В детстве я очень любила книгу Зои Воскресенской «Девочка в бурном море». Кто читал, наверное, помнит, что в основу сюжета легла история советской девочки-подростка, которая, в силу обстоятельств, оказалась с матерью в годы Второй мировой в Европе и потом долго добиралась обратно в Советский Союз. По пути Антошка (так звали девочку) встречала множество самых разных людей, которые в буквальном смысле порой меняли ее взгляд на мир и все происходящее в нем, или, во всяком случае, сильно на него влияли.
На одном чаепитии Антошка встретила интересную даму, которая была ярко накрашена, нарядно одета и носила много драгоценностей. Далее процитирую из книги: «Антошка заметила, что дама забыла накрасить губы. Фру Седерблюм с коробкой конфет обходила гостей и угощала их. Антошка осторожно взяла самую маленькую конфетку, чтобы мама не упрекнула, что она не умеет вести себя, а красивая дама горестно покачала головой.
— Помилуйте, фру Седерблюм, я — полька; как я могу есть шоколад, когда мой народ страдает!
Антошка заметила, что слезы очень шли даме, они блестели на щеках, как камешки в серьгах.
— Этим вы, пани Вержбицкая, не поможете, — резонно заметила хозяйка.
— Я дала себе обет, — сказала громко пани, чтобы все слышали, — до тех пор, пока доблестные английские войска не освободят мою страну, не красить губы и не есть шоколада. Мы тоже должны страдать.
Антошка поняла, что пани Вержбицкая — притвора: ногти на ногах красить можно, а не красить губы — значит страдать?».
Эта история очевидным образом перекликается с той дискуссией, которая с наступлением лета развернулась среди неравнодушных людей – уместно ли радоваться жизни и отмечать праздники, когда множество людей рядом страдает и гибнет? А все дело, я думаю, в том, что каждый справляется с этой историей так, как умеет. У каждого – своя мера сопереживания и содействия.
Кто-то волонтерит, а кто-то просто дает себе зарок не ходить в рестораны и не красить, как пани Вержбицкая, губы. Это не значит, что пани притворяется – это ее мера сопереживания. Раньше я была согласна с героиней книги, а теперь мои симпатии больше на стороне этой польки – я думаю, она действительно делала максимум из того, на что была способна, и этот отказ был для нее большой жертвой.
Вопрос об отказе от прогулок и шоколада, на мой взгляд, надо ставить несколько по-другому – а помогает ли кому-то то, что мы от чего-то отказываемся? В случае волонтерства этот ответ очевиден, а в случае таких отказов? Станет кому-то легче, если мы перестанем дарить подарки и красить губы? Да конечно, нет, не станет.
Все эти зароки и обеты люди дают не ради других, а ради себя – им так легче переносить непереносимое. Они справляются с этим, как умеют. Не у всех есть ресурсы, например, жертвовать деньги или волонтерить, а вот не красить губы – есть. Да, они не помогают другим, но они таким образом помогают себе – а значит, не оттягивают на себя ресурсы, которые можно потратить где-то с большей пользой. Вот почему пани не красила губы – это был всего-навсего ее способ справиться с кошмарной реальностью.