Глава 21
В квартире было темно, только негромко работал телевизор в спальне. Не включая свет, Андрей разулся, сбросил куртку и прошёл туда, радуясь, что после двух визитов Инны Львовны по комнатам можно передвигаться, не рискуя сломать себе шею.
– Мам, ты тут?
Глубокий вздох обозначил, что матушка тут и не против, чтобы он вошёл. Всё было ясно – по возвращении из Праги Воропаев обязан провести хоть какое-то время с семьёй, а родительница пусть и понимает – рыболанекобра ей не конкурентка, – всё равно немного ревнует. И куда сильнее – скучает. Поэтому и сидит на постели с ванночкой ванильного мороженого и смотрит телевизор.
Указав ему место рядом с собой, матушка ещё раз вздохнула.
– Но скоро я съеду. Юра снимет мне квартиру.
– Это правильно.
– Я могла бы поехать за город, ты ведь не против, если бы я пожила в том доме, но не будет же Юра мотаться туда.
– Нет, это далеко и украдёт у вас время для свиданий.
– Умница, – матушка набрала полную ложку мороженого и поднесла к губам Андрея, – попробуй, вкусно.
– Что смотрим?
– Новый сериал.
Мороженое и правда было вкусное, и Андрей сходил за второй ложкой.
– Очень страшненькая девочка, – кивнула на экран матушка, – устроилась в известную компанию, влюбилась в президента. К финалу они поженятся.
Поглощая мороженое и глядя на жизнь выдуманной известной компании, Андрей думал о своём. Визит к Кате прошёл неожиданно. Катина бабушка, как он почувствовал, питала к нему необъяснимую неприязнь. Обычно он нравился родителям своих приятелей, девушек, мама Эли была от него в полном восторге. Тут же ясно читалось – лучше бы ты не приходил. Он пытался улучшить её впечатление – рассказывал о работе, честно отвечал на все вопросы, постоянно хвалил Катю, что обязано бы растопить сердце любой бабушки, но… Кажется, после его ухода эта старушка заявит Кате что-то вроде «немедленно увольняйся». Хотя и непонятно – почему.
– У тебя проблемы?
Андрей не заметил, что уже реклама и мама смотрит не на экран.
– Меньше, чем в сериале.
– Но всё-таки. Дай угадаю. Что-то с девушками?
– Тебе фильмом навеяло? А, нет, ты уже созвонилась с Юрием, он сказал, что в компании всё отлично, а кроме работы и девушек какие ещё могут быть проблемы.
– Аналитик, – изрекла матушка. – Элечка вешается на шею?
– Пока она вешается на шею нашего дизайнера. Он взял её моделью для примерок.
– Катя? Я предсказывала – вам не поверят. Она тебе не подходит. То есть подходит… как воздыхательница, обожательница и помощница. Не как твоя девушка.
– Катя – моя, – мгновенно возразил он. – Неважно, в каком качестве. Но мне кажется, мы друзья. И нам верят.
– Да о чём я, – одумалась матушка. – Люди смотрят бездарные спектакли, люди рыдают над пошлыми романчиками, почему им не поверить в вашу затею. Всё шито белыми нитками, но… Чтобы вас раскрыть, нужно понять, зачем это вам. А никто и думать не будет.
– Вот именно.
– И что тогда тревожит тебя настолько, что ты не уткнулся в компьютер, а ешь мороженое со мной?
Андрей пожал плечами. Действительно. Что-то тревожило, нечто большее, чем реакция на него Катиной бабушки и большее, чем чувство вины за Катину болезнь. Но разбираться в собственных ощущениях, пока ещё таких нечётких, пользы мало. Нужно просто подождать. Источник дискомфорта или пропадёт, или усилится до такой степени, что всё станет очевидно. Досмотрев с матушкой серию, Андрей в понедельник наповал сразил женсовет, зачем-то толокшийся на крыльце офиса. Дамы спорили о сериале.
– В обычной жизни такое пугало на порог солидной компании не пустили бы, – сказала Маша.
– Может, за какие-нибудь выдающиеся качества, – возразила Шурочка, – если бы она умела что-то, чего больше никто не умеет. И шеф бы это оценил.
Дамочки рассмеялись, уловив в её словах двусмысленность, а Андрей высказал своё мнение:
– Эйнштейн был тоже не шибко симпатичен, однако умён. Вдруг этот шеф в сериале из тех мужчин, которых возбуждает интеллект?
– Вы это смотрите?!
Произнесённый хором, этот вопрос его развеселил. И, загадочно улыбнувшись, Андрей прошёл в здание компании, услышав за спиной Машино:
– Это теоретически мужикам нужен интеллект, а на практике – другие достоинства.
