А о чём?
– О том, как ей в паспорт шлёпнут печать, и об очаровашке в розовенькой колясочке. Может, в голубой. За это не поручусь. Такие девицы мечтают не о мужчине, а о семье. Тебе оно надо? Ты в загсе уже побывал.
Фотограф «Зималетто» направил на них объектив, и Малиновский улыбнулся, как самый счастливый в мире человек. Поток желающих сделать снимок или задать пару вопросов, кажется, иссяк, и Ромка махнул рукой в сторону бара.
– Пойдём, выпьем от огорчения, что тебя коварно кинули, да и забудешь всю эту историю. Жить надо проще. Как я. Не хочет меня одна баба – хотят ещё десяток. Какие проблемы?
– Тогда отступись от Юлианы, – мелко отомстил Андрей.
Видно же было, как Ромка старается обаять труднодоступную штучку с зонтиком и как она снисходительно от него отмахивается. После некоторых шуточек вроде той, когда после похвалы Ромкой её парфюма она сказала, что это не парфюм, а лечебный шампунь для пёсика, Андрей уже сделал бы вывод – девушка не настроена для общения и, скорее всего, отстал бы. Но только не Ромка…
– Это другое, – не смутился Малиновский. – С этой я разберусь-таки. Будет моя, и всё тут.
В баре Андрей увидел маму, оживлённо болтающую с какой-то журналисткой. Уловив краем уха содержание беседы – как ей было нелегко взращивать дитя, но каких результатов она добилась, вот её мальчик теперь на подиуме крупной компании, – Андрей подтолкнул Малиновского в другую сторону.
– Выпьем в зале.
А на возражения, что в зале разносят только шампанское, вино и легкие коктейли, тогда когда душа просит чего покрепче, признался:
– Не хочу знать, что матушка наговорит в интервью. Боюсь, по мере накопления градусов в организме ужасы её жизни будут нарастать. Иногда мама любит так загнуть о своей жуткой судьбе, чтобы люди прослезились и поняли – она героиня.
Как-то, чтобы разжалобить работодателя и сняться в рекламе очень популярной турфирмы, матушка ляпнула, что осталась беременная без крыши над головой, голодала, родила сына чуть ли не на улице, была вынуждена держать его в круглосуточных яслях, потому что зарабатывала копейки, детка постоянно болел, и до сих пор она не может спать спокойно от вины перед ним. Но Андрей-то знал, что его родительница была столь хороша собой и интересна мужчинам, что умудрилась уже беременной сменить парочку, и они её и содержали. Рожала она в хорошем роддоме, и первые свои месяцы он провёл в прекрасной обстановке и с кучей погремушек, о чём сохранились свидетельства в виде фотографий. Так что для него история эта звучала дико. Опять же, даже в те времена, когда всё было действительно плохо, матушка вряд ли пошла бы на то, чтобы надолго оторвать его от себя. Но ей казалось, что слезоточивые истории порой к месту.
– А может, оно и правильно. Отметить финал романа шампанским, – согласился Малиновский. – Проводить Катю в свободное плавание.
Выпить было необходимо. Но, конечно, не за Катину свободу. Малиновский радостно болтал о показе как победе, о том, как здорово, что Андрей появился в компании, ведь уже видно – президент одобряет его деятельность, а Сашке они раз за разом утирают нос, и вот-вот выдавят его из «Зималетто».
– Как остаток пасты из тюбика. В раковину. Прощай, амиго.
