О том, что нельзя делать людям зло, что оно возвращается к нам подобием бумеранга, мне твердили родители с детства, потом я твердила своим детям, а они своим…
О том же, что добро тоже у Господа на учете и что добро аукается добром, мы говорить как-то стесняемся. Но иногда происходят такие события, такие совпадения, о которых не рассказать просто невозможно.
Деньги на похороны
Эта история началась очень давно, когда Анна была ещё на своих ногах, помогала кое-что по дому, а, вернее, осуществляла руководство всей своей семьёй, даже теми её членами, которые от основной семьи давно отпочковались и создали свои семьи.
Вот к примеру, её внучка Светлана, сама работник очень солидного заведения каждый свой рабочий день начинала с того, что звонила бабушке и рассказывала, как в её семье прошёл вечер и утро наступившего дня.
- Ты девчонку хорошо укучутала? – раздавался в телефонной трубке строгий голос.
Коллеги хохотали, а строгая начальница в который уже раз делала Светлане замечание. Но наступало следующее утро, и Светлана опять подробно докладывала бабушке, тепло ли она одела свою дочку и не замёрзла ли она по дороге в садик.
- Уф! – вздыхала Света. – Только о том, спала или нет сегодня с мужем, не спрашивает, а так – обо всём.
Участвовала она и в формировании семейного бюджета, вкладывая в него всю свою скромную пенсию, а потому однажды сделала своей дочери вполне резонное предложение:
- Алька, ты у меня одна…
- Ну и что, мама?
- А то, что вот умру я, тебе меня одной хоронить придётся. Посмотри-ка у Лидухи-то, набежало их, как муравейник, скинулись и похоронили, никому не тяжело… А у тебя вечно денег нет…
- Мама, не переживай, похороним не хуже других, да ты, вроде, и умирать-то пока не собираешься.
- Не собираюсь. Но ведь всё у Бога в руках. Значит, надо готовиться.
- Так ты уж двадцать лет готовишься, вот тапки, я их в Москве тебе в подарок покупала, вот халат, кстати, третий уже, меняем их вслед за модой. Всё на месте…
- Всё да не всё, денег-то нет. Давай-ка мы с тобой положим в карман хоть тысяч десять. Умру я, и будут эти деньги, как найдённые…
Аля возражать не стала и с первой же материнской пенсии положила в её бельё, приготовленное на смерть, десять тысяч.
Время шло, Анна хоть и побаливала, но в больнице не бывала, лечилась самостоятельно. А деньги между тем обесценились настолько, что Аля о них и думать забыла. Нет, конечно, иногда у неё возникало желание потратить эти деньги, а потом положить снова, но она пресекала это желание на корню.
Анна дожила до девяноста. Скончалась тихо, уснула и не проснулась. В справке о смерти не знали, какую написать причину, и написали просто «старость».
Когда внучка с дочкой обмыли её и стали одевать, то денег в кармане её фланелевого халата не оказалось. Аля перетрясла всё до нитки, но денег нигде не было, и она решила, что однажды не устояла перед своим желанием позаимствовать материнские смертные деньги, позаимствовала, а вернуть на место забыла. Этим и успокоилась.
Похоронили Анну хорошо, Але помогли её взрослые уже дочери, поминки справили достойно, если Анна и наблюдала за всем этим с небес, то ей бы всё понравилось.
Последняя ниточка
Было воскресенье. На следующий день Аля собиралась съездить на кладбище, чтобы навестить могилу отца, а заодно и матери, потому что она упокоилась рядом.
Приближалась сорок третья годовщина со дня гибели отца. Аля грустила, вспоминая те трагические дни, когда получила это горестное известие, вспоминала разом постаревшую и потерявшую жизненный стержень мать. Она, наверное, так бы и не пережила эту утрату, если бы Аля не перебралась к ней жить и не подкинула ей вовремя внучек, в которых бабушка души не чаяла и которые помогли ей подняться и снова начать жить.
Пребывая в таком печальном настроении, Аля решила позвонить на родину отца, где доживали свой век престарелые Алины двоюродные сёстры, последняя ниточка, которая ещё связывала её с отцовскими корнями.