Насчёт реальной жизни и сериальной дикости женсоветчицы были правы. И возразил он им, лишь чтобы возразить. На самом деле девочка из кино явно не была умной в полном смысле этого слова. Возможно, она являлась ходячей энциклопедией и могла ворочать мозгами без сна и отдыха, но это не совсем то, что позволяет назвать девушку умной. Видеть себя в зеркале, признавать страшной и ничего с этим не делать? Продолжать заворачиваться в тряпки из середины прошлого века? Не в модный винтаж, а просто в мятое барахло из пыльного сундука? Попахивало психическими отклонениями. Положа руку на сердце, сам Андрей от такой секретарши шарахнулся бы. Как от существа, несущего в себе и с собой некий слишком тяжёлый перекос. То ли дело помощница вроде его Кати. Катя выглядела сообразно ситуации и своему материальному положению. Катя не надевала на себя безумие. Не говоря уже о том, что Катя была куда красивее. Даже в домашней пижаме. Узрев кофточку и брючки в сердечках, Андрей сначала почувствовал себя ещё более виноватым, чем ощущал до той минуты, – вот мол, довёл, а потом вдруг подумал: новый вариант Катеньки. Не школьница, не та девушка, что вьёт гнездо в их кабинете, не та, что оделась в нарядное платье ради спектакля, а настоящая домашняя Катя. В разноцветных носках. Носки позабавили особенно, вызвав и собственное детское воспоминание, как он посеял в садике зелёный шерстяной носок, а матушка вырыла из коробки для садовских потеряшек жёлтый, давно не востребованный хозяевами. Он тогда взвыл, а она утешила – зато ты будешь самый оригинальный, такого, как ты, мальчика в таких носочках нет не только в этом саду, но и во всей Москве. И через неделю, когда бабушка-соседка, у которой они снимали комнату, связала ему новую пару, постаравшись даже вывязать на носках по футбольному мячику так, чтобы левый не путался с правым, он не дал выбросить непарные носки, – их оставили на сменку. От разглядывания Кати-домашней тут же отвлекла необходимость понравиться её бабушке, но впечатление осталось. В домашней Кате было что-то милое, нежное и забавное. Без примеси офисного рвения и соблюдения трудового этикета она ему очень понравилась. Сидела, дуя в чашку с чаем, волосы падали ей на глаза, и она поправляла их и шаль на плечах быстрыми жестами. Так, чтобы никто ничего не заметил. Теперь он мысленно перебирал её плюсы, сравнивая с девицей из сериала, которую, к слову, тоже звали Катя, но… Остановившись у двери кабинета, Андрей помотал головой. Кажется, в отсутствие президента, много работая и не вполне поправившись, он слегка поехал крышей. Отсюда и серьёзные мысли о дурацком сериальчике из тех, которым нет числа. На самом деле всё просто. Катенька Пушкарёва – первая, кто помог ему в этой компании, Катенька отнеслась к нему по-человечески, потом стала для него незаменимой, и, конечно, она ему симпатична. В пижамке ли, в платье… не суть. А вот в телик с матушкой лучше больше не глядеть, чего только там не увидишь.
Впрочем, матушка и сама, кажется, пережила период адаптации к Москве после Праги в рекордные сроки – в субботу ей позвонил Юрий, и она срочно уехала смотреть квартиру, а в воскресенье уже вовсю собирала вещи. Катя прислала смс-ку, что в понедельник гарантированно выйдет в офис, а вот звонить ей пока не надо, и Андрей убедился – Катиной бабушке он не по душе. Когда родительница собралась и такси укатило её куда-то, где в ближайшее время она будет безумно счастлива, Андрей немного послонялся по квартире, а потом позвонил одной из своих бывших девушек. Впереди – напряжённое время перед презентацией такой важной для него коллекции, и сидеть дома одному в вечер выходного казалось глупостью. Поторчав в кафе и приведя девушку в квартиру, где теперь был единоличным хозяином, Андрей вдруг подумал – а был ли у Кати парень? Не Сашка с его дурацкими то ли чувствами, то ли просто замашками садиста, а настоящий? Любимый? Думать о коллеге по работе, когда целуешь другую девушку, было странно, и он выбросил эти мысли из головы…
– Ты не поверишь, – Малиновский вошёл в кабинет, – я сейчас Воропаеву-старшему говорю – мол, показ-то у нас будет Жданов открывать, его же идея, а он – бросим жребий. Ты или Сашка. Вы как бы работаете вместе.
– Мы работаем вместе.
– То-то с него толку. Но надо скорее выяснить, кто из вас влезет на подиум. Мне нужна информация.
– Хорошо, бросим монетку сегодня.
– И только попробуй проиграть.
В дверях Малиновский столкнулся с Катей, вероятно, уже успевшей посетить поликлинику. Катя разматывала шарф, и Андрей подумал – шарфом её обеспечила бабушка.
– Вот и Катюша. Готова к подвигам? – поинтересовался Ромка. – А к показу? А что насчёт поддержки отечественного производителя?
– Если речь о платье для показа, как раз сегодня собираюсь заняться выбором, – ответила Катя сухо, будто речь шла о бухгалтерской справке, а не о пополнении гардероба, – как раз перечислили зарплату. Какая там скидка?
– Две вещи по цене одной, эксклюзив для помощницы вице-президента. Или три? Но это если Милко не откусит нам головы, – Малиновский умчался.
Андрей же поймал себя на том, что наблюдает за Катиными движениями излишне внимательно. То, как разматывается шарфик, как Катя снимает шапку и куртку… Катя прошла мимо него к своему столу, и в кабинете слегка запахло знакомым ландышем.
– Я не знал, что у тебя такая строгая бабушка.
– Она была не готова к заботливому начальству. Но спасибо, что приходил.
Устроившись за своим компьютером, Катя улыбнулась – мол, ничего, ты, конечно, зря явился без предупреждения, но всё позади. Всё и правда встало на свои места. В этом кабинете должно быть три живых существа – Андрей, Катя и кактус на подоконнике…