Андрей улыбнулся. Всё-таки Ромка, несмотря на всю озабоченность и ветреность, обладал одним несомненным достоинством – знал своё дело. Реклама коллекции в его исполнении была на высоте, в самые ответственные моменты он собирался, выкладывался, и предъявить ему какие-то претензии было невозможно. Сейчас Ромка счастлив, видя плоды в том числе своих усилий, и собирается теперь расслабиться и получать удовольствие. Не нужно портить ему вечер кислой физиономией. Особенно пока сам не разобрался – чего же ему так кисло. Хотя оно понятно. Время шло, а в «Зималетто» Андрей до сих пор мог назвать своими людьми лишь этих двоих – Малиновского и Катю. Только им можно было полностью доверять. И вот Катя заявляет, что всё кончено. Но прибавляет – трудиться они продолжат так же, как раньше. Тогда что кончено? Что-то, что не начиналось? Показательный роман шеф-секретарша? Вроде бы ерунда. Катя права – Андрей предложил эту игру, чтобы прикрыть её от Воропаева и дать ей спокойно работать. Заодно отпугнуть лишних девиц от себя. Эксперимент проведен, и можно делать выводы – Воропаев не любит, когда ему выкручивают руки, и к Кате мгновенно охладел, девицам же всё равно – влюблен Андрей, обручён, женат… Матушка права, им это по барабану. Каждая мнит, что с другой девушкой он может быть недостаточно счастлив, а вот с ней… Или они и вовсе заботятся только о себе. Заполучить наследника Павла, и какая разница, что он там чувствует. Липнут к нему, делая Катю, как она выразилась, рогатой пассией. Ей это не по душе. А добавлять Кате проблем он уж точно не собирался. Да и вообще… Какая глупость – прикрылся девчонкой, молодец, герой. Не мог просто врезать Сашеньке, незамысловато, как защищают незнакомых вовсе женщин от уличных хулиганов. Выдумал сомнительное, а потом ему это просто понравилось, ведь Катю выдавать за свою девушку было легко, ему это было приятно. Наверное, поэтому он и расстроен, что в этом смысле у них всё кончилось. А ещё немного волнуется – куда это его подвыпившая помощница поехала с неизвестным мужчиной на ночь глядя. Ещё и в этом красном платьице. Представляя в нём Катеньку, когда глядел в каталог, Андрей в подробности не углублялся. Мгновенно нарисовал картинку и переключился на иное. И когда матушка заранее сообщила, что создаст из Кати шедевр именно с помощью этой модели, он скорее слегка испугался. Его мама и красное мини? Она превратит Катю в такое… Однако думать об этом было некогда – перед показом не было времени ни на одну лишнюю мысль. Андрей решил – Катенька не позволит его родительнице лишнего. Теперь можно было признать – то ли он недостаточно знает матушку, и там, где ожидал от неё экстравагантной выходки, она создала нечто весьма умеренное, то ли Катя и впрямь запретила разнузданные эксперименты над своей внешностью. Получилась просто молодая женщина в красивом платье, подчеркивающем привлекательную фигуру. Теперь он увидел Катю, отличающуюся от всех прежних Кать, но вот что странно… Эта Катя в мини, решительно заявившая ему, что всё кончено, не показалась ему намного лучше, чем Катя в пижамке с сердечками. Может, потому, что та его не бросала, пусть и понарошку?
– Что это был за кадр в белом? – спросил Андрей Малиновского.
– Который увёл твоё сокровище? Повар с аутентичной фамилией Борщов. Юлианин проект. Только не спрашивай, как хорошо он водит машину и не попадёт ли с твоей Катюшкой в ДТП, – я не в курсе. А у тебя на физиономии неподдельная тревога. Или это ревность?
Ревность без любви – извращение. В этом Андрей был уверен.
– Мальчик мой, – матушка с очередным бокалом вина направилась к ним уже по лёгкой синусоиде. – Мальчики… Прекрасный показ, чудесный! Вы такие молодцы!
И, ухватив его за шею и чмокнув в лоб, проделала то же самое с Малиновским.
– А Катя? Где Катенька?
– Уехала домой, – сказал Андрей.
– Не дождавшись конца презентации? Андрюша, что случилось? Вы её что, обидели?
– Дёрнули за косичку и не извинились, – шепнул Ромка.
– У неё строгая бабушка, – исказил причину Катиного отъезда Андрей. – Комендантский час и всё такое.
– Безобразие, – возмутилась матушка, – девочке нужно отдыхать. Когда как не сейчас. Потом вообще… может быть поздно!
– Маргарита, нам бы общее фото, – подскочила запоздавшая репортёрша, – Юрий Воропаев, вы, дети…
– Юрий Воропаев, – мечтательно протянула матушка, и Андрей ущипнул её за бок – мол, не спались.
Его бросила девушка, но матушке, судя по всему, рано бросать президента компании, и уж тем более ни к чему, чтобы бросил её он…
Повар вернулся на презентацию, когда случайные гости и все пришедшие только ради просмотра тряпок разъезжались и начались предварительные переговоры с деловыми партнёрами. Обсуждение возможных будущих сделок – пока с бокалом вина в руках, но дело это не менее серьёзное, чем собственно подписание контракта. На подиум смотреть уже не нужно, самое время сосредоточиться на беседах и заведении новых полезных связей. Тут и появился товарищ в белом, и Андрею стало немного спокойней – тот явно успел лишь довезти Катю до дома. Проводил и обратно. То, что сказал Малиновский – мол, отбыла с другим мужчиной, – не несёт в себе смысла, вложенного в эту фразу Ромкой. Наверняка повар просто предложил её отвезти, а она согласилась, понимая, что Андрею не вырваться до конца показа. И бабушка ждёт, и подвыпившей в общественный транспорт лезть не хочется. С прекращением их спектакля это никак не связано. И уж точно Катя не порвала с Андреем, чтобы сделать повара своим бой-френдом. Ей просто надоело притворяться.
Поймав Борщова, Юлиана принялась представлять его тому, кому не успела, но собиралась, и заодно раздавать приглашения на открытие ресторана. Получил приглашение и Андрей. Глянцевую карточку в красивом конверте. На две персоны. Ресторан со сладко-липким названием «Мармеладофф». Открытие в конце следующей недели.