В телефоне она услышала взволнованный голос средней сестры Шуры, Александры Алексеевны, которая всю жизнь проработала директором школы, была очень уважаемым человеком в своём посёлке, да что там в посёлке, и во всём районе её знали и уважали. А теперь она доживала свой век вместе с когда-то густонаселённым и шумным посёлком лесозаготовителей, который стал никому не нужен, не нужны стали и пенсионеры, его населяющие.
Голос в трубке дрожал и рвался:
- Феде сделали операцию… Я приехала в больницу, а врач говорит: «Бабушка, мы думали, что ваш дед сильный, а он… Забирайте его домой, надежды нет…» Повезла обратно. Билеты дорогие, лекарства и того дороже, сколько ещё промучается, неизвестно. А потом похороны… А я ведь уже немолодая, тяжело мне…
После этого разговора Аля целый день не находила себе места. «Шура – бабушка, мыслимо ли, конечно, ей под восемьдесят, трудно, надо как-то помочь…»
Аля достала остатки своей пенсии, разложила её на кровати, отложила тысячу, потом подумала и прибавила ещё две. «Ничего, - подумала она, - мы проживём, а им там нужнее. Завтра пойду на почту и отправлю, быстро дойдёт, Федя, думаю, ещё потянется, он же был такой жилистый, не похоже, что болезнь так просто скрутит его».
Подарок от мамы
Отложив предназначенные для перевода деньги в сторону, Аля подумала:
- Я никогда не видела папино свидетельство о смерти, надо уточнить день гибели, ведь он ушёл из дома в один день, а нашли его на другой…
Она открыла нижний ящик комода, куда убрала все мамины документы сразу после её смерти. Стала перебирать пожелтевшие от времени листочки.
Вот мамино свидетельство о рождении, сверху написано, что выдано повторно. Мама не считала указанное в нём число своим днём рождения. Рассказывала целую историю о том, как пригнали их, восемнадцатилетних деревенских девчонок на Варегово болото добывать торф для согревания остывающих городов. Приехали без документов. В местном загсе им выписали повторные свидетельства. Подружка, которая была моложе на полтора года, но намного шустрее, назвала дату своего рождения, а мама растерялась, и когда строгая чиновница спросила её, она смущённо ответила: «А я, как Шурка…», так и записали.
Дома потом мать ругала её, а отец успокоил: «Ладно, мать, ей не в армию идти…»
После войны это было даже лестно, перестарков-то кто замуж брал? А ей повезло, встретила моего отца...
Вспомнили об истинном возрасте, когда пришло время оформляться на пенсию, обратилась Аля в местный загс за настоящим свидетельством, но этой книги в архиве не оказалось, так и доживала век со своими повторными метриками.
Много бумажек переворошила Аля, подержала в руках папины военные медали, мамину за доблестный труд в годы войны и потом ещё одну – мирную. И ветеранскую, а ещё множество знаков со слововами «победитель соцсоревнования».
А вот и открытки с Днём победы. От родственников, от разных ветвей власти и даже от самого Президента. Мама наивно верила, что это он сам ей пишет и всегда удивлялась:
- А как же это он мой адрес узнал?
Аля вполне серьёзно отвечала:
- Мало вас осталось, потому вы все там наперечёт…
Аля подержала открытки в руке, подумала, что надо бы сжечь, но в этот миг будто услышала голос мамы: «Ты, Алюшка, их прибери, может, ребятишки когда и почитают…»
Аля положила открытки на место, начала брать их по одной и читать. Вот двойная открытка от кого-то из родственников, она развернула её и заревела в голос, потому что в открытке лежали деньги, приготовленные когда-то маме на похороны, все десять тысяч, бумажка к бумажке.
Подошел муж, стал успокаивать, Аля протянула ему открытку:
- На, читай!
Он прочитал и поднял на неё вопросительный взгляд.
- Это что?
- Открытка от Феди с Шурой, они маму с Днём победы поздравляют…
Круг замкнулся. Стало понятно, что неслучайно попала ей в руки эта открытка, ведь Аля и правда, могла бы кинуть её в огонь вместе с другими, могла бы просто, засунув эти бумаги в дальний ящик комода, десять лет в них не заглядывать. Да мало ли ещё что могло случиться.
«Нет, не случайно мама открыла мне эти бумаги, не случайно, значит, таким образом она одобрила моё решение помочь Шуре».
Дорогие читатели! Буду благодарна за лайки, комментарии и репосты!