– Пойдёте с Катенькой? – поинтересовалась матушка, заглядывая в конверт.
– Почему с Катенькой? Может быть, я захочу пойти с тобой.
– Увольте, – отмахнулась родительница, – на следующую пятницу у меня иные планы.
Андрей уходил из «Зималетто» одним из последних. Рядом брёл Малиновский, возмущаясь, что Юлиана не дождалась его и как-то незаметно улизнула буквально из-под носа, а ведь он весь вечер вёл себя образцово и ухаживал только за ней. У крыльца курьер Фёдор заманивал какую-то девицу из моделей к себе на мотоцикл. Дескать, домчит куда надо и без всяких пробок.
– Твой шлем с моей причёской не гармонирует, я уж лучше на такси, – девушка обернулась, и Андрей узнал Леру.
– Лицо будущей коллекции, – ткнул его в бок Малиновский, – и на такси… А где же куча поклонников? Один Фёдор? Жидковато. А у меня появилась идея. Тебя всё равно Пушкарёва из своих бухгалтерских смет вычеркнула…
И Ромка, не спросив у Андрея его мнения, поинтересовался у Леры, а не будет ли гармонировать с её причёской мощная машина с усталым после презентации, но весьма симпатичным водителем.
– И я не о себе, скромном сотруднике отдела рекламы. Я о целом вице-президенте!
А в общем… почему бы и нет? Прикинув, как приходит сейчас в пустую квартиру, где даже некому сварить кофе, если лень самому, Андрей улыбнулся лицу будущей коллекции. Появившаяся следом из вертушки-проходной Элечка только утвердила его в намерении пригласить Леру с собой. До этой мадам быстро дойдёт слух, что у Андрея больше нет девушки, и попробуй разожми её руки на собственной шее. Нет уж, всё в прошлом, и теперь у него совсем другая жизнь…
Утром, заполучив-таки кофе и даже бутерброды, Андрей подумал – зря он вчера занервничал. Наверное, от перегрузки. Катя будет с ним как помощница, и они могут быть просто друзьями. Она не уволилась и никуда не делась. Изменяется только формат общения.
– Может быть, сходим куда-нибудь вместе? – спросила Лера, проводя пальцем по его груди. – По-моему, с тобой очень интересно.
– Сходим, – кивнул Андрей. – Как насчёт открытия нового ресторана в пятницу? У меня как раз приглашение на двоих.
Возможно, после фотографирования с Кирой и бредовой фантастики на тему их искр и слияний, которая вот-вот появится в прессе, ему было бы правильнее идти в ресторан с Воропаевой. Но… она ему совсем не нравилась. Ни грамма. И он решил – если по этому поводу кто-то выразит недовольство, ответ готов заранее – появиться где-то с лицом будущей коллекции тоже правильно с точки зрения рекламы. Может быть, даже разумней, чем таскаться привязанным к дочке совладельца бизнеса. Ну начнут они везде светиться парой, и что? Их мысленно поженят и потеряют к этому интерес. Мало ли вокруг других информационных поводов. Лучше оставить историю недосказанной.
В понедельник у входа в офис Андрей нашёл Малиновского, весь вид которого кричал о бурно проведённых выходных и о похмелье.
– Такая женщина, – жалобно произнёс Ромка, – торнадо. Закружила прямо в центре Москвы… Терзала… сутки напролёт…
Предположения о том, кто так истерзал друга, появились у Андрея прямо у стойки ресепшн. Тропинкина одарила Малиновского таким взглядом, что Андрей, лишь только они отошли, признался:
– Не ожидал.
– А что не так? – потерев виски, поинтересовался Малиновский замученным голосом. – Только не говори, что я перешёл с гламурных девиц на секретарш. Это называется – разносторонние интересы. Заметь, тебе самому было можно. И вообще… мне нужен анальгин, а не разговоры.
В кабинете Катенька в скромном кремовом платье перебирала только что полученную почту. Поглядела на Андрея так, будто после выпивки помнит не всё, что с ней происходило, и оттого ей стыдно. Не стоило заставлять её мучиться.
– Доброе утро. Я подумал и понял – ты абсолютно права. Нам не нужна никакая игра. Мы отлично работаем вместе и можем быть друзьями. Личная жизнь – отдельно. А Воропаева, если понадобится, я и так верну в берега.
– Личная жизнь отдельно, – повторила Катя, скрываясь за монитором.
Кажется, это её полностью устраивало.
– Как бабушка?
– Рвала и метала. Предрекала мне ужасное будущее. Но потом успокоилась. Как обычно.
Андрей взял стопку конвертов, адресованных ему, и увидел на стене календарь. С видом на Кремль. Когда-то он пошутил о подобном сюжете, и вот Катя откуда-то принесла. И это забавно и приятно